Устойчивое развитие компании и корпоративная устойчивость: проблемы интерпретации
Белоусов К. Ю.
ассистент кафедры экономической теории и социальной политики экономического факультета
Санкт-Петербургского государственного университета
В статье рассматриваются вопросы устойчивого развития компании и корпоративной устойчивости. Представлено решение проблем, связанных с переводом термина «sustainable development» и возможности решения сложившихся противоречий. Исследуются предпосылки и драйверы корпоративной устойчивости
Ключевые слова: корпоративная социальная ответственность (CSR), социальная ответственность бизнеса, корпоративная устойчивость, устойчивое развитие компании
В настоящее время термин «устойчивое развитие» (Sustainable development) является достаточно распространенным в современном научном, корпоративном и политическом лексиконе. В последние годы данное понятие все чаще используется как в формате международных отношений, так и в программных документах различного уровня. На корпоративных сайтах многих российских и зарубежных компаний наряду с разделами по корпоративной социальной ответственности (Corporate social responsibility) появляются разделы, посвященные устойчивому развитию.
К сожалению, в российском научном сообществе, прессе и корпоративной среде стало нормой употребление терминов «устойчивое развитие» (sustainable development) и «устойчивость» (sustainability) как абсолютных синонимов.
Чаще всего авторы научных статей используют слово «устойчивость» с целью сократить число повторений в тесте и сделать его более разнообразным. Данная тенденция заставляет задаться вопросом — является ли «устойчивость» действительным синонимом «устойчивого развития», а термин «корпоративной устойчивости» синонимом «устойчивого развития компании»?
Чтобы понять частоту использования перечисленных выше терминов, было проанализировано число их упоминаний в сети интернет. Как можно видеть из табл. 1 наиболее часто используется словосочетание «устойчивое развитие» («sustainable development»).
Термин «корпоративная устойчивость» (0,47%) востребован в русскоязычном интернете почти в одиннадцать раз реже, чем «corporate sustainability» (5,15%) в мировой информационной сети. А термин «устойчивое развитие компании» (1,6%), напротив, в десять раз более популярен, чем «corporate sustainable development» (0,16%).
Методы и модели оценки темпов роста и устойчивого развития компаний
... на имеющихся моделях и на разработанной. Объект исследования - компания фармацевтической отрасли, публикующая отчетность. Предмет исследования - методы и модели оценки темпов роста и устойчивого развития компаний. Первая глава исследования посвящена обзору литературы по теме устойчивого развития компаний. Осуществляется обзор существующих подходов к раскрытию термина «устойчивое развитие». ...
Помимо этого, следует обратить внимание на то, какой существенной является разница в упоминаниях между «corporate sustainability» и «corporate sustainable development», если «corporate sustainability» повторяется 2,5 миллиона раз, то «corporate sustainable development» используется всего в 78,8 тысячах случаев. корпоративный международный устойчивость
Таблица 1. Упоминания терминов в сети Интернет
|
Термин |
Количество упоминаний |
Соотношение (%) |
|
|
устойчивое развитие |
1 430 000 |
97,92 |
|
|
устойчивое развитие компании |
23 400 |
1,6 |
|
|
корпоративная устойчивость устойчивость) |
6 920 (13 700 000) |
0,47 |
|
|
sustainable development |
46 900 000 |
94,69 |
|
|
corporate sustainability (sustainability) |
2 550 000 (126 000 000) |
5,15 |
|
|
corporate sustainable development |
78 800 |
0,16 |
|
Учитывая то, что «устойчивое развитие» (sustainable development) и так нередко путается с понятием «устойчивый экономический рост» (sustainable economic growth), возникает классическая проблема подмены понятий, в принципе свойственная термину «sustainable development» в российской интерпритации [1].
Многие исследователи отмечали шаблонность перевода термина «Sustainable development», подчеркивая неточность и то, что при переводе на русский язык в принципе сложно получить лаконичное и благозвучное словосочетание. Отсутствие точного (пусть, дословного) перевода данного словосочетания приводит к неоднозначной трактовке и самого понятия.
В табл. 2 представлены некоторые официально принятые переводы английского оригинала термина «sustainable development» и прямой перевод на русский язык. Если с единообразием перевода слова «development» не возникло проблем, то «sustainable» фигурирует как долговременное, как устойчивое, как продолжительное, и как прочное развитие. Например, «durable» помимо «долговременного», может также означать «прочный», «длительный», «долговременный», «долговечный» или «надежный». «Entwicklung» помимо «развития», означает также «проявление», «разработка», «создание», «конструирование», «развертывание», «изменение», «конструирование», «модернизация» или «проект» («проектирование»).
Относительно идентичное слово «development» можно перевести на русский язык примерно в двадцати различных вариантах: помимо «развития» оно может пониматься как «рост», «разработка», «формирование», «строительство», «совершенствование», «обстоятельство» и так далее.
Таблица 2. Официальные переводы термина «sustainable development» на ряд языков мира и их прямые переводы
|
Язык |
Официально принятый перевод |
Дословный перевод на русский язык |
|
|
Французский |
Developpment durable |
Долговременное развитие |
|
|
Итальянский |
Sviluppo sostenibile |
Заслуживающее поддержки развитие |
|
|
Немецкий |
Nachhaltige Entwicklung |
Продолжительное развитие |
|
|
Шведский |
En stadig utveckling |
Устойчивое развитие |
|
|
Норвежский |
En holdbar utvickling |
Прочное развитие |
|
|
Японский |
Jizoki-tekina kaihatsu |
Продолжительное развитие |
|
Cоставлено по Моисеев Н.Н. «Устойчивое развитие» или «Стратегия переходного периода» // ЭКОС-информ. — 1995. — № 3/4. — С.45-56.
Подобное разнообразие потенциальных переводов говорит о доступности альтернатив и о том, что разные авторы не безосновательно критиковали выбранный официальный перевод. Неудачным перевод термина называл академик Н.Н. Моисеев [2], отмечая при этом, что не стремится найти ему замену, предложив другой перевод, который заменил бы явно неудачное «устойчивое развитие», поскольку это, по его мнению, невозможно в принципе. Однако, утвержденный перевод, породил опасные иллюзии, будто современные трудности можно преодолеть относительно простыми политическими решениями, не меняя, по сути, ничего фундаментально.
По мнению Г.С. Розенберга, «правильнее было бы перевести термин как допустимое развитие, неистощающее развитие или развитие, сохраняющее целостность» [3], поскольку «развитие» в данном случае характеризует состояние цивилизации, а его определение — природную среду. К сожалению, по мнению Г.С. Розенберга, этот нюанс исчезает при общепринятом переводе [4].
На наш взгляд, именно два из трех предложенных вариантов наиболее полно и точно отображают суть «sustainable development». «Допустимое развитие» подчеркивает необходимость выбора малотравмирующего и наиболее рационального пути дальнейшего существования. «Неистощающее развитие» — недопущения ситуации, при которой возникнут критические долгосрочные последствия.
С одной стороны, очевидно, что официальный термин используется достаточно долго, успел закрепиться и его изменение на данном этапе достаточно болезненно (или в принципе невозможно).
С другой стороны, нужно признать, что слово «sustainable» в данном контексте было переведено ошибочно и отсылает нас к понятию «устойчивость системы», обладающему иными свойствами. Сам по себе термин «sustainable» наводит «на мысль о способности противодействовать давлению и нажиму со стороны каких-либо сил», что, по всей видимости, и привело к появлению существующего официального перевода, вызывающего множество нареканий. В то время как «устойчивость» говорит о возможности системы возвращаться в исходное состояние, «sustainable development» подразумевает «сбалансированное», «уравновешенное», «щадящее» развитие, предполагающее необходимость такого управления обществом и экономикой, которое стремится уравновешивать множество разных интересов.
В данном контексте перевод должен иметь более узкий смысл, показывая «продолжающееся», но в то же время «щадящее», «неистощающее» развитие. То есть такое, которое не противоречит дальнейшему существованию человечества и его развитию в прежнем направлении. Данной интерпретации, на наш взгляд, не противоречит предлагаемый нами перевод термина «sustainable development» как «допустимое освоение (развитие)», отражающий суть классической дефениции Брундланд, согласно которой допустимым развитием будет считаться такое, при котором удовлетворение настоящих потребностей ныне живущих людей не ущемляет будущие поколения в возможности удовлетворения своих потребностей.
Благодаря подобной трактовке становится очевидна необходимость выбора компромиссного решения, поиска допустимого пути использования имеющихся ресурсов.
Имеет ли рассмотренное нами допустимое развитие отношение к понятию корпоративной устойчивости и какую роль в данном случае играет понятие устойчивого развития компании?
Пионером в становлении концепции корпоративной устойчивости стал Дж. Элкингтон [6, c. 170], который основал в 1987 году консалтинговую компанию «SustainAbility», в 1994-ом году ввел понятие «тройного (прим. — триединого) итога» (triple bottom line; TBL или 3BL), позволившее уйти от финансово-экологического измерения к анализу социально-экономического воздействия, которое до этого практически не учитывалось (в рамках сложившейся системы финансового итога «financial bottom line») [7, с. 406].
Фактически, модель TBL использовала деление на экологическую, экономическую и социальную среду устойчивого развития в приложении к компании (а не ко всему мировому сообществу безотносительно), формируя идею «Triple-Win Strategy», при которой выгоду получала не только компания или её потребители, но и все прочие члены общества [8, с. 90]. Фактически, Элкингтон пытался связать между собой две концепции: концепцию устойчивого развития и зарождающуюся концепцию корпоративной устойчивости, выделив три основания последней [9], получивших название 3P — People, Planet, Profit (Люди, Планета, Прибыль), причем именно в указанной последовательности приоритетов.
Согласно мнению Дж. Элкингтона переход мирового капитализма к новой парадигме корпоративной устойчивости связан с «семью революциями» в его драйверах (см. табл. 3), пережить которые сможет только по-настоящему устойчивая компания.
Таблица 3. «Семь революций» корпоративной устойчивости [10, с. 3]
|
Драйвер |
Старая парадигма |
Новая парадигма (КУ) |
||
|
1 |
Рынки |
Соответствие запросам |
Конкуренция |
|
|
2 |
Ценности |
Неизменные |
Подверженные изменениям |
|
|
3 |
Прозрачность компании |
Закрытая компания |
Открытая компания |
|
|
4 |
Жизненный цикл товара |
Срок службы товара или «точка продажи» |
Функции и цикл существования «от колыбели до могилы» |
|
|
5 |
Партнерство |
Централизован-ное управление |
Симбиоз |
|
|
6 |
Время |
«Время-деньги», «здесь и сейчас» |
Долгосрочное понимание, «долгое время» |
|
|
7 |
Корпоративное управление |
Эксклюзивное |
Инклюзивное |
|
Рынки (номер 1 в табл. 3) в обозримом будущем будут обусловлены мощной конкуренцией, а способность оценить рыночные условия и определить факторы, которые могут спровоцировать этот процесс, станут ключом к элементарному выживанию бизнеса.
Глобальное изменения общественных ценностей (2) характеризуется тем, что некогда устойчивые компании неожиданно обнаруживают, что мир, который они знали, «перевернуло вверх дном и вывернуло наизнанку». Дж. Элкингтон приводит как пример перемены, возникшие в Восточной Европе в 1989 году.
Революция, связанная с прозрачностью компаний (3) давно вышла из-под контроля — формы раскрытия информации начинают носить обязательный характер (отчетность по устойчивому развитию или корпоративной социальной ответственности).
Процесс открытости связан с уходом от средств односторонней связи. Информация все чаще будет использоваться независимыми исследователями для сравнения и оценки конкурирующих компаний.
Изменение жизненного цикла (4) заключается в том, что компания больше не снимает с себя ответственность за произведенный товар в момент его продажи (at the point of sale), а несет за него пожизненную ответственность «от колыбели до могилы» — то есть, от добычи сырья вплоть до переработки или отслужившего свой срок товара. Расширение ответственности происходит до цепочек поставок, способов добычи, методов утилизации и ответственности корпоративных партнеров.
Изменение характера партнерских отношений (5), связано с появлением новых форм партнерства, возникающего между компаниями. Организации, еще не так давно считавшие себя заклятыми врагами, будут все активнее предлагать новые формы отношений с оппонентами (например, несмотря на ожесточенное противостояние с компанией Samsung, Apple использует её комплектующие в производстве своей продукции).
Время (6) рассматривается как все более дефицитный экономический ресурс. Уже сейчас требования к корпоративной отчетности заключатся в долгосрочности. Ключевым фактором для достижения корпоративной устойчивости становится способность мыслить в масштабах «длинного времени» (long time) даже не на два-три года вперед, а на десятилетия, поколения и, в некоторых случаях, даже на века.
Корпоративное управление (7) может нести потенциальную революцию, связанную с пересмотром самой природы бизнеса, возникновением дискуссий относительно роли корпораций. Чем совершеннее система корпоративного управления, тем больше шансов построить подлинно устойчивую корпорацию. Очевидно, что вопросы относительно корпоративной устойчивости вращаются не столько вокруг продуктов, сколько вокруг корпоративного устройства, корпоративных ценностей, соответствия TBL-повестке дня и интеграции соответствующих требований в корпоративное устройство.
Согласно определению Дж. Элкингтона (в переводе и сокращении Ю.Е. Благова [6, с. 174]) корпоративная устойчивость должна пониматься «не только как подход компании к обеспечению своего долгосрочного развития, но и как область теории и практики, посредством которых компании и иные бизнес-организации работают над повышением жизнеспособности экосистем, сообществ и экономики» [11, с. 133].
Согласно определению доктора зальцбургского университета Р. Штойера [12] корпоративная устойчивость рассматривается как «модель, которой руководствуются корпорации, в своей экономической, социальной или экологической деятельности в краткосрочной и долгосрочной перспективе».
По мнению Т. Диллика и К. Хокертса корпоративная устойчивость представляет собой «удовлетворение прямых и косвенных заинтересованных сторон компании (таких как акционеры, сотрудники компании, потребители, активистские группы, местные сообщества и прочие), не входящие в противоречие с потребностями будущих поколений заинтересованных сторон» [13, с. 131]. Согласно их пониманию, корпоративная устойчивость подразумевает деление понятия «капитал» на три различных вида:
- (1) экономический (Economic capital),
- (2) природный или «экологический» (Natural capital),
- и (3) социальный (Social capital).
Экономический капитал (1) с позиции свойств устойчивости это «то максимальное количество денежных средств, которое человек может потратить в течение недели, чтобы в конце недели его благосостояние было таким же, как в её начале» [13, с. 132].
Принцип экологической устойчивости основан на том, что амортизация природного капитала (2) не может продолжаться бесконечно [14, с. 146]. Природный капитал может принимать формы природных ресурсов и экосистемных услуг (ecosystem services).
Природные ресурсы (возобновляемые и невозобновляемые) используются во многих экономических процессах. Под экосистемными услугами понимаются естественные процессы, происходящие в окружающей среде (очистка воды, рекультивация почвы, размножение растений и животных), рассматриваемые с позиции «промышленного метаболизма» (industrial metabolism) [15], согласно которой, если компания потребляет больше энергии и ресурсов, чем может быть воспроизведено, или производит больше отходов, чем может быть переработано, то промышленные системы становится экологически неустойчивыми [16, с. 4].
Социальный капитал (3) условно можно разделить на человеческий (human capital) и социальный (в значении «общественный») капитал (societal capital).
Последний является «управляемым» и идея о том, что компании должны вносить в него свой вклад, ненова, и подобные мысли высказывались еще в 1960-х годах на заре формирования корпоративной социальной ответственности Лайкертом [17] и Гойдером [18].
Что же нужно сделать компании, чтобы считаться устойчивой? Экономическая устойчивость свойственна компаниям, способным обеспечить своим акционерам выплату дивидендов выше среднего уровня. Экологическая — компаниям, использующим исключительно природные ресурсы, которые потребляются на уровне ниже естественного воспроизводства. Социальная устойчивость подразумевает деятельность компании по увеличению человеческого и социального капитала [13, с. 133-134]. В целом, корпоративная устойчивость является балансом экономической, экологической и социальной ответственности, индикатором доверия всех заинтересованных сторон компании [19].
На наш взгляд, устойчивость компании можно рассматривать как:
? стабильное существование,
? стойкость к внешним и внутренним воздействиям,
? постоянство корпоративной стратегии,
? неподверженность рискам,
? отсутствие прямых потерь в результате воздействия внешней и внутренней среды;
- ? предотвращения негативных воздействий компании.
Корпоративную устойчивость можно трактовать как баланc, обеспечивающий финансовое состояние предприятия, при котором его хозяйственная деятельность обеспечивает выполнение всех корпоративных обязательств перед заинтересованными сторонами (работниками, другими организациями, государством) благодаря достаточным доходам (и соответствию доходов и расходов) [20].
При этом необходимо учитывать, что экономическая устойчивость способна заменить социальную или экологическую корпоративную устойчивость [21, с. 26], не все виды природного капитала могут быть заменены экономическим капиталом [22, с. 20]. К тому же современная концепция устойчивого развития, в котором также наличествуют три области (экологическая, социальная и экономическая), подразумевает исключение из практики компаний вредоносных моделей производства и потребления, что предполагает усиление ответственности компаний и формирование принципов корпоративной устойчивого развития компании. По этой причине, на наш взгляд, нелогично сводить корпоративную устойчивость, представляющую собой комплексное понятие, исключительно до уровня устойчивости экономического капитала, отрицая значимость социальной и экологической устойчивости компании.
Литература
1. Смирнов С.В. Структурирование ноосферогенеза в контексте ноосферной концепции // Проблема человека в свете современных социально-философских наук. — Вып.3. — Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2006. — С. 83-92.
2. Моисеев Н.Н. «Устойчивое развитие» или «Стратегия переходного периода» // ЭКОС-информ. — 1995. — № 3/4. — С. 45-56.
3. Розенберг Г.С. и др. Крутые ступени перехода к устойчивому развитию // Вестник РАН. — 1996. — С. 436-441.
4. Смирнов К. Многополюсный мир. Академик и мэр о проблемах городов-гигантов //, Новая газета. 12.10.1998 [Электронный доступ] — http://sarhive.ru/12/145
5. Косов Ю.В. Генезис концепции устойчивого развития // Экология и образование. — 2002. — №1-2 [Электронный доступ] — http://www.slon-party.ru/reading/polit_libr/bibl-kosov_eco.html
6. Благов Ю.Е. Корпоративная социальная ответственность: эволюция концепции. — СПб.: СПбГУ, 2010.
7. Visser W., Matten D., Pohl M., Tolhurst N. The A to Z of Corporate Social Responsibility. London : A John Wiley & Sons, Ltd., Publication, 2010. — 470 p.
8. Elkington J. 1994. Towards the Sustainable Corporation: Win-Win-Win Business Strategies for Sustainable Development. California Management Review 36(2): 90-100 p.
9. Elkington J. Cannibals With Forks: The Triple. Bottom Line of 21st Century Business. Capstone,. Oxford, 1997, 402 p.
10. Elkington J. Enter the Triple Bottom Line. In A. Henriques & J. Richardson (Eds.), The Triple Bottom Line: Does it All Add Up? Assessing the Sustainability of Business and CSR (pp. 1-16).
London, 2004: Earthscan Publications.
11. Visser W., Matten D., Pohl M., Tolhurst N. The A to Z of Corporate Social Responsibility. London : A John Wiley & Sons, Ltd., Publication, 2007. — 470 p.
12. Steurer, R., Langer, M.E., Konrad, A., Martinuzzi, A. 2005. Corporations, Stakeholders and Sustainable Development I: A Theoretical Exploration of Business Society Relations // Journal of Business Ethics, 61/3, p. 263-281
13. Dyllick T. and Hockerts K.: 2002, Beyond the business Case for corporate Sustainability’, Business Strategy and the Environment 11, р. 130-141.
14. Lovins AB, Lovins LH, Hawken P. 1999. A road map for natural capitalism. Harvard Business Review 77(3): 145-158 p.
15. Ayres R. 1989. Industrial metabolism and global change // International Social Sciences Journal 121: р. 23-42.
16. Ayres R. 1995. Statistical Measures of Unsustainability, R&D Working Paper No. 95/84/EPS. INSEAD: Fontainebleau.
17. Likert R. 1967. The Human Organization: its Management and Value. McGraw-Hill: Tokyo.
18. Goyder G. 1961. The Responsible Company. Blackwell: Oxford.
19. Kaptein M, Wempe J. 2001. Sustainability management, balancing conflicting economic, environmental, and social corporate responsibilities // Journal of Corporate Citizenship 1(2): 91-106 р.
20. Кром Е. Марш бережливых // Менеджмент роста. — Вып. 1(01).
— 2006.
21. Maler KG. 1990. Sustainable development. Sustainable Development: Science and Policy. Conference Report, 8-12 May 1990. NAVF: Bergen. P. 26
22. Daly HE. 1991. Steady-State Economics, 2nd edn with new essays. Island: Washington, DC.
