Актуальность данной темы выражается в том, что в настоящее время очень остро стоит вопрос о степени влияния государства на экономику, что в свою очередь ведет к тому или иному политическому строю государства, его позиционированию себя на мировой арене.
В обеспечении нормального функционирования любой современной экономической системы важная роль принадлежит государству. Государство на протяжении всей истории своего существования наряду с задачами поддержания порядка, законности, организации национальной обороны, выполняло определенные функции в сфере экономики.
Возникает дилемма — с одной стороны, неконтролируемые рыночные процессы разрушительны для экономики и общества, поэтому рыночная экономика более чем любая иная, нуждается в государственном регулировании, с другой — неизбежность регулирования рыночной экономики постоянно рождает соблазн директивного решения многих экономических проблем. Однако чаще всего результат такого “административного” решения оборачивается лишь видимостью преодоления кризисных экономических ситуаций.
Следовательно, задача состоит в том, чтобы найти оптимальную меру и наиболее эффективные формы государственного регулирования экономики, которые, не разрушая её рыночную природу, в то же время обеспечили бы максимальную эффективность.
В начале ХХ в. экономическая роль государства стала настолько значимой, что первая половина прошлого столетия вошла в историю как эпоха “государственно-монополистического капитализма” (ГМК).
Её практика подтолкнула к идее “государственного социализма” — попытке использовать экономическую мощь государства для ускоренного социалистического преобразования общества. Развитие этой идеи привело к возникновению “административно-командной экономики” [3].
Сейчас у большинства людей (особенно у молодого поколения, которое воспитано на критике коммунистических идей) не вызывает сомнения, что командно-административная экономическая система в принципе не способна на эффективное функционирование, и путь преобразований от централизованной к рыночной экономике, является единственно верным. В то же самое время при реформировании экономических основ необходимо учитывать особенности национальной экономики, потому как «слепое копирование чужого опыта и следование чужим рецептам» не принесет желаемого результата. Ведь основы рыночной экономики зарождались не на пустом месте, а на обломках командно-административной системы, а потому для осознания того, что происходило во время реформ, недостаточно только понимать процессы рыночной экономики, необходимо также знать, как функционируют предприятия, управляемые из Центра и принадлежащие государству.
Принципы построения экономических информационных систем
... 1. Классификация и кодирование данных. Система классификации, Экономическая информационная система Информационная система создается для конкретного экономического объекта и должна в определенной ... объекте управления (автоматизированная система управления дискретным производством, автоматизированная система управления непрерывным производством). Классификация информационных систем: ИС делятся на две ...
Цель данной работы заключается в том, чтобы попытаться дать ответ на вопрос, может ли в принципе командно-административная система быть эффективной и обеспечивать высокий уровень жизни граждан и рассмотреть основные черты и противоречия командно-административной системы.
Для достижения этой цели, рассмотрим причины возникновения командно-административной системы, ее сущность, а также ее достоинства и недостатки. Объектом исследования данной работы является командно-административная экономика в целом, а предметом ее исследования — особенности развития и противоречия этой экономической системы. Все это я попытаюсь определить методом научного исследования, используя при этом различные литературные источники. Так как командно-административная экономика является одним из базовых понятий экономической теории, то, я считаю, целесообразно использовать различные учебные пособия, зарекомендовавшие себя в системе образования, а также другие источники, которые помогают наиболее полно раскрыть изучаемую экономическую систему.
Глава 1. История возникновения и дальнейшего развития системы
1 Причины возникновения
Возникновение и эволюция командно-административной экономики — один из наиболее сложных и противоречивых процессов, оказавших огромное влияние на глобальное развитие мировой цивилизации в XX веке. Основная причина, обусловившая зарождение и существование в течение многих десятилетий различных моделей экономики данного типа — это общесистемный кризис и обнаружившаяся историческая предельность капиталистического способа производства. Объективно формировавшиеся глобальные тенденции посткапиталистического цивилизационного перехода нашли одно из своих проявлений в возникновении административно-командной экономики. Этому же способствовали факторы усиления сознательного управляющего воздействия на развитие общества, распространение антикапиталистической идеологии и прежде всего социалистических теорий. Сказался тот факт, что практическая попытка посткапиталистических преобразований была осуществлена в России, а затем и в других странах, решавших задачи «догоняющего развития». Исключительная сложность стоявших перед ними экономических и политических задач потребовала концентрации ресурсов и централизации управления, что объективно способствовало усилению административных методов хозяйствования.
Командно-административная экономика исторически возникла в форме хозяйственной системы «военного коммунизма» во время гражданской войны в России. Данная система характеризовалась максимальным ограничением товарно-денежных отношений и, в целом, экономических стимулов. Попытка повысить эффективность хозяйства была предпринята в условиях НЭПа, что привело к созданию первой в мировой практике исторической модели смешанной экономики, в рамках которой сочетались методы государственного макроэкономического регулирования и рыночные стимулы.
2 Процесс эволюции
Достаточно эффективная хозяйственная система НЭПа была ликвидирована в конце 20-х годов, после чего утвердились типичные формы командно-административной экономики с присущей ей бюрократической централизацией управления, ограничением товарно-денежных отношений и преобладанием неэффективных экстенсивных методов хозяйствования. Так, альтернативой частной собственности провозглашалась государственная (общенародная) собственность. Место рыночного механизма, с его спонтанным переливом капитала и непрерывным поиском рыночного равновесия, должна была занять планомерность, обеспечиваемая государством как единым экономическим центром. Через доведение каждому предприятию конкретного производственного задания (объем выпуска, численность, уровень зарплаты, темпы роста производительности труда) предусматривалось ликвидировать противоречия между частным и общественным трудом. Считалось, что включенный в плановую систему хозяйствования каждый вид частного труда еще до реализации товара приобретал общественно-необходимую форму. Социалистическая планомерность должна была исключить нерациональность в поведении рыночных субъектов, свести на нет трансакционные издержки [1].
Таблица 1 — Теоретическая парадигма административно-командной системы
|
Основные черты |
|
|
Рыночная экономика |
Административно-командная экономика |
|
Частная собственность |
Государственная собственность |
|
Рыночный механизм |
Команда из центра |
|
Предприятие как хозяйствующий субъект |
Государство |
|
Развитие экономического самоуправления |
Огосударствление и бюрократизация экономики |
|
Конкуренция и перелив капитала |
Планомерность |
|
Экономическая эффективность |
Политические ценности |
Примечание — Источник [6, с.524]
Безусловно, в таблице 1 выделены далеко не все основные признаки рыночной и административно-командной экономики. Но их сравнительный анализ все же позволяет оттенить историческую «альтернативность» социалистической экономики.
После второй мировой войны различные модели командно-административной экономики распространились во многих странах, однако это распространение продемонстрировало, что независимо от всех страновых и региональных особенностей хозяйство остается неэффективным. В 50-е годы начинаются попытки реформирования командной экономики, но их ограниченный характер не способствовал успеху этих попыток. Кризис командно-административной системы углубился и в конце 80-х годов привел к ее разрушению.
.3 Командно-административная система в наше время
Кое-где сейчас сохранились лишь отдельные признаки командной экономики, это Куба, Северная Корея и Ирак. Они принимают эту модель практически полностью. Успех довольно сомнителен, поскольку все из приведенных стран все еще относятся к развивающимся, а уровень жизни у населения, как и макропоказатели, оставляют желать лучшего.
Многие современные страны пошли дальше и решили не останавливаться на том, что предлагает им история, а постарались взять от каждой системы самое лучшее. В результате получилось нечто, что работает в большинстве государств. Рыночная и командная экономика соединены, так что модель не остается полностью свободной, правительство влияет на нее с помощью тех или иных инструментов, более тонких, чем те, что предлагает административная концепция. Монетарная политика, субсидии, прогрессивная шкала налогообложения, социальные льготы, биржи труда и многие другие меры — все это призвано скомпенсировать несовершенство систем и подходов. Здесь есть и свои модели, например, японская или шведская, но о них уже должен быть совершенно отдельный разговор.
Можно предположить, что в ближайшее время от системы откажутся все страны, использующие ее в настоящий момент и перейдут к смешанной экономике. Поэтому есть вероятность полного исчезновения командно-административной системы (Перехода к более совершенной форме)
Наша цель — найти как можно больше достоинств, и соединив с другими системами, получить наиболее выгодную для страну модель хозяйства.
Глава 2. Понятие командно-административной системы, ее сущность и характерные черты
.1 Понятие и основные черты системы
Централизованно-командная экономика получила свое название из-за способа управления и координации. Все решения, касающиеся производства и распределения продукта, принимаются централизованно и реализуются по командам, спускаемым сверху вниз по иерархической лестнице управления. «Наверх» идут отчеты о выполнении команды. История отражает попытки использования приказных методов не только в XX веке.
Во Франции, во второй половине XVII в., в период правления Людовика XIV сеньоры подчинили всю жизнь городских цехов строгой регламентации. Для каждого ремесла до мельчайших подробностей были определены: количество и качество материала, вес, форма, способ выделки. Вся деятельность осуществлялась в рамках строгих постановлений. Запрещено было зазывать покупателей, отбивать их у других лавок, действовать в ущерб другому цеху. Например, кузнец не имел права ни выковать, ни продать ключ — это было дело слесаря. Портным запрещено было чинить одежду, а старьевщикам — шить новую. По указу Кольбера (министр при Людовике XIV) 1669 года для каждой материи определены длина и ширина куска, количество ниток, качество материала, способ выделки. Исследователями конца XX в. отмечается, что на этом пути Кольбер имел множество последователей. В 1775 году было запрещено выделывать цветные холсты и полотна, чтобы не вредить шелковым и шерстяным мануфактурам. Доходило до того, что приказчикам предписывалось срывать платья из цветного холста с тех женщин, которые осмелятся появиться в них публично [5].
Основополагающей чертой командно-административной системы является то, что все права собственности принадлежат государству, а частная собственность ликвидируется и переходит в руки государству. Удельный вес государственной собственности в СССР, например, составлял 90%. В результате произошла как деформация процесса присвоения объектов собственности, так и результатов ее функционирования. Декларированные субъекты собственности — трудовые коллективы и отдельные трудящиеся — были отчуждены от собственности, т.к. фактически утратили важнейшие функции присвоения: владения и распоряжения. Они перешли к органам государственного управления и представлявшему их слою распорядителей, в результате чего государственная собственность утратила общественный характер и стала персонифицированной. Реальным собственником стала административно-бюрократическая верхушка государственной власти. Огосударствлению подверглись также и остальные формы собственности — кооперативная и личная. Так, непременным атрибутом кооперативной собственности в СССР были: система государственных закупок, даже в 80-е годы охватывающая 80-90% всей товарной продукции колхозов; безвозмездное изъятие доходов колхозов в пользу государства; регламентация государством процесса воспроизводства на кооперативных предприятиях. В отношениях личной собственности этот процесс был связан с ограничениями со стороны государства верхнего потолка личных доходов и проведением курса на их уравнительность, что подрывало стимулы к труду наиболее инициативных и квалифицированных работников. Закономерным результатом огосударствления основы экономической системы — собственности, стало огосударствление всех структур этой системы. Только государство стало собственником производственных ресурсов и только оно принимало экономические решения. Возник и укрепился монополизм государства в экономике, политике, социальной сфере, идеологии, средствах массовой информации.
Следует отметить, что в КАС экономическая власть государства не имела развитой правовой базы и поэтому не являлась правовой властью. Она опиралась на власть госаппарата, имеющего свои особые интересы, отличающиеся от интересов народа и заключавшиеся в сохранении устраивающей их системы управления и укреплении государственной мощи. Интересы человека-работника признавались лишь в той степени, в какой они могли служить реализации интересов власти. Поэтому характерной чертой такого общества является ограничение свобод, в том числе экономической свободы [4].
. единая идеология, мобилизующая население;
. единая партия — монополист, возглавляемая одним лидером;
. государственная монополия на средства массовой информации;
. репрессивная политическая система;
. всеобщее доминирование государственной собственности на все средства производства.
Предпосылкой возникновения тоталитаризма явилось положение классиков марксизма о необходимости введения на переходный период от капитализма к социализму, для подавления сопротивления буржуазии, диктатуры пролетариата. Но, как показал исторический опыт, в течение короткого времени диктатура пролетариата может превратиться в диктатуру правящей партии, затем в диктатуру узкого круга партийных лидеров, наконец, в диктатуру одного человека [8].
Существенной чертой КАС является деформация всех отношений общественного воспроизводства: производства, распределения, обмена и потребления. В производстве деформация начинается с подмены его цели: вместо удовлетворения потребностей общества ею фактически стало накопление ради накопления. В основе управления производственным процессом лежало директивное планирование. Система централизованного планирования была создана в 20-30-е годы и не претерпела затем никаких принципиальных изменений. Она была разработана, чтобы обеспечить стратегию ускоренной индустриализации, базирующуюся главным образом на быстрой мобилизации капитальных, трудовых и материальных ресурсов и отодвигавшую на второй план вопрос об их эффективном использовании. В основе планирования лежали такие принципы, как:
. директивность — обязательность для исполнения;
. адресность — доведение заданий до конкретного исполнителя;
. централизованность — распределение плановых заданий из единого центра.
Централизованное плановое задание включает директивы по регионам, отраслям, отдельным предприятиям. После принятия план принимает форму закона и его неисполнение ведет к административной, уголовной и партийной ответственности. Социалистическому планированию теоретиками приписывалось такое существенное свойство, как научность. Но на практике через планирование реализовывались политические и экономические установки правящей партии и, как правило, не учитывались объективные экономические пропорции. С помощью пятилетних и годовых планов Госкомитет по планированию, отраслевые министерства, другие ведомства пытались управлять темпами экономического роста, структурными преобразованиями в экономике, распределением материальных ресурсов. Но, как показал опыт, директивное централизованное планирование подавляет хозяйственную инициативу.
Общую схему взаимодействия государства и экономики в планируемой системе можно рассмотреть на основании рисунка 1.
В такой системе хозяйства, как видно из рисунка отсутствует обратная связь между потребителями и производителями.
Реализация хозяйственных решений в системе, основанная на плановых директивах, представлена на рисунках 2, 3, 4.
Рисунок 1.
При определении планового задания на определенный временной период центр фиксирует объем предложения (S1 S1 ).
Одновременно устанавливается цена Р1 , предполагающая точку равновесия Е1 между спросом P1 P1 и предложением S1 S1. Назначая административную цену, плановые органы исходят из явно нереальной предпосылки, что спрос в течение времени не изменится, что в сущности, равнозначно отсутствию каких-либо изменений в потребностях населения. (Рисунок 2).
Рисунок 2.
В том случае, если спрос на запланированную продукцию поднимается до уровня P2 P2 , то при фиксированной цене Р1 спрос на продукцию составит ОS2 вместо прежнего ОS1 . При неизменном запланированном предложении образуется дефицит в размере S1 S2 . При свободном рыночном ценообразовании изменение спроса до уровня Р2 Р2 повлекло бы за собой изменение цен до уровня Р2 и перемещение точки равновесия в Е1-2 , что сделало бы невозможным дефицит. (Рисунок 3).
Рисунок 3.
В другом варианте с падением спроса до уровня Р3 Р3 спрос составит величину S3 О при цене Р1 , а предложение по-прежнему осуществляется в объеме ОS1 и как результат — излишек S3 S1 . При рыночных ценах в силу изменения спроса до уровня Р3 Р3 цена понизилась бы до положения Р3 , а точка равновесия между спросом и предложением перешла бы в Е1-3 , без возникновения излишка продукции. (Рисунок 4).
В нормальной рыночной экономике стимулом, побуждающим к производству того или другого продукта, являются спрос и рыночная цена. В КАС таким стимулом является приказ (или план).
Из центра устанавливаются цены, нормы оплаты труда, прибыли предприятия. Для выполнения планового задания выделяются бесплатные для предприятия ресурсы, централизованно устанавливаются фонд заработной платы и перечень выпускаемых товаров. Имея номенклатуру в миллионы наименований товаров, понятно, что точно определить их перечень из единого центра физически невозможно.
Рисунок. 4
Таким образом следующей чертой является то, что всё управление народным хозяйством осуществляется из единого Центра. Центр берёт на себя ответственность решать основные экономические проблемы общества: что производить, как производить и для кого производить. Следовательно, по отношению к производителю Центр должен являться в своём роде крупным информационным генератором, он должен обладать информацией о том, какому предприятию нужны какие ресурсы и какому потребителю нужны какие товары и в каком количестве. Здесь появляется государственный план, который представляет собой обязательные к выполнению распоряжения Центра, направленные конкретным субъектам хозяйства — предприятиям, организациям народного хозяйства. Именно поэтому централизованную экономику называют также плановой. Вообще, у понятия централизованной экономики существует целый ряд синонимов — командно-административная система, иерархическая система, директивная система, командная экономика.
Упрощённо процесс планирования можно описать следующим образом: на самом верху государственной пирамиды определяется, сколько данного продукта, предположим, автомобилей, следует произвести в масштабах всей страны за год. Затем специальный плановый орган (в СССР это был Госплан) рассчитывает, сколько потребуется стали, пластмасс, резины и прочих материалов для выпуска запланированного объёма автомобилей.
Рисунок 5 — Классификация командной экономики (компаративный анализ)
Примечание — Источник [6, с.525, ]
Следующий этап — расчет потребностей в электроэнергии, угле, нефти и другом сырье для производства исходных материалов. Такая процедура повторяется с каждым из видов продукции. Затем подсчитывается, сколько должно быть произведено, скажем, стали для выпуска всех продуктов, и эта цифра доводится до Министерства черной металлургии. То же самое происходит и со всеми остальными ресурсами. Дальше процесс планирования спускается из Госплана в отраслевые министерства. Предположим, Министерство черной металлургии получает задание выпустить за год определенное количество чугуна, стали, проката разных видов. Министерство, в свою очередь, расписывает производственные задания по всем подчиняющимся ему заводам, указывая, сколько какой продукции каждый завод должен поставить в каждый квартал будущего года. Директор завода распределяет свой план по цехам, цех — по участкам и так далее вплоть до работника-сталевара [7].
В качестве основной хозяйственной единицы формально выступали предприятия, которые самостоятельно вели учет затрат и результатов хозяйствования, имели отдельные балансы и соответствующие банковские счета. Но их хозяйственная самостоятельность была резко ограничена. Основная задача состояла в выполнении доведенного центром задания с использованием выделенных ресурсов и желательно досрочно. Управленческие полномочия администрации предприятий ограничивались простым воспроизводством. Вопросы расширения производства, его модернизации решались на более высоких уровнях управления. Задания на очередной планируемый период доводились с учетом достигнутого уровня. При этом доминировали не финансовые, а объемные показатели — стоимостные и натуральные. Жестко регламентировались системы и формы оплаты труда, использование зарплаты, а также миграция рабочей силы. По сути дела была установлена государственная собственность на рабочую силу.
В производстве господствуют предприятия-монополисты. Слабо работающим предприятиям не дают разориться, а поддерживают их «на плаву», путем перераспределения прибыли от хорошо работающих предприятий. Поэтому отсутствуют стимулы для эффективной работы и у отстающих, и у рентабельных предприятий. Первые знают, что им все равно помогут, а вторые — что у них все равно отберут часть прибыли для помощи отстающим предприятиям. Следовательно, характерной чертой КАС является система экономического иждивенчества. Каждый потребитель жестко прикреплен к «своему» поставщику, у него нет возможности выбора товаров и услуг, поэтому отсутствует конкуренция и возможность выбора товара и цены. Повсеместно господствует диктат производителя над потребителем. В условиях централизованного распределения ресурсов существовали постоянные завышенные требования предприятий на ресурсы.
Экономика, как гигантский насос, перекачивала их из одной отрасли в другую. В производстве, как и в экономике в целом, развивались отношения патернализма: государство как собственник брало на себя ответственность за экономическое положение предприятий, отраслей, регионов, отдельных трудящихся. В таких условиях деформируется природа экономических стимулов. Ими фактически выступают государственные дотации, субсидии и тому подобные льготы, которых производитель стремится добиться любой ценой. Экономическое положение предприятия не связано с его рентабельностью. Государство безвозмездно компенсирует предприятию его потери и избавляет от необходимости бороться за свое существование.
Производитель всегда уверен в сбыте своей продукции, поэтому у него нет экономической заинтересованности в техническом переоснащении производства и в повышении качества товаров. Это объективно тормозило внедрение НТР. При внешнем отсутствии безработицы была скрытая безработица, завышенные штаты работников практически на всех предприятиях, и как следствие, низкая повсеместная производительность труда. Финансовая политика играла пассивную роль: она замыкалась на задаче обеспечения государственных предприятий финансовыми средствами, необходимыми для выполнения плановых заданий, которые устанавливались в натуральных показателях. Кредитно-денежная политика также не играла активной, независимой роли. Монолитная государственная банковская система кредитовала предприятия для выполнения плана, принимала вклады от предприятий и населения и занималась эмиссией денег.
Средства на счетах предприятий контролировались отраслевыми министерствами и потому не могли использоваться свободно. Процентные ставки поддерживались на очень низком уровне и не играли практически никакой роли в распределении финансовых ресурсов. Бюджетная политика была подчинена плану, бюджетные средства расходовались на поддержку госпредприятий без ограничений. Тем не менее, до 80-х годов консервативная бюджетно-налоговая политика и административный контроль за расходами предприятий предотвращали возникновение серьезных макроэкономических перекосов [9].
Чтобы повысить экономическую самостоятельность предприятий и обеспечить положительную динамику экономического роста, были попытки введения хозрасчета: предприятия должны были сами окупать свои расходы за счет собственных доходов. Но хозрасчет носил формальный характер, так как все нормативы (по размеру прибыли, оставляемой предприятию, величине фонда зарплаты и др.) устанавливались из центра. Отсутствовало свободное ценообразование. Предприятия получили только небольшую экономическую свободу. Желаемый результат не был достигнут. В сельском хозяйстве произошла административная коллективизация как результат экспроприации частной собственности, зачастую насильственное объединение крестьян в колхозы и совхозы, контролируемые государством. Средства из сельского хозяйства в огромных количествах выкачивались для проведения индустриализации. Колхозники длительное время работали за трудодни и были лишены права покинуть свои хозяйства, т.к. им не выдавались паспорта.
В отношениях обмена господствовала особая форма рынка: административный рынок с выхолощенными товарно-денежными отношениями. Для него были характерны: централизованное ценообразование, отсутствие многообразия форм собственности, суженный характер обмена, т.к. отсутствовали рынки ценных бумаг, капитала, земли, не было и рынка труда.
Были деформированы и отношения потребления. Потребители средств производства и товаров народного потребления — предприятия и население — были фактически лишены права выбора. Предприятия, жестко прикрепленные централизованной системой распределения к «своему» единственному поставщику ресурсов или комплектующих изделий, не могли менять поставщиков и покупателей своей продукции по собственному усмотрению. Господствовал принцип: «бери, что дают», невзирая ни на качество, ни на цену. Для населения особенности потребления характеризовались тем, что жилье, общественный транспорт, основные продукты питания были дешевыми, но все потребительские товары отличались низким качеством. Рост номинальных денежных доходов населения и «замороженные цены» на большинство видов товаров явились причиной того, что совокупное предложение товаров и услуг количественно и качественно отставали от платежеспособного спроса населения. Население фактически было лишено права выбора товаров и услуг, обеспечивающих его потребности. В условиях стабильных цен и роста денежных доходов населения расширяется сфера «черного рынка», растут цены на нем. Одновременно, как показывает опыт СССР и других стран с командной экономикой, широкое распространение получает нормированное (карточное, талонное) распределение благ и услуг. Таким образом, отношения потребления в КАС характеризуются скрытым снижением жизненного уровня населения, всеобщим дефицитом [4].
Для КАС также свойственно отсутствие интереса в повышении производительности труда, снижении себестоимости, расширении ассортимента товаров, качественной работе, во внедрении достижений НТР.
Внешняя торговля осуществлялась государственными внешнеэкономическими организациями, не конкурирующими друг с другом. Свободный план внешней торговли являлся неотъемлемой частью общегосударственного плана, в котором объем экспорта определялся на базе объема импорта, необходимого для выполнения плановых заданий в приоритетных отраслях экономики. Обособленность структуры внутренних цен от мировых достигалась путем так называемого выравнивания первых за счет системы налогов и субсидий во внешней торговле, которая сводила роль официального курса к чисто учетной функции.
В условиях КАС имело место постоянное усложнение и расширение государственных функций, огосударствление (этатизация) всех сфер социально-экономической жизни.
Этатизм выступил как отличительная черта способа организации общественного производства. Ведомства (министерства, комитеты и т.д.) стали основными хозяйствующими субъектами, а предприятия превратились при них не более чем в обычные производственные цеха.
На финише функционирования административно-командной системы (середина 80-х гг. ХХ в.) сложился абсолютный этатизм. Центральные органы управления не только принимали решения, но и сами перед собой отчитывались о выполнении этих же решений. В итоге административная система, сориентированная якобы на жесткость, на самом деле не могла обеспечить элементарного контроля за ситуацией.
Отсутствие институтов экономической демократии открыло дорогу для коррупции. Распространение получили неформальная, фиктивная и криминальная экономика — особые разновидности «теневой» экономики.
Теневая экономика определяется как неконтролируемое обществом производство, распределение, обмен и потребление товарно-материальных ценностей и услуг.
Структура теневой экономики определяется следующим образом:
криминальная экономика, включающая экономическую и общеуголовную преступность;
фиктивная экономика — это официальная экономика, выдающая фиктивные результаты своей деятельности за реальные;
неформальная экономика — базируется на личных контактах между экономическими субъектами, заменяющими официально установленную организацию экономических взаимосвязей;
нелегальная вторая экономика — состоит из незарегистрированных и запрещенных законом видов деятельности.
Этатизм создавал видимость «бесплатности» всех факторов производства, наличия даровой или дешевой рабочей силы. Это провоцировало их нерациональное использование. Нерациональное использование факторов производства усиливало их тотальный дефицит. Следовательно, возникало стремление увеличить объемы производства сырья, материалов, топлива, электроэнергии и т.д [1].
Главный вывод, который следует из вышеизложенного, заключается в том, что сложившаяся такая общественно-экономическая система не стала следующей, более высокой ступенью по отношению к капиталистическому обществу, как предполагали классики марксизма-ленинизма. Это общество иначе организованное, как капитализм, развивающееся параллельно ему и отстающее по многим экономическим параметрам.
.2 Достоинства командно-административной системы
Плановая экономика обладает целым рядом преимуществ. Так, централизованная экономика позволяет быстро сосредоточить все ресурсы общества на «направлении главного удара». Это очень важно во время войн, крупных стихийных бедствий, а также позволяет продвинуться вперед в выбранной области. Поэтому, например, Советский Союз за годы первых пятилеток (всего за 10 лет, что по историческим меркам является очень коротким сроком) “превратился из крестьянской страны в мощную индустриальную державу» [Тимошина Т.М. «Экономическая история России» — М., 3-е изд., 1999, С.267], одержал победу в Великой Отечественной войне, первый реализовал программу освоения космоса, создал армию, способную противостоять военной машине Соединенных Штатов. Однако всё это делалось за счет других отраслей — легкой промышленности и сельского хозяйства, откуда забирались средства для развития тяжелой промышленности и ВПК. Невозможно, наверное, однозначно сказать, хорошо это или плохо. Ведь приоритеты у всех людей разные: для кого-то самое важное — это осознание того, что он живёт в передовой во многих сферах стране, которая обладает серьёзным влиянием на мировой арене и вселяет уверенность в своих граждан, для других же самое главное — чтобы в холодильнике было три вида колбасы.
Другим преимуществом командно-административной системы является то, что в ней в значительной степени снижены или вообще отсутствуют некоторые виды транзакционных издержек (при этом, однако, в плановой экономике появляется новый вид транзакционных издержек — издержки составления и согласования между инстанциями различного уровня плановых заданий; об этих издержках речь пойдет при рассмотрении недостатков иерархической системы).
Так, при централизованной экономике отсутствуют издержки поиска информации (прежде всего, затраты на поиск контрагентов хозяйственных сделок и поиск наиболее выгодных условий купли-продажи), поскольку производители прикреплены к магазинам и поставщикам ресурсов директивным способом, а конечным потребителям благ не приходится прилагать усилия по поиску наилучших условий купли-продажи, так как каждый вид товара производится одним производителем и его цена и качество везде одинаковы (во времена СССР цена указывалась прямо на изделии).
Идеальная модель командно-административной системы предполагает также, что в ней практически отсутствуют издержки заключения хозяйственного договора, поскольку, как уже упоминалось выше, поставщики ресурсов, производители благ и магазины прикреплены друг к другу директивным способом. Однако в этот вид издержек входят также издержки непосредственного приобретения товаров конечными потребителями (приобретение товара покупателем тоже является хозяйственным договором).
При иерархической системе значительно снижены издержки измерения (издержки, связанные с оценкой потребителем свойств товаров), поскольку, как мы уже говорили, каждый вид товара производится одним производителем, а потому покупателю не нужно тратить время на измерение и сопоставление свойств товаров различных фирм и выбор для себя наиболее предпочтительного производителя [10].
При плановой экономике отсутствуют также издержки, связанные с нарушением условий контракта и контролем за его исполнением: никто не может нарушать плановое задание — или под страхом морального или физического наказания, или просто потому, что само задание полностью учитывает ресурсы и возможности предприятий, следовательно, выполнение его становится естественным и целесообразным занятием.
Помимо транзакционных издержек, при командно-административной системе отсутствуют и некоторые виды производственных издержек. В первую очередь, это издержки, связанные с затратами на рекламу и маркетинговые исследования. К тому же при иерархической системе насчитывается гораздо меньше профессий, которые не связаны непосредственно с производством материальных благ и оказанием услуг конечным потребителям.
Ещё одним преимуществом командно-административной системы является то, что она позволяет в значительной степени устранить циклические колебания, способна обеспечить полную трудовую занятость и, что очень важно, сгладить неравенства в распределении доходов [3].
К достоинствам командно-административной системы относят также крупномасштабность производства, однако этот момент достаточно спорный. Чтобы показать его неоднозначность, необходимо раскрыть такое понятие, как «эффект масштаба». Эффект масштаба (экономия на масштабе) — это экономическая закономерность, согласно которой суммарные издержки производства единицы продукции на длительном интервале времени падают по мере роста объема выпуска продукции.
Данная экономия обусловлена следующим. Во-первых, по мере роста объема выпуска продукции постоянные издержки распространяются на все большее количество продукции, следовательно, их доля в единице продукции падает. Во-вторых, по мере увеличения размера предприятия появляется возможность специализации труда: сосредоточившись на выполнения одной операции, рабочий работает гораздо производительнее (об этом писал ещё Адам Смит применительно к изготовлению булавок), к тому же исключаются потери времени при переходе рабочего от одной операции к другой. В-третьих, более крупные производители могут позволить себе приобрести и эффективно использовать лучшее оборудование, а также разрабатывать и внедрять новые технологии — для малых объёмов выпуска товара это не имеет смысла, поскольку разработка новых технологий требует очень больших капиталовложений. Но существует также такое понятие, как «отрицательный эффект масштаба» («отрицательная экономия от масштаба»), проявляющийся в том, что начиная с некоторого момента рост размеров предприятия вызывает рост средних издержек производства.
Причину этого обычно видят в том, что управляемость большой организацией снижается: управленческий аппарат становится все более многочисленным и все дальше отдаляется от действительного производственного процесса, создаются проблемы обмена информацией и бюрократическая волокита. Кроме того, при росте размеров фирмы могут размываться побудительные мотивы деятельности персонала, так как работники начинают чувствовать большую отчужденность от руководящего центра. В принципе, отрицательный эффект масштаба не имеет практического обоснования, вдобавок к этому возникает вопрос: как определить, достигло ли предприятие оптимального размера (если допустить существование отрицательного эффекта масштаба) [2].
К достоинствам командно-административной системы можно отнести также и то, что плановый выпуск продукции в значительной степени фильтрует ассортимент производимых товаров и услуг, исключая из него те товары и услуги, которые пагубно воздействуют на физическое и нравственное состояние общества, но пользуются спросом при рыночной экономике. К таким товарам и услугам можно отнести, например, рестораны быстрого питания, «боевики» американского образца, бесчисленные ток-шоу, продукцию сексуальной направленности и много другое.
Помимо вышеперечисленных достоинств командно-административная система обладает и рядом серьёзных недостатков, из-за которых, считают многие, сама мысль о построении социалистического государства носит утопический характер. Итак, рассмотрим эти недостатки.
В качестве главного недостатка командно-административной системы выделяют невозможность плановых заданий объективно отражать потребности общества в тех или иных товарах. Ведь для того, чтобы определить, сколько единиц каждого продукта нужно обществу, Центр должен обладать информацией о потребностях людей, их вкусах и предпочтениях. Ф. Хайек называл эту информацию «рассеянным знанием», указывая на то, что она рассредоточена между людьми и не может быть сконцентрирована в едином Центре. В рыночной экономике эта информация находит своё отражение через механизм колебания цен (изменение относительных цен и предельных норм замещения являются тем ориентиром, который подсказывает производителям, что производить, а потребителям — что покупать), при плановой экономике такой механизм отсутствует, а значит, считают многие, плановая экономика в принципе не может точно определить, сколько каких товаров необходимо обществу.
Существует однако мнение, что прогресс в области вычислительных технологий позволит ликвидировать ограниченность сбора и обработки информации планирующим органом, а потому «с развитием информационной техники можно будет смоделировать весь процесс производства и потребления для всего человечества в целом». Но противники этого мнения приводят следующий аргумент: хозяйственная жизнь характеризуется неопределённостью, а потому даже самая мощная вычислительная техника не сможет с абсолютной точностью спланировать необходимый объем и ассортимент выпуска продукции, поскольку предусмотреть все изменения в хозяйственной жизни не представляется возможным.
Иными словами, даже если удастся собрать всю полноту информации о наличных ресурсах и потребностях в тех или иных товарах на какой-то конкретный момент, то через определённое время эта информация не будет объективно отражать реальность вследствие изменений в хозяйственной жизни, изменения же эти непредсказуемы, поэтому они не могут быть учтены плановым заданием. Так, австрийский экономист Людвиг фон Мизес рассматривает шесть больших групп факторов, которые, по его мнению, приводят экономику в постоянное движение: изменения в природном окружении, в численном составе населения, в величине и распределении капитала, в технике производства, в общественной организации труда, а также изменения в структуре спроса потребителей. Конечно, не все эти факторы являются абсолютно непредсказуемыми.
К примеру, динамику численности населения можно не только достаточно точно прогнозировать, но и непосредственно оказывать на неё влияние с помощью инструментов демографической политики, а изменения в технике производства при командно-административной системе учитываются плановым заданием, поэтому их предсказывать не нужно. Однако точно предугадать, например, изменения в природном окружении — это действительно задача практически невыполнимая. Ведь невозможно за несколько лет сказать, какой год будет урожайный, а какой — нет, когда и где произойдут природные катаклизмы и каковы будут масштабы разрушений, принесённых ими.
Развитие фондовых бирж действительно позволяет достаточно быстро перемещать финансовые активы из одних отраслей в другие, однако эти финансовые потоки не преобразуются мгновенно в производственные фонды — на это нужно время. Поэтому при изменении спроса на какой-либо товар предложение не реагирует сразу же (при условии, конечно, что запасов на складах не хватает, чтобы полностью удовлетворить возросший спрос).
К тому же производители не начинают моментально расширять производство, а проводят сначала маркетинговые исследования с целью выяснения, являются ли причины, обусловившие возрастание спроса, временными или нет, а это ещё больше увеличивает задержку реакции предложения на возросший спрос. Аналогичная ситуация происходит, если спрос на какой-то товар падает: предприятия не уменьшают моментально объёмы выпуска, а продолжают какое-то время работать в прежнем режиме, производя при этом избыточную продукцию [5].
Таким образом, возникает вопрос, может ли теоретически (например, с развитием электронно-вычислительных машин) плановая экономика обеспечивать выпуск такого объема и ассортимента товаров, который пусть и не на 100 процентов будет соответствовать нуждам населения (ведь стопроцентное соответствие не обеспечивает и рыночная экономика), но будет близок к реальным потребностям общества? Или же серьёзные несоответствия плановых заданий истинным потребностям населения во времена СССР были вполне закономерны?
В качестве недостатка командно-административной системы многие выделяют также и то, что Центр, «стремясь расписать номенклатуру выпускаемой продукции в натуральном выражении вплоть “до гвоздя”, должен содержать огромный бюрократический аппарат, поглощающий значительные трудовые и материальные ресурсы»[9].
Назвать точно размер бюрократического аппарата при СССР невозможно, поскольку списки номенклатуры являлись секретными и о ней официально ничего не сообщалось. Поэтому данные разных исследователей рознятся, но в целом оценки численности номенклатуры при СССР рознятся в пределах от 2 до 4 млн. человек.
Бюрократическому аппарату СССР помимо большой численности в упрёк ставят также его коррумпированность. Действительно, коррупция в номенклатуре присутствовала, однако нельзя не отметить, что коррумпированность чиновников после распада Союза возросла во много раз. Но в любом случае, никакие преобразования не искоренят коррупцию полностью, она будет всегда — будь то плановая экономика или же рыночная. Поэтому говорить о том, что коррупция бюрократического аппарата при СССР была обусловлена самой хозяйственной системой — не совсем правильно, к тому же оценить степень коррумпированности номенклатуры при СССР не представляется возможным — можно только констатировать тот факт, что она была.
К недостаткам командно-административной системы можно отнести и то, что у производителей отсутствуют стимулы повышать качество товаров массового потребления и внедрять более эффективные производственные технологии. Причина тому — отсутствие конкуренции. Ведь при отсутствии альтернативы покупателям не остаётся ничего иного, как покупать товары единственного производителя. К тому же мягкие бюджетные ограничения позволяют предприятию функционировать неэффективно, так как оно в принципе не может обанкротиться. В идеальной модели командно-административной системе само государство (а не конкуренция, как при рыночной экономике) должно контролировать эффективность функционирования предприятий и стремиться повышать качество выпускаемых товаров, однако во времена СССР это получалось не всегда.
В числе важных недостатков социалистической системы выделяют также отсутствие высоких стимулов к труду, так как при ней отсутствует мотив личной выгоды. Так, доход производителя в этой экономической системе прямо не зависит от того, сколько и какой продукции он произвел — он фиксирован и определяется исключительно занимаемой должностью. Многие считают, что сама природа человеческой натуры такова, что при коллективном ведении хозяйства он никогда не будет трудиться также добросовестно, как если бы работал на себя, причём это свойство человеческой натуры невозможно ничем искоренить. Конечно, централизованное государство обладает некоторыми инструментами, с помощью которых оно может побудить людей работать с большей производительностью — это может быть угроза наказанием или внушение энтузиазма, основанного на вере в светлое будущее (в Советском Союзе использовались оба эти способа).
Но могут ли эти меры вызывать столь же высокий стимул к труду, что и мотив личной выгоды?
Это зависит от того, насколько велика уверенность человека в том, что в случае недоброкачественного выполнения им своей работы он будет непременно наказан, а также от того, насколько сильна его вера в общую идею. Конечно, если человек убеждён в справедливости социалистической идеи и знает, что если он не выполнит какую-либо работу, то за этим последуют незамедлительные санкции, то он будет трудиться ничуть не хуже, чем в том случае, когда его доход пропорционален его труду. Но, к сожалению, во времена СССР так было не всегда [6].
Многие авторы критикуют социализм также за концепцию определения доли каждого участника производственного процесса на основе трудовых затрат. Они аргументируют это тем, что существует различное качество работы, разная производительность труда и, что самое главное, множество его разновидностей (от высокоинтеллектуального — до чисто физического), а потому объективно оценить его стоимость достаточно сложно.
Активной критике социалистическая система подвергается и за то, что она способствует концентрации большой власти в руках одного человека (группы лиц), что может привести к установлению в стране тоталитарного режима и проведению государством агрессивной внешней политики. Действительно, эпоха «сталинизма», к примеру, сопровождалась массовыми репрессиями, а что касается агрессивной внешней политики, то здесь в качестве примера можно привести нападение СССР на Финляндию (1939), ввод войск в Венгрию (1956), Чехословакию (1968), Афганистан (1979).
К недостаткам командно-административной системы относят также и большие размеры теневого сектора. Так, уже к началу 70-х годов 3-4% ВВП СССР производилось в теневом секторе, а в период с начала 60-х по конец 80-х в среднем масштабы теневого сектора увеличились в 30 раз (в строительстве — в 60 раз, в сфере транспорта и связи — в 40 раз, в сельском хозяйстве и промышленности — в 30 раз).
Однако нужно отметить, что после развала СССР размеры теневого сектора не уменьшились. Необходимо также отметить, что истоки теневого сектора в рыночной экономике и в социалистическом хозяйстве различны. Если для рыночной системы разрастание теневого сектора связано с более низкими издержками на подпольное производство, наличием спроса на запрещенные законом товары и услуги, а также уклонением от уплаты налогов, то для командной экономики главной причиной является дефицит. Если плановое задание не учитывает объективно потребностей населения и предприятий, то возникает дефицит.
В отношениях распределения основной недостаток КАС заключается в том, что государство является монопольным распределителем основных ресурсов: материальных, финансовых, природных, трудовых. Деньги объективно не могли выполнять те же функции, что и в рыночной экономике. Поэтому распределение осуществляется не в соответствии со сложившимися спросом и предложением ресурсов, а по усмотрению государственных органов управления. В таких условиях процветает взяточничество. В рыночной экономике размер заработной платы определяется в процессе конкуренции с учетом соотношения спроса и предложения на рынке труда. В КАС она административно устанавливается и ограничивается государством посредством нормативов, поэтому не является стимулом к высокопроизводительному труду и проявляется одновременно в уравниловке и привилегиях.
административный командный экономика
Глава 3. Кризис командной экономики и необходимость ее реформирования
Рассмотренные выше черты в их наиболее полном выражении были присущи советской экономике образца 30-50-х годов. В условиях начавшейся научно-технической революции неэффективность командного хозяйства, его невосприимчивость к научно-техническим нововведениям, затратный характер стали проявляться все более ощутимо. Выяснилось, что технологическую революцию нельзя осуществить по приказу. Развитие же компьютерных технологий в 70-80-е годы делало все более сложным поддержание военного паритета; наметилась тенденция отставания от развитых стран в гонке вооружений, особенно космических. Разрыв в уровне производительности труда и в целом эффективности хозяйства требовал для производства аналогичных по качеству и количеству видов вооружений значительно больших затрат массы труда и других ресурсов, что в свою очередь вело к углублению диспропорций между I и II подразделениями и к дальнейшему отставанию в уровне жизни.
Народнохозяйственные диспропорции, усугубляемые информационными недостатками бюрократического планирования, привели к постоянной дефицитности благ производственного и потребительского назначения; в то же время «экономика дефицита» сочеталась с нерациональностью и расточительством потребления ресурсов и со значительными объемами производства ненужной продукции («затоваривание», «разбазаривание» и т.п.).
Данные негативные явления порождали многочисленные попытки частичных усовершенствований хозяйственного механизма в рамках командной экономики, начало которым было положено еще в 50-е годы.
В 60-е годы в СССР была предпринята попытка хозяйственной реформы, в ходе которой предполагалось значительно расширить сферу действия товарно-денежных отношений, экономических стимулов, обеспечить хозяйственную самостоятельность производственных единиц при одновременном преодолении бюрократизма и формализма управления и планирования. Однако вскоре реформа была свернута, так как она противоречила оставшемуся в неприкосновенности системному качеству командной экономики [7].
В дальнейшем предпринимались попытки повышения эффективности командной экономики и посредством изменения или перекомбинирования основных планово-отчетных показателей (валовой, товарной, условно-чистой продукции и т.п.).
«Размытость» прав собственности и условность хозяйственного отграничения экономических единиц предопределили и безуспешность использования показателей прибыли и рентабельности, поскольку на народнохозяйственном и отраслевом уровнях действовал принцип «общего котла»: значительная, а иногда и большая часть прибыли успешно работающих предприятий перераспределялась в пользу центра и убыточных предприятий. Этим обесценивалась идея фондов экономического стимулирования на предприятиях.
Общие пороки принципов командности проявились на всех континентах и во всех странах, где они были реализованы, несмотря на любые исторические, региональные и национальные особенности. Преодолеть эти пороки не удалось ни в ходе многочисленных половинчатых реформ, ни посредством ограниченного развития частной собственности и товарно-денежных отношений в соответствии с концепциями «рыночного социализма». Наиболее наглядно сравнительная неэффективность командной экономики демонстрировалась в странах, внутренне разделенных по блоковому принципу (Восточная и Западная Германия, Северная и Южная Корея, материковый Китай и Тайвань).
В 80-е годы необходимость отказа от командно-бюрократической организации экономики стала абсолютно очевидной, осознание этой необходимости приобрело всеобщий характер. Окончательно выявилась природа командно-бюрократического общества как ложной альтернативы капитализму.
Заключение
Командная экономика и в целом общество командно-административного типа — это очень сложный социальный феномен. В его оценке, по-видимому, ошибочными были бы крайние позиции. В политико-экономическом плане основное значение имеет тот факт, что появление и достаточно длительное существование командной экономики — это не случайность, не «зигзаг истории», а симптом исторической предельности капитализма, неизбежности посткапиталистической эволюции цивилизации. Фактом является и то, что посткапиталистический переход — это длительный, многогранный и противоречивый процесс; на пути его осуществления неизбежны ошибочные, неэффективные и тупиковые направления. Преждевременный и принудительно-надстроечный характер ограничения частной собственности и товарно-денежных отношений придавал на деле командной экономике свойства не пост-, а антикапиталистического хозяйства.
В настоящее время становится все более очевидным, что системные посткапиталистические преобразования возможны лишь на постиндустриальной технической базе. Командное хозяйство, оставаясь одной из социально-экономических форм индустриализма, не смогло выйти на посткапиталистический уровень развития. В то же время оно отразило и воплотило целый ряд действительных тенденций глобальной экономической эволюции. Это относится к процессам сознательного управляющего воздействия на экономику, к развитию объективно необходимых форм государственного регулирования, планомерности, макроэкономической структурной политики.
Огромное влияние на мировое развитие оказала официальная установка на изменение социального статуса и роли трудящихся классов, а также действительные меры по развитию систем образования, здравоохранения, социального обеспечения, всех элементов того, что позже было названо «человеческим» и «социальным» капиталом. Непреходящим достижением советского общества явилась реализация принципа экономических гарантий и уверенности «в завтрашнем дне» для каждого члена общества, значимость чего была осознана лишь после того, как эти гарантии оказались ликвидированы. Что касается развитых стран мира, то ими были восприняты и усовершенствованы многие элементы советского опыта — правда, далеко не всегда с признанием советского приоритета.
В научном отношении неточной является оценка командной экономики как социалистической, так как социализм — это форма посткапиталистического развития общества. В то же время, опыт нэпа и современное «экономическое чудо» в Китае демонстрируют, что командное хозяйство содержало потенциал для возникновения смешанной экономики переходного типа, на базе которой, возможно посткапиталистическое развитие.
1. Аникина Е.А. Экономическая теория. — Томск. 2014. — 432 с.
2. Артамонова В.С. Экономическая теория — СПб. : Питер, 2010. — 528 с.
. Бондарь А.В. Макроэкономика. — Минск: БГЭУ, 2009. — 415 с.
4. Лемешевский И.М. Экономическая теория. — Минск. 2002. — 630 с.
. Лобкович Э.И. Переходная экономика: сущность, проблемы, особенности в Беларуси: Науч.-метод. пособие — Минск: БГЭУ, 2000.
. Морозова Т.Г. Региональная экономика М.: Юнити-Дана, 2012. — 641 с
. Носова С.С. Экономическая теория : учебник для вузов.. М.: ВЛАДОС. 1999г — 463 с.
. Плотницкий М.И. Экономическая теория. — Минск: Современная школа, 2006. — 392 с.
. Сломан Дж. Основы экономики. — М.: Проспект, 2005. — 325 с.
. Советская экономика: от плана к рынку /Под ред. В.Попова, Н.Шмелева. — М.: Прогрес, 1991.
.Экономика: учебное пособие /Под ред. Т.М.Ершовой. — М.: Экономика, 1995.
. Добрынина А.И. Экономическая теория. — СПб. : Питер, 2015 — 560
. Сажина М.А. Экономическая теория: Учебник / М.А. Сажина, Г.Г. Чибриков. — М.: ИД ФОРУМ, НИЦ ИНФРА-М, 2013. — 608 c.
. Попов А.И. Экономическая теория .- СПб. : Питер, 2006 — 163
. Бардовский В.П. Экономическая теория: Учебник / В.П. Бардовский, О.В. Рудакова, Е.М. Самородова. — М.: ИД ФОРУМ, НИЦ ИНФРА-М, 2013. — 400 c.
. Басовский Л.Е. Экономическая теория: Учебное пособие / Л.Е. Басовский, Е.Н. Басовская. — М.: ИНФРА-М, 2013. — 375 c.
. Янбарисов Р.Г. Экономическая теория: Учебное пособие / Р.Г. Янбарисов. — М.: ИД ФОРУМ, НИЦ ИНФРА-М, 2013. — 624 c.
. Новичков В.И. Экономическая теория: Учебник для бакалавров / А.А. Кочетков, В.М. Агеев, В.И. Новичков; Под общ. ред. А.А. Кочетков. — М.: Дашков и К, 2013. — 696 c.
. Журавлева Г.П. Экономическая теория. Микроэкономика: Учебник / Г.П. Журавлева, Н.А. Поздняков, Ю.А. Поздняков. — М.: ИНФРА-М, 2013. — 440 c.
. Гродский В.С. Экономическая теория: Учебное пособие. Стандарт третьего поколения / В.С. Гродский. — СПб.: Питер, 2013. — 208 c.
. Викулина Т.Д. Экономическая теория: Учебное пособие / Т.Д. Викулина. — М.: ИЦ РИОР, НИЦ ИНФРА-М, 2013. — 209 c.
. Камаев В.Д. Экономическая теория. Краткий курс: Учебник / В.Д. Камаев, Т.А. Борисовская, М.З. Ильчиков. — М.: КноРус, 2012. — 384 c.
. Даниленко Л.Н. Экономическая теория: курс лекций по микро- и макроэкономике: Учебное пособие / Л.Н. Даниленко. — М.: НИЦ ИНФРА-М, 2013. — 576 c.
. Чернецова Н.С. Экономическая теория: Учебное пособие / Н.С. Чернецова, В.А. Скворцова, И.Е. Медушевская. — М.: КноРус, 2013. — 264 c.
