Одна из первых и лучших работ по методологии экономической науки — это эссе Джона Стюарта Милля 1836 года, которым открывается этот сборник. С точки зрения убежденного эмпириста Милля, экономика-наука загадочная. Ее выводы, которые Милль принимает, редко подвергаются проверке и иногда кажутся бездоказательными. Конкретные предсказания, основанные на экономической теории, бывают неточными, а бывают и откровенно ошибочными. Как же Миллю примирить свою веру в экономическую теорию и свой эмпиризм?
По мнению Милля, базовые предпосылки экономической науки связаны либо с психологией, и тогда они основаны на самоанализе, либо с техническими закономерностями, такими как, например, закон убывающей отдачи, и в этом случае они основаны непосредственно на результатах экспериментов. Эти предпосылки описывают, как действуют определенные причинные факторы. Если бы те причинные факторы, которые учитывают экономисты в своих расчетах, были единственными факторами, влияющими на экономику страны, то выводы экономической теории были бы верны, поскольку они логически следуют из ее хорошо обоснованных предпосылок. Однако в реальности, говорит Милль, выводы экономистов надо принимать с осторожностью, потому что они многое упускают из виду. Экономисты должны быть готовы допускать разнообразные помехи, а также должны понимать, что их предсказания могут оказаться совершенно ошибочными, даже если их теория в своей основе верна. Они должны рассматривать экономическую науку как гипотетическую — как науку о тенденциях, влияние которых может оказаться менее значительным, чем воздействие вмешивающихся в процесс случайных сил. Из-за того, что экономика—это всего лишь наука о тенденциях, экономисты и политики не могут быть уверены, что ее предсказания всегда будут верными.
Взгляды Милля были популярны на протяжении всего XIX и в начале XX века. Они и сегодня звучат во многих работах, например таких как авторитетное резюме Джона Невилла Кейнса «Предмет и метод политической экономии», отрывки из которого были напечатаны в первом издании этой антологии.
Несмотря на различия в языке, манере изложения и акцентах, аналогичную позицию озвучивает Вебер в своем обсуждении «идеальных типов» в главе 2.
Классификация экономических теорий
... классификацию экономических теорий. Из цели можно выявить следующие задачи: изучить историю появления логики, как метода построения экономических теорий; рассмотреть индуктивную, дедуктивную и диалектическую экономические теории. 1. Индуктивная и дедуктивная экономические теории Традиционный метод науки ...
Переход от классической к неоклассической экономической теории принес с собой существенные изменения экономической доктрины и методологии. Неоклассическая теория с ее внимани- ем к принятию человеком решений была куда более индивидуалистской и субъективной теорией, чем ее классическая предшественница, и этот факт отмечен и оценен в методологических трудах периода начала XX века. Главные фигуры в развитии субъективного поворота —экономисты австрийской школы: Фрэнк Найт, Лайонел Роббинс и в особенности фон Мизес. Отдельный методологический вклад Найта заключается в том, что он проводит различие между, с одной стороны, риском —при котором известны альтернативные исходы и их вероятность, а с другой —ошибочной и истинной неопределенностью. Найт и представители австрийской школы соглашаются, что как только мы теряем субъективную точку зрения и начинаем смотреть на экономику как на естественную науку, мы теряем из виду ее основные свойства.
Лайонел Роббинс в своем классическом «Эссе о природе и значении экономической науки» (глава 3) вплотную приближается к точке зрения австрийцев. Однако лучше он известен своим определением экономической теории как «науки, которая исследует человеческое поведение как связь между целями и редкими средствами их достижения, которые по-разному можно использовать». Согласно этому определению экономическая наука не занимается никаким конкретным классом общественных явлений (таким как производство благ, их распределение, обмен или потребление).
Экономическая наука занимается определенным аспектом поведения людей. Решение человека завести детей или изменить своей супруге является согласно определению Роббинса такой же частью экономической науки, как спрос и предложение на рынке тунца. Роббинс, по сути, считает экономическую теорию наукой рационального выбора —то есть тем же, чем ее считали неоклассики.
Такие повторения дефиниций вообще характерны для научного прогресса38. Определение Роббинса остается неоднозначным, поскольку исключает из экономической теории некоторые труды, которые многие люди безусловно к ней относят, например кейнсианскую экономику.
Роббинс, Найт и австрийские экономисты подчеркивают индивидуализм и субъективность экономической теории, а также пишут об особенностях человеческой деятельности как объекта научных исследований. Они соглашаются с Миллем, что базовые предпосылки экономической теории достаточно прочны и что их не могут опровергнуть эмпирические провалы теории. В сущ- ности, австрийские экономисты заходят настолько далеко, что утверждают, что базовые предпосылки экономической науки являются априорными истинами.
Со вторжением в экономическую теорию взглядов логических позитивистов в 1930-е годы пришли и первые значительные изменения взглядов профессионального сообщества на обоснование экономической науки. В 1938 году Теренс Хатчисон опубликовал книгу «Значение и основные постулаты экономической теории». В этой основополагающей работе Хатчисон утверждает, что экономическая теория, как и другие науки, должна формулировать проверяемые обобщения и подвергать их тщательной проверке. Утверждения экономической «чистой теории» являются, по мнению Хатчисона, пустыми дефиниционными истинами. Утверждения экономической науки столь ограничены условиями ceteris paribus, что их невозможно проверить. Используя всю доказательную мощь логического позитивизма, Хатчисон настаивает, что экономистам пора начать вести себя так, как подобает ответственным ученым. Развитие теории выявленных предпочтений и выступление Пола Самуэльсона в защиту того, что он называет «опера- ционализмом», также поддержало требования придать экономической науке форму проверяемых теорий.
Экономика очаровывающая наука
... экономической науки. «Крест Маршалла» и его роль для экономики фирмы. Место и роль в истории экономической науки концепции Дж.Б. Кларка о статике и динамике. Теории стоимости маржиналистских направлений экономической науки. Поведенческие теории ... оформленного и сброшюрованного надлежащим образом домашнего творческого задания (эссе) в установленном порядке сдается для проверки на кафедру либо ...
Критические замечания Хатчисона были немедленно опровергнуты такими экономистами, как Найт, но продолжали беспокоить ученых. Быть может, экономическая теория на самом деле не соответствует стандартам эмпирической науки? Некоторые экономисты, например Найт и экономисты австрийской школы, с готовностью заявляли, что стандарты естественных наук к экономике не применимы. Но большинство авторов, писавших об экономической методологии, пытались доказать, что экономическая наука удовлетворяет критериям более сложным (и более слабым), к которым уже отступили логические позитивисты39. Хотя известное эссе Милтона Фридмана «Методология позитивной экономической науки» (1953 г.; см. главу 7) не относится к современной философии науки, оно также было написано с целью доказать, что экономическая теория прекрасно удовлетворяет стандартам позитивистов.
В течение нескольких десятилетий после своей публикации эссе Фридмана оставалось главной работой по методологии экономиче- ской науки. Хотя почти все написанные в ответ на него многочисленные отзывы были критическими (как краткие комментарии, приведенные в главах 8 и 9 настоящей антологии), в этой области эссе Фридмана оставалось самой влиятельной работой XX века.
Не стоит забывать, что экономическая наука позволяет задать множество методологических вопросов. Разные ветви экономической теории и разные экономические школы сталкиваются с разными методологическими проблемами. Эти проблемы обсуждаются в шести эссе, собранных в части IV этой антологии. Вопросам отношений между позитивной и нормативной экономической теорией, а также описанию нормативной экономики посвящена часть III, хотя эта тема затронута также и в некоторых главах других разделов.
Экономическая методология, в том числе исследования методологических особенностей ветвей и школ экономической науки, в последние пятнадцать лет переживает расцвет. Некоторым новым направлениям, недавно появившимся в экономической методологии, посвящен раздел V данной антологии, а те обширные изменения, которые мне пришлось внести в содержание всех остальных разделов, дополнительно подтверждают этот расцвет. Я в полной мере осознал, насколько разрослась область экономической методологии, когда решал, какие работы войдут в этот том; это была крайне непростая задача. В первом издании антологии я отмечал, что за период с 1975 по 1983 год было издано как минимум девятнадцать книг на английском языке, посвященных непосредственно экономической методологии. За десять лет, прошедших между первым и вторым изданием, я насчитал уже пятьдесят таких книг. С момента выхода второго издания их появилось еще около сотни, а новые эссе стали выходить даже быстрей. Сразу после выхода в свет первого издания этой антологии появился новый журнал, Economics and Philosophy, который стал печатать работы по методологии, теории рациональности и этике экономической теории. Перед самым выходом второго издания журнал The Journal of Economic Methodology начал публиковать эссе и рецензии, посвященные конкретно методологии. Количество публикаций на тему экономической методологии в журналах по экономической теории, философии науки и истории экономической науки также стремительно росло. Если бы не советы людей более сведущих в конкретных разделах экономической методологии, я бы не смог достаточно авторитетно составить третье издание40. Объем литературы по теме стал слишком велик! /
Эссе спад и подъем советской экономической науки
... выбрал не США, а Японию. (Леонтьев В. Экономические эссе. Теории, исследования, факты, политика. М., 1990. С. 11-15) Спад и подъем советской экономической науки Статью под таким названием В. Леонтьев опубликовал в ... поездов - откуда, куда, в какое время приезжают. И где встречаются? Вот именно. Сейчас эта методология хорошо развита и экономике ведущих капиталистических стран. Мы изучаем одну страну, ...
Методологические вопросы, которые поднимает экономическая наука, разнообразны и сложны, и большая их часть не имеет ответов. Когда я составлял первое издание этой антологии, я оптимистично считал, что сотрудничество между философами и экономистами сможет если не дать ответ на эти вопросы, то хотя бы немного прояснить их. До некоторой степени мой оптимизм был вознагражден: я вижу гигантский прогресс. Достаточно сравнить эссе в последнем номере Economics and Philosophy или The Journal of Economic Methodology с любым эссе из первых номеров этих журналов, чтобы это увидеть. Мне хотелось бы думать, что настоящая антология, которая отмечает свой третий десяток и третье издание, способствовала этому прогрессу.
Сейчас я, пожалуй, стал немного менее оптимистичен (возможно, я просто повзрослел).
Методологические задачи, которые ставит перед нами экономическая наука, сложны, а прогресс идет медленно, когда философские доказательства соперничают с общественными силами и структурой поощрений, существующей в различных науках. Нам еще очень многое предстоит узнать о природе экономических моделей, о том, как сравнивать их и оценивать, как соотносить их с практическими рекомендациями и эмпирическими исследованиями, а самое главное —о том, как их улучшить. Пусть эта антология продолжает быть подспорьем ученым в поиске решений этих задач.
берга, Дена Росса и Маргарет Шабас, к которым я обращался за помощью. Уэйд Хэндс, Кевин Хувер и Эллиотт Собер читали рукопись этого введения и помогли мне ее улучшить. Одно из преимуществ столь длительной работы в области экономической методологии — это возможность называть всех этих прекрасных людей и выдающихся интеллектуальных деятелей своими друзьями.
