Авто диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03 диссертация : Европейская интеграция в идеологии и стратегиях политических партий Италии

метки: Партия, Политический, Европейский, Позиция, Итальянский, Рамка, Внешний, Основной

Полный текст автореферата диссертации

На правах рукописи

ии3450400

Матвеева Елизавета Аркадьевна

европейская интеграция в идеологии и стратегиях политических партий италии (начало 1990-х — 2006 гг.)

Специальность 07.00.03 — всеобщая история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

та-

Улан-Удэ 2008

003458488

Работа выполнена на кафедре мировой истории и международных отношений ГОУ ВПО «Иркутский государственный университет»

Научные руководители:

доктор исторических наук, профессор [Геннадий Никифорович Новиков] доктор исторических наук, профессор Болеслав Сергеевич Шостакович

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Владислав Витальевич Есипов

кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Людмила Буянтуевна Санжиева

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Томский государственный университет»

Защита состоится 26 января 2009 г. в 10.00 на заседании диссертационного совета Д 003.027.01 при Институте монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН по адресу 670047, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке Бурятского научного центра СО РАН по адресу: 670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6.

Автореферат разослан 19 декабря 2008 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

Д.С. Жамсуева

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность исследования

История Европейского Экономического Сообщества — Европейского Союза представляет собой наиболее успешный пример региональной интеграции как формы взаимодействия и растущей взаимозависимости отдельных экономических государственных систем. Только ЕС в своем развитии смог перерасти стадию зоны свободной торговли и таможенного союза, создав единый рынок, то есть пространство свободы для передвижения людей, услуг и капиталов, и валютный союз, который означает не просто введение единой валюты, но и тесную координацию всей экономической политики стран-участниц. Как следствие, европейская интеграция перестала быть явлением чисто экономическим, затрагивая все больше аспектов общественной жизни и государственной политики, традиционно считавшихся сферой действия национальных правительств.

Развитие интеграционного процесса в Западной Европе в течение первых десятилетий опиралось на более или менее прочную поддержку, как со стороны политических элит, так и со стороны населения стран-участниц. С одной стороны, она объяснялась тем, что европейское строительство, как правило, не затрагивало повседневную жизнь граждан, с другой стороны, одобрение обеспечивалось чувством угрозы со стороны Советского Союза. Однако эту поддержку стало все труднее обеспечивать во все более интегрированном и обширном Европейском Союзе. Ускорение темпов европейского строительства привело в то же самое время и к распространению такого явления как евроскептицизм, как среди населения, так и в политических кругах. Евроскептики, то есть те, которые полагают, что принадлежность к Евросоюзу не является благом для их страны, особенно с начала 1990-х гг., стали составлять заметную часть европейских граждан. Среди политических партий в государствах Евросоюза евроскептицизм стал столь же распространенным явлением, принимая при этом самые различные формы и имея под собой разную идеологическую основу, и характеризуя партии разных частей политического спектра, от партий «новой политики», традиционных крайне-левых и регионалистов до неофашистов и правых популистских партий.

Финансы как наука. Исторические предпосылки возникновения финансов

... обеспечение полной занятости и неинфляционного национального продукта. 1. ФИНАНСЫ КАК НАУКА. ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ФИНАНСОВ Научная дисциплина финансы изучает деньги и социально-экономические отношения, связанные ... и постепенно трансформируется в совре­менное понятие финансов. Как историческая категория финансы являются продук­том цивилизации. Они возникают с появлением торговли ...

Противодействие со стороны населения оказывало непосредственное воздействие на ход интеграционного процесса. Тот факт, что значительная и к тому же постоянно растущая его доля не верила в «европейский проект», стало негативно сказываться на «демократической» репутации Евросоюза. Результаты такого воздействия были видны тогда, когда граждане, посредством референдумов, имели возможность определять направления развития интеграции и влиять на европейские институты. Кроме того, элементы евроскептицизма в общественном мнении косвенным путем влияли на действия национальных правительств традиционных государств-еврофилов, позволяя им дистанцироваться от отдельных аспектов европейского проекта.

В связи с этим представляется актуальным исследовать эволюцию представлений о европейской интеграции, которые вырабатывали в течение последних двух десятилетий национальные политические партии, ведь именно они являются ключевым элементом в процессе политического представительства. Они мобилизуют общественные настроения и структурируют существующие позиции по каждой конкретной проблеме в рамках политической конкуренции. Но самое главное, несмотря на повсеместную потерю доверия в последнее время, национальные партии продолжают определять политику правительств на внутриполитическом уровне, и, поскольку становится все труднее разделить внутриполитические вопросы от европейских, это означает, что они определяют насколько «Европа» важна как политическая проблема Национальные

политические партии служат, таким образом, связующим звеном между Европейским Союзом и его гражданами.

Италия, как одна из стран-учредительниц Европейских Сообществ, традиционно считавшаяся активным сторонником процесса интеграции, представляет особенный интерес в этом контексте. На протяжении нескольких десятилетий опросы общественного мнения фиксировали самую высокую степень поддержки интеграционных процессов среди итальянцев по сравнению с населением других стран-учасгниц. «Еврофилия» также широко была распространена и среди итальянских политических партий. Однако крушение послевоенной итальянской политической системы в начале 1990-х гг., означало, в том числе, и выработку ведущими политическими силами новых позиций по отношению к европейской интеграции. Их рассмотрение может помочь лучше понять природу такого неоднозначного и сложного явления как евроскептицизм, и в то же время понять характер взаимовлияния процессов, происходящих на внутриполитическом и международном уровнях. Это, в свою очередь, должно способствовать и большему пониманию политических изменений в Италии, и осмыслению тех проблем, с которыми сталкивается сегодня Европейский Союз.

Роль Италии в развитии европейской интеграции

... политические, экономические и социальные реформы. Роль Италии в Европейской интеграции По состоянию на 2002 год Италия является участницей 74 международных организаций, из которых в одной страна ... Амстердамский договор. Основные изменения по Амстердамскому договору касались общей внешней политики ОВПБ и ЕПБО Четвертый этап Европейской интеграции 9 октября 2002 Европейская Комиссия рекомендовала 10 ...

Степень изученности проблемы

Представления о природе и о будущем европейского строительства, как неотъемлемая часть идеологии, программных установок и стратегии действий итальянских партий, никогда не становились предметом специального исследования в отечественной историографии.

В советской историографии европейская политика Италии рассматривалась в рамках общепринятого представления о Европейском Экономическом Сообществе как о «сфере единства и борьбы монополий», поэтому преобладала экономическая детерминация при объяснении действий итальянского правительства, его успехов и неудач, а также при анализе процесса формирования европейской политики. Основной причиной недостаточного веса страны в европейской политике считалась экономическая слабость и постоянные колебания внешнеполитического курса между европеизмом и стремлением поддерживать особые отношения с Соединенными Штатами Америки. Но и позднее в 80-е гг., когда стало очевидным несоответствие между возросшими экономическими возможностями и международно-политической ролью Италии, внутриполитические факторы не принимались во внимание. Такой подход отличает общие работы по внешней политике Италии A.C. Протопопова (1963), JI. Югова (1975), Н. К. Арбатовой (1984).

Только в двух работах, статье В.П. Гайдука, касающейся внешней политики правительства Дж. Андреотги в начале 70-х гг. (1975),’ и в общей монографии «Западноевропейская интеграция: политические аспекты» (1985) проводившаяся страной политика ставилась в зависимость от того, какие партии входили в тот или иной момент в правительство. Кроме того, нужно выделить также и работу Б.Р. Лопухова «Италия и европеизм (На путях к европейскому сообществу)» (1987), в которой большое внимание уделяется взглядам на европейское объединение «отцов-основателей» итальянской республики — Луиджи Эйнауди, Карло Сфорца и Альчиде Де Гаспери.

В российской историографии постсоветского периода проблемы внешней политики Италии нашли отражение в работах О.Н. Барабанова. Основным объектом анализа исследователя стала внешнеполитическая идеология Италии, которая, по его мнению, послужила основой для активизации действий страны на’ международной арене, а именно, отказа страны от статуса «средней державы» и выдвижения ее лидерами концепции «мира протагонистов». Уделяя особое внимание действиям Италии во время Югославского и Косовского кризисов, ее средиземноморской политике, автор

рассматривает и проблемы вступления Италии в Экономический и валютный союз, и аспекты европейской политики страны в целом, делая акцент на вопросах безопасности. Он дает, в частности, характеристику отношения политических сил Италии к введению евро и к политике правительства, направленной на достижение этой цели. Т.В. Зонова (1997) в своей статье исследовала эволюцию системы парламентского контроля над механизмом принятия внешнеполитических решений в Италии.

Изменение политики италии под воздействием евросоюза

... демократизацию политических и экономических институтов, гражданского общества, развитие в области социальной политики, поэтому страны бывшей Югославии сегодня надеются на европейское будущее. Для Евросоюза евроинтеграция ... комплексно рассматривают историю политического и экономического развития стран бывшей Югославии, а также воздействие на них внешних сил, можно отнести работы Пономаревой Е.Г. 3 ...

Итальянские политические партии были предметом исследования российских ученых гораздо чаще. Работы В.П. Любина, И.Б. Левина, З.П. Яхимович, Ю. А. Вялкова посвящены различным аспектам развития партийной системы Италии, а также отдельных партий в 90-е гг.. Однако исследовались партии в более широком контексте кризиса и трансформации политической системы страны, к тому же часто публикация отдельных материалов была приурочена к очередным парламентским выборам в Италии. Поэтому позициям отдельных партий по внешнеполитическим проблемам давалась, в лучшем случае, краткая характеристика.

В зарубежной историографии, как в итапо-, так и в англоязычной, обращение к позициям политических партий по отношению к процессу европейской интеграции относится к рубежу 70-х- 80-х гг., что было обусловлено проведением в 1979 г. первых прямых выборов в Европарламент. В это время появляются два исследования, опубликованных Институтом Международных Проблем (Istituto Affari Inrernazionali) в Риме — «От противостояния к согласию: итальянские политические партии и европейская интеграция» Р. Уолкера (Bologna, 1976) и «Партии и выборы в Европейский Парламент: национальные и европейские интересы в сравнении», под редакцией Дж. Бонвичини и С. Солари (Bologna, 1979), а также серия публикаций (из шести частей), посвященная идеологическим подходам различных политических сил Италии к проблемам интеграции под редакцией А. Кити-Бателли1.

Европейская стратегия итальянских коммунистов, наряду с национальной линией «исторического компромисса», в это время привлекала наибольшее внимание исследователей. Из целого ряда работ в этом русле здесь можно выделить статью британского исследователя Д. Сэссуна2. В течение последующих двадцати лет, кроме того, выходят работы, посвященные периоду идеологического отторжения итальянскими коммунистами процесса европейской интеграции (1940-е — 1960-е гг.) С. Галантэ и М. Маджорапи3, а также анализу эволюции позиций ИКП на протяжении всего послевоенного периода М. Маджорани и П. Феррари4. В то же время позиции крупнейшей Христианско-демократической партии, на протяжении сорока с лишним лет формировавшей правительства страны, рассматривают Р. Ирвин и М. Балл’5.

Позиции партий по отношению к европейской интеграции в Италии практически не исследовались в 90-е годы, прежде всего, в силу распространенного среди

‘ Chiti-Batelli A. L’Italia e l’Europa. — Manduria:Lacaita, 1979; Chiti-Batelli A. Verso un «partito delTEuropa»? -Manduria:Lacaita, 1979; Chiti-Batelli A. Le forze liberali e laiche di fronte all’Europa: PLI, PRI, PSDI e integrazione europea. — Manduria:Lacaita, 1979; Chiti-Batelli A. La sinistra italiana, I sindacati e l’Europa. — ManduriaiLacaita, 1979; Chiti-Batelli A. L’ulträ-sinistra italiana e l’Europa. — ManduriaiLacaita, 1979; Chiti-Batelli A. I cattolici del dissenso e l’Europa. — ManduriaiLacaita, 1979

2 Sassoon D. The Italian communist party’s European strategy // The Political Quarterly. -L., 1976. — Vol. 47. — N. 3. — pp. 253-275

‘Galante S. II Pci e l’integrazione europea. II dicennio del rifiuto (1947-57).

Европейский союз на современном этапе экономического развития:проблемы ...

... благосостояния граждан и компаний.Отметим, что важной новой предпосылкой для расширения российско-европейских экономических отношений ... процесс глобализации. Его эффект в перспективе, несомненно, проявится в том, что ... в связи с чем ведется работа в двух направлениях. Также министр ... на рынках ЕС, так и к импорту из этой страны.В настоящее время Российская Федерация находится на заключительном этапе ...

— Padova, Liviana Editrice, 1988; Maggiorani M. L’Europa degli altri. Comunisti italiani e integrazione europea: 1957-1969.-Roma:,Carocci, 1998

4 Maggiorani M , Ferrari P. Europeismo e PCI: una riflessione storica / in Mauro Maggiorani e Paolo Ferrari (a cura di) L’Europa da Togliatti a Berlinguer. Testimoníame e Documenti 1945-1984. — Bologna: II Mulino, 2005

‘ Irving R.E.M. Italy’s Christian Democrats and European Integration // International Affairs. — 1976. — Vol. LII. — N. 3. -P. 400 — 416; Bull M.J. The European Community and ‘regime parties’: a case study of Italian Christian Democracy. -Badia Fiesolana: European University Institute, 1994. — 40 pp. (EUI Working paper SPS; 94)

исследователей мнения о проевропеизме основных политических сил страны. Анализу подвергалась в большинстве случаев европейская политика страны, а также взгляды отдельных политических лидеров, причем, как правило, в весьма широком контексте: то есть, рассматривалась внешняя политика в целом, или соотношение ее европейского и атлантического элементов. Главным предметом споров неизменно оставалась европейская политика правительств, возглавлявшихся С. Берлускони. Основная масса специалистов, среди которых А. Риццо, Р. Алибони и Э. Греко6, а впоследствии Л. Росси и П. Иньяцци, указывали на несомненный разрыв последних с традиционным европеизмом (универсализмом) внешней политики Италии, присущим ей на протяжении всего послевоенного периода, о ренационализации и евроскептицизме внешнеполитического курса правоцентристской коалиции. Их немногочисленные оппоненты, например, Э. Рогати и О. Крочи8, высказывали мнение, согласно которому если изменения и произошли, они коснулись только тона высказываний и стиля поведения, но’отнюдь не содержания проводимого политического курса.

В обширной литературе, освещающей различные проблемы, связанные со вступлением Италии в Экономический и валютный союз, политические партии упоминались лишь при рассмотрении неэффективности работы государственного механизма (проблем партократии и протекционизма), особенно механизма принятия политических решений, и необходимости приведения законодательства в соответствие с нормами Евросоюза. К.Дайсон и К Фиверстоун9 считали, что экономическая политика правительства в начале 90-х была успешной именно потому, что была деполитизированной и проводилась узкой группой технократов, которые находились в относительной изоляции от остального правительства и других групп давления. Также и исследователь из Болонского университета Дж. Паскуино10 выражал точку зрения, согласно которой главные «творцы» успеха Итглии Романо Проди и Карло Адзелио Чампи не являлись представителями итальянского политического класса и, следовательно, их успех не может быть показателем скачка «европейскости» политических элит.

Некоторое внимание позициям политических партий уделялось при рассмотрении «узких» проблем, таких, например, как разработка Европейской конституции. Здесь необходимо упомянуть работы Э. Греко и Р. Матараццо, Д. Хайна, С. Фаббрини’По публикациям в итальянском геополитическом журнале «Лимес» в течение 1990-х гг. можно проследить эволюцию позиций в отношении европейской интеграции Лиги Севера. В монографии «Политические партии и Европейский Союз» под редакцией Дж. Гафни'(КоШ1её§е, 1996) сравнительный анализ отношения к институтам Европейского

Европейская валютная интеграция

... В результате было принято решение о введении единой валюты под названием «евро». Европейская валютная интеграция не была завершена в силу трудностей ... названием Европейские сообщества, включающей ЕС, ЕОУС, Евратом. Они имеют основные общие органы и проводят единую политику. Основными целями ЕС являлись: 1) создание экономического и политического союза ...

6 Rizzo A. 11 nuovo governo e l’Europa II Affari esteri. — Roma, 1994. — A. 26. — N. 103. — P. 453-462; Aliboni R., Greco E. Foreign policy re-nationalization and internationalism in the Italian debate// International Affairs. — L., 1996. — Vol. 72. -N. I. — pp. 43 — 57; Aliboni R. Neo-Nationalism and Neo-Atlanticism in Italian Foreign Policy // The International Spectator. — Roma, 2003. — Vol.38. — N. 1. — P. 81 -90

7 Rossi L. S. New Trends in Italy’s European Policy // The International Spectator. — Roma, 2002. — Vol.37. — N. 1. — P. 97 — 106; Ignazi P. A1 di la dell’Atlantico, al di qua dell’Europa. Dove va la politica estera italiana // II Mulino. — 2004. — N. 2. -P. 267-277

‘ Rogati E. II govemo Berlusconi tra nazionalismo e federalismo// Politica iitemazionale. — Roma, 1995. — A. XXIII. — N. 1-2. — p. 48; Croci O. The Second Berlusconi Government and Italian Foreign Policy // The International Spectator. -Roma. 2002. — Vol.37. — N. 2. — P. 89 — 101

9 Dyson K., Featherstone K. The Road To Maastricht. Negotiating Economi: and Monetary Union. — Oxford; Oxford University Press, 1999

10 Pasquino G. La classe politica italiana e l’Europa //11 Mulino. — Milano, 2t00. — N. 5. — P. 915-924

«Greco E., Matarazzo R. Italy’s European Policy and its Role in the Europear.Convention // The International Spectator. -Roma, 2003. — Vol.38. — N. 3. — P. 125-135; Hine D. Explaining Italian Preferences at the Constitutional Convention // Comparative European Politics. — 2004. — N. 2. — P. 302-319; Fabbrini S. Whaiapigmy acts as a giant: the role of the Italian representatives in the Brussels constitutional convention // Modem Italj. — 2004. — Vol. 9. — N. 2. — P. 233-245

Союза и интеграционным процессам двух итальянских партий — Национального Альянса и Лиги Севера дается в контексте сравнения их с позициями крайне-правых партий двух других стран-членов — Франции и Германии. Позиции этих партий нашли отражение и в работах Р. Бьорчо, М. Тарки, П. Иньяцци12, в контексте изучения их политической культуры и организационной структуры.

В европейской историографии на рубеже XX-XXI столетий несколько раз предпринимались попытки и более глубокого анализа позиций отдельных партий. Например, статья и книга В. Фускаса13, а также статья Т. Эйбса14 посвящены исследованию влияния европейской интеграции на процесс «социал-демократизации» Итальянской коммунистической партии и представляют обстоятельный анализ европейской стратегии двух партий, образовавшихся в результате раскола ИКП -Демократической партии левых сил и Партии коммунистического воссоздания.

На фоне работ предыдущего десятилетия начало нового тысячелетия может считаться качественным скачком в исследовании партийных позиций по проблемам европейской политики, что, прежде всего, связано с развитием европейских исследований в качестве самостоятельного направления. В первую очередь появляются работы, представляющие собой сравнительные исследования тех позиций, которые партии различных стран-участниц ЕС занимают по проблеме европейской интеграции. Одной из первых была статья американского ученого Л. Рея15, который, обобщив данные экспертных оценок по всем странам ЕС за период 1984-1996 гг., пришел к выводу, что национальные партии стали более «проинтеграционно» настроенными, кроме того, выросли как важность проблемы европейской интеграции для партий, так и уровень внутрипартийных разногласий при ее обсуждении.

Роль Великобритании в процессе европейской интеграции

... дипломной работы заключается в том, чтобы проанализировать этапы развития европейской интеграции и роль в этом Великобритании. Исходя из поставленной цели, в работе определены следующие задачи: выяснить, что побуждало Англию сдерживать свои позиции по отношению к процессам европейской интеграции; ...

Целая группа исследователей — Л. Хуг, Г. Маркс из университета Северной Каролины и К. Уилсон16 из Техасского университета, ставили своей задачей выявить те факторы, от которых зависит отношение национальных партий к процессу европейской интеграции, приходя к выводу, что они просто-напросто встраивают отношение к интеграционному процессу в существующие традиционные структуры политического конфликта. М. Стинберген и Д. Скотт17, указывали еще и на то, что национальные партии манипулируют той степенью важности, которую они придают этой проблеме, таким образом, который наиболее соответствует их интересам.

Изучением феномена евроскептицизма, его сущности, различных форм и воздействия его на партийные системы европейских государств занимается исследовательская сеть «Противостоя Европе» (Opposing Europe Research Network) с

l!Biorcio R. Lega Nord e la transizione Italians // Rivista Italians di Scienza Politica. — 1999. — A. XXIX. — N. 1. — P. 5587; Tarchi M. The political culture of the Alleanza nazionale: an analysis of the party’s programmatic documents (19952002) //Journal of Modern Italian Studies. — 2003. — Vol. 8. — N. 2. — P. 135-181; Ignazi P. Strappi a destra: le transformazioni di Alleanza Nazionale // II Mulino. — 2004. — N. I. — pp. 67-76; Ignazi P. Italy: Tie Faded Beacon and the Populist Surge / in Ignazi P. (ed.) Extreme Right Parties in Western Europe. Oxford: Oxford University Press, 2003. — P. 35-61

13 Fouskas V. The Italian Left and the Enlargement of the European Union // Contemporary Politics. — Oxford, 1997. -Vol.3.-N. 2. — pp. 119-136; Fouskas V. Italy, Europe, the Left. The Transformation of Italian Communism and the European Imperative. — Aldershot: Ashgate, 1998

14 Abse T. From PCI to DS: how European integration accelerated the ‘social democratization’ of the Italian Left // Journal of Southern Europe and the Balkans. — 2001. — Vol. 3. — Issue I. — P. 61-74

» Ray L. Measuring party orientations toward European integration: results from an expert survey // European Journal of Political Research. — 1999. — Vol.36.-N. 6. — P. 283-306

16 Hooghe L„ Marks G. Multi-Level Governance and European Integration. — Rowman & Littlefield Publishers Inc., 2001. — P. 163-165; Marks G., Wilson C. The past in the present: A cleavage theory of party positions on European integration //

British Journal of Political Science. — 2000. — N. 30. — P. 433-459

Франция в системе общеевропейской интеграции

... интеграционного процесса мыслили его как процесс многообразный, выходящий за пределы чисто экономического взаимодействия. В Европейском Союзе исходят из того, что интеграция ... Однако, работ, касающиеся анализа подхода Франции к общему международно-политическому устройству в Европе в ... место в европейской и мировой политике. Страна, на всём протяжении своей истории игравшая далеко не последнюю роль в ...

» Steenbergen M. R„ Scott D.J, Contesting Europe? The salience of European integration as a party issue //in Marks G., Steenbergen M R. (eds) European Integration and Political Conflict. — Cambridge University Press, 2004. — P. 165-194

центром в Европейском институте при университете Сассекса в Великобритании. Участники проекта, А. Щербьяк, П. Таггарт и Н. Ситтер18 опубликовали целый ряд работ, посвященных типологии евроскептицизма политических партий и проблеме места и роли евроскептицизма в рамках партийных систем государств Евросоюза.

На фоне повышения интереса к проблеме в общеевропейском масштабе появились и довольно многочисленные исследования, рассматривающие пример итальянских политических партий. Так, JI. Куалья», в нескольких своих работах исследовала проблему евроскептицизма правых партий Италии. Н. Конти20, а затем С. Критцингер, Ф. Каваторта и Р. Чари21 в коллективной статье пытались объяснить позиции отдельных партий по отношению к европейской интеграции и установить, как и почему эти позиции изменилась со временем.

В рамках международного проекта «Трансформация политической мобилизации и коммуникации в европейской общественной сфере» (The Europub project), охватившего кроме Италии Испанию, Францию, Германию, Голландию, Великобританию и Швейцарию, Д. Делла Порта и М. Кайани22 из Европейского Университетского Института во Флоренции рассматривали то, как процесс европейской интеграции оценивается представителями различных итальянских государственных институтов, общественных организаций, политических партий и групп давления.

Специальный интерес ученых вызвала эволюция позиций Лиги Севера по отношению к европейской интеграции в течение 1990-х гг. Американская исследовательница М. Голден23 называла проевропейскую риторику Лиги Севера одной из основных причин повышения ее популярности в начале 1990-х гг. и одновременно падения поддержки со стороны избирателей Христианских демократов, считавшихся неспособными проводить такую макроэкономическую политику, которая бы позволила Италии использовать возможности, предоставляемые европейской экономической интеграцией. С. Критцингер, С. Илтанен и Р. Чари24 же поставили перед собой задачу объяснить, почему партия в конце 90-х гт. резко перешла с позиций «европозитивизма», основанных на представлениях об увеличении влияния регионов в рамках объединенной Европы, а также на поддержке неолиберальных реформ, которые должны были способствовать развитию мелких и средних предприятий Севера, на позиции жесткого евроскептицизма.

Наконец, в 2005 г. вышла комплексная монография, представляющая собой систематическое эмпирическое исследование, рассматривающее проблемы европейской интеграции с точки зрения как политических элит, так и общественного мнения в течение всего послевоенного пятидесятилетия — «Европа в Италии. Элиты,

» Taggart P., Szczerbiak A. Opposing Europe: Party Systems and Opposition to the Union, the Euro and Europeanisation / Sussex European Institute Working Paper. — N. 36. — University of Sussex, 2000. — pp. 6-7; Taggart P. A touchstone of dissent: Euroscepticism in contemporary Western European party systems // European Journal of Political Research. -1998. — Vol. 33.-P. 378; Sitter N. Opposing Europe: Euro-scepticism, Opposition and Party Competition/ Sussex European Institute Working Paper. — N. 56 (Opposing Europe Research Network Working Paper N. 9).

Предпосылки и основные этапы развития европейской интеграции

... Интеграция стала необратима. На этом этапе в 1986 году состоялась третье расширение ЕС, в Сообщества вступили Испания и Португалия Экономического, валютного и политического союза В декабре 1991г. сессия Европейского ... чем в любом другом регионе мира. 2. Этапы западноевропейской интеграции. В развитии западноевропейской интеграции можно выделить ряд этапов, отличающихся друг от друга степенью глубины ...

— University of Sussex, 2002. — 29 p.

» Quaglia L. The Right and Europe in Italy: An Ambivalent Relationship // South European Society and Politics. — 2005. -Vol. 10.-N. 2.-P. 281-295

20 Conti N. Party Conflict over European Integration in Italy: a New Dimension of Party Competition? / Paper presented at the 55th PSA Annual Conference, 2005. — 27 p.

21 Kritzinger S. et al. Continuity and change in Party Positions towards Europe in Italian Parties: an Examination of Parties’

Manifestos // Journal of European Public Policy. — L„ 2004, — Vol. 11. — N. 6. — P.954 -974

12 Delia Porta D„ Caiani M. Quale Europa? Europeizzazione, identita e conflitti. — Bologna: il Mulino, 2006. — 264 p. и Golden M. A. International Economic Sources of Regime Change: How European Integration Undermined Italy’s Postwar Party System // Comparative Political Studies. — L., 2004. — Vol. 37. — N. 10. — pp. 1238 — 1274

Chari R. S., Iltanen S., Kritzinger S. Examining and Explaining the Northern League’s ‘U-Tum’ from Europe //Government and Opposition. — L., 2004. — Vol. 39. — N. 3. — pp. 423-450

общественное мнение и решения», под редакцией М. Котга, П. Изерниа и JI. Верцикелли, ставшая результатом работы целой группы исследователей Университета г. Сиены (Bologna, 2005).

Таким образом, можно говорить о возрастании в последние годы, прежде всего, в западной историографии, внимания к проблеме позиций политических партий по проблемам европейской интеграции. Однако несмотря на это ее нельзя считать до конца изученной. Вопреки тому, что реформа политической системы Италии и участие ее в интеграционном процессе традиционно считались взаимосвязанными, в академической литературе нет работ, которые рассматривали бы вопрос о влиянии формирования биполярной политической системы на позиции партий, а также о соотношении позиций коалиций и составляющих их политических сил.

Исходя из актуальности и степени изученности данной темы была определена цель работы — исследование эволюции позиций итальянских партий по проблеме европейской интеграции в контексте трансформации политической системы страны. Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:

• Проанализировать основные изменения, произошедшие в политической системе Италии с начала 1990-х гг.
• Определить место и роль политических партий и коалиций в рамках политической системы страны.
• Выявить содержание и проследить динамику изменения политических платформ основных политических сил Италии.
• Рассмотреть место, отводимое политическими партиями и коалициями проблемам европейской интеграции, уделяя особое внимание различиям в позициях между коалициями и между различными партиями внутри одной коалиции
• Выяснить, каким образом те или иные представления о процессе европейской интеграции используются партиями для достижения определенных стратегических целей.
• Проследить преемственность и разрыв в подходах к проблемам европейской интеграции между партиями «Первой» и «Второй» республик.

Объект исследования — политические партии, возникшие в результате формирования новой политической системы Итальянской республики в начале 1990-х гг.

Предметом диссертационного исследования являются представления о процессе европейской интеграции как составная часть политической культуры, идеологии и стратегий итальянских политических партий. Анализу подвергнуты позиции трех основных партий правоцентристской коалиции — «Вперед, Италия», Национального Альянса и Лиги Севера; левой партии Коммунистическое Воссоздание и левоцентристской Демократической партии левых сил (с 1998 г. — Партии левых демократов); а также центристских партий, возникших после раскола Христианско-демократической партии, объединяемых условно в «демохристианскую диаспору», но принадлежавших к разным коалиционным объединениям. Кроме того, чтобы проследить изменения в идеологии основных партий, необходимо было рассмотреть позиции откалывавшихся от них мелких партий, таких как Партия итальянских коммунистов, вышедшая из Коммунистического Воссоздания в 1998 г., а также Трехцветного пламени и Социального действия, отколовшихся от Национального Альянса в 1994 и в 2003 гг. соответственно.

Источниковую базу исследования составили различные опубликованные документы, которые можно разделить на несколько групп по характеру их происхождения.

Первая группа источников включает стенограммы заседаний обеих палат итальянского парламента, Сената и Палаты депутатов. В распоряжении автора находились тексты, охватывающие весь исследуемый период для Сената Республики, т.е. двенадцатого, тринадцатого и четырнадцатого созывов (1994-1996, 1996-2001 и 2001-2006 гг.), и стенограммы заседаний Палаты депутатов тринадцатого и четырнадцатого созывов (1996-2001 и 2001-2006 гг.).

Этот вид источников предоставляет важную информацию о позициях партий по конкретным шагам, определяющим ход интеграционного процесса, и действиям правительства в этой сфере.

Вторую группу составляют предвыборные программы партий и коалиций. Она объединяет как программы, представлявшиеся для национальных выборов в Итальянский парламент, так и манифесты к выборам в Европарламент. Имеющиеся в распоряжении документы, относящиеся к этой группе, ограничиваются как субъективными факторами, в силу трудности доступа к ним, так и объективными факторами, поскольку в случае с национальными выборами, предвыборные программы предоставляли уже не отдельные партии, а коалиции. Для европейских выборов партии зачастую могли не разрабатывать своей программы, подписываясь под манифестом той европейской партийной группы, к которой они принадлежат. Автором работы были подвергнуты анализу программы, предоставлявшиеся левоцентристской коалицией «Оливковое дерево» в 2001 г. и той же коалицией, сменившей название на «Союз» в 2006 г., программы правоцентристской коалиции «Дом свобод» тех же лет, а из манифестов отдельных партий: программы Национального Альянса и Коммунистического Воссоздания к национальным выборам 2001 г., программа Коммунистического Воссоздания к выборам в Европарламент 1999 г. программа Национального Альянса к европейским выборам 2004 г.

Отдельную, третью группу составляют документы партийных конгрессов. В нее входят как подготовительные материалы, как правило, представляющиеся в официальных печатных изданиях, так и заключительные документы, которые в условиях биполярной политической системы, по сути, заменяют предвыборные программные документы отдельных партий. Этот тип источников дает возможность установить степень фракционности партии и уровень внутрипартийных разногласий, в том числе по проблемам, связанным с европейской интеграцией. Так, только для двух партий, Левых Демократов и Коммунистического Воссоздания имеются документы, подтверждающие наличие внутрипартийных фракций и течений, позиции которых отличаются от официальных позиций партии.

Если для анализа позиций отдельных партий, а именно для Национального Альянса, в распоряжении автора находились материалы всех конгрессов и программных конференций, для других были доступны только отдельные документы. Так, для Коммунистического Воссоздания — это подготовительные и рабочие материалы VI национального конгресса 3-6 марта 2005 гг., для «Ромашки» — материалы учредительного конгресса 22-24 марта 2002 г., Федеральных ассамблей 26-27 июня 2003 г. и 19-20 мая 2005 г., для Левых Демократов — II Конгресса 16-18 ноября 2001 г., Ассамблеи Конгресса 14-15 ноября 2003 г., III Конгресса 4-6 февраля 2005 г.

Для партии «Вперед, Йталия» и для Лиги Севера, каждая из которых характеризуются как партия харизматического лидера, единолично определяющего ее позиции, единственными доступными документами этого вида были тексты выступлений лидеров Сильвио Берлускони и Умберто Босси соответственно на

партийных конгрессах. При исследовании позиций Партии коммунистического воссоздания были использованы также опубликованные рабочие документы руководящих органов — Национального Политического Комитета и Дирекции.

Четвертая группа источников объединяет материалы партийной прессы. Отличием этой группы источников от трех упомянутых ранее является то, что информация, содержащаяся в них, как правило, предназначена не для широкого круга итальянской или международной общественности, а для рядовых членов той или иной партии или поддерживающих ее избирателей. Использование этого вида источников может помочь установить, существуют ли различия в том, как партия представляет свои позиции по проблемам европейской интеграции для «своих» и для всех остальных, что особенно важно в том случае, если официальная позиция партии не соответствует взглядам большинства ее избирателей или даже рядовых членов.

В работе были использованы материалы официальных печатных изданий основных политических партий Италии: «Унита» — Демократической партии левых сил-Левых Демократов, «Ла Ринашита делла синистра» — Партии итальянских коммунистов, «Пополо» — Итальянской народной партии, которую сменила «Европа» партии «Ромашка», «Кампанию» — Союза демократов за Европу, «Падания» — Лиги Севера, «Секоло д’Италия» — Национального Альянса, «Либерационе» — Коммунистического Воссоздания. Поскольку у партии «Вперед, Италия» нет официального печатного органа, анализировались материалы газеты «Джорнале», принадлежащей брату лидера партии, Паоло Берлускони, и считающейся наиболее «проберлусконианской», а также журнала «Панорама».

Кроме того, для исследования позиций Коммунистического Воссоздания были использованы статьи из изданий, связанных с отдельными партийными фракциями: «Эррэ», «ФальчеМартелло» и «Эрнесго».

Следующую группу составляют материалы персонального характера, отражающие взгляды партийных лидеров. К таковым можно отнести, во-первых, интервью последних, размещенные в национальных печатных изданиях «Репубблика», «Коррьере делла сера», «Стампа», «Соле 24 Орэ», а также материалы изданий «Манифесте» и «Ривистадель Манифесто».

Во-вторых, к этой группе можно отнести книги или брошюры, опубликованные руководителями партий, коалиций или представителями партийных элит, например, Джанфранко Финн, Романо Проди и Джорджо Наполитано25.

При исследовании отношения к европейской интеграции со стороны населения Италии были использованы данные стандартных опросов «Евробарометр» № 38-64 (декабрь 1992 — июнь 2006 гг.), проводимых сектором анализа общественного мнения при Европейской Комиссии.

И, наконец, для анализа эволюции позиций итальянских коммунистов и христианских демократов на первых этапах развития интеграционного процесса в Европе были использованы документы, опубликованные в хрестоматийных сборниках26.

33Fini G. Un’Italia civile / Intervista di M. Staglieno. — Milano: Ponte aile grazie, 1999; Fini G. L’Europa che verra. Il Destino del Continente e il Ruolo dell’Italia / a cura di Carlo Fusi. — Isola dei Liri: Fazi editore, 2003; Prodi R. Europa: il sogno, le scelte /1 quaderni di Governare per. — N. 1. — Mantova, 2003. — 60 p.; Napolitano G. Oltre I vecchi confini: il fùturo délia sinistra e l’Europa. — Milano: Mondadori, 1989 ,

16 L’Europa da Togliatti a Berlinguer. Testimonialize e Documenti 1945-1984 / a cura di Mauro Maggiorani e Paolo Ferrari. — Bologna: 11 Mulino, 2005; Pistone S. Italian Pressure Groups and Political Parties in the Discussion on European Union / in W. Lipgens and Wilfried Loth (eds.) Documents on the History of European Integration. Vol. 3: The Struggle for European Union by Political Parties and Pressure Groups in Western European Countries 1945-1950. — Berlin; N.Y.: Walter de Gruyter, 1988. — pp. 132-268

Методология исследования базируется на выделении нескольких уровней процесса научного познания: общенаучного, специально-исторического и частного.

Философской основой работы послужил принцип историзма. Данный подход позволил детально изучить предмет исследования в динамике его развития с учетом влияния на его эволюцию различных факторов. К общенаучным методам, применяемым в настоящей работе, относятся анализ и синтез, индукция и дедукция, сравнение и аналогия. Кроме того, использовались следующие специальные методы исторической науки: историко-системный метод, историко-генетический метод, историко-сравнительный метод, а также метод диахронического сравнения.

Применение историко-системного метода было необходимо для того, чтобы создать комплексную картину рассматриваемой проблемной ситуации. В рамках настоящей работы в качестве отдельных систем рассматриваются политическая система Итальянской республики, а также политическая культура и программные установки каждой конкретной партии или коалиции. Отдельные политические силы в первом случае и представления их о процессе европейской интеграции во втором являются подсистемами или отдельными компонентами, существующими и развивающимися в1 рамках этих систем.

Использование исгорико-генетического метода позволило в наибольшей мере приблизиться к воспроизведению последовательной эволюции позиций итальянских партий по проблеме европейской интеграции. Это было необходимо для установления причинно-следственных связей и закономерностей в процессе трансформации политической системы Италии, также как и в процессе эволюции политической идеологии итальянских партий.

При анализе официальных документов коалиций и партий применялся историко-сравнительный метод, что позволило определить место представлений о европейской интеграции в рамках идеологии и программных установок основных политических сил Италии и установить то, каким образом эти представления используются партиями и коалициями в политической конкуренции.

Кроме того, метод диахронического сравнения использовался в исследовании для сопоставления позиций итальянских политических партий по проблеме европейской интеграции двух периодов — «Первой» и «Второй» республик. Этот метод позволил выявить сущность и характер изменений, произошедших с начала 1990-х гг., показать особенности этого периода.

К частным методам, примененным для решения поставленных в работе задач, относится метод контент-анализа. Использование его было необходимо для работы с такими типами источников, как партийная и национальная пресса или политические программы партий. Выборка материалов производилась как путем сплошного просмотра, так и с использованием электронных баз данных (Ьех^вКехю, доступ к которой был обеспечен библиотеками Зальцбургского университета и университета Кента, а также электронного архива газетных публикаций Палаты депутатов итальянского парламента).

Хронологические рамки диссертации охватывают период с начала 1990-х гг. по 2006 г., являющийся значительным этапом, как с точки зрения итальянских внутриполитических процессов, так и с точки зрения развития процесса европейской интеграции. С точки зрения первых, формально этот период ограничивается временем работы итальянского парламента трех созывов: двенадцатого (1994-1996 гт.), тринадцатого (1996-2001 гг.) и четырнадцатого (2001-2006 гг.).

Именно в это время происходит оформление биполярной модели политической конкуренции в Италии. Однако необходимо отметить, что нижняя граница в данном случае не может быть четко

определена в силу невозможности установить точное время крушения послевоенной и возникновения новой политической системы.

С точки зрения интеграционной проблематики выбор данного временного отрезка обусловлен тем, что он представляет собой законченный период в дискуссиях итальянских партий о судьбе объединенной Европы, начавшийся в 1992 г. обсуждением Договора о Европейском Союзе, который ознаменовал собой крупнейший шаг в процессе интеграции, и закончившийся спорами вокруг результатов референдумов по ратификации Конституционного договора во Франции и Голландии в шопе 2005 г., вокруг кризиса ЕС и возможных путей реанимации европейского строительства.

Научная новизна диссертации

В настоящей работе впервые в отечественной литературе проведен анализ представлений основных политических сил Италии об интеграционном процессе на европейском континенте. Эволюция позиций политических партий рассмотрена в контексте трансформации политической идеологии каждой из них, а также через призму изменений, происходивших на итальянской политической сцене с начала 90-х гг.. Впервые установлено не только влияние политических партий на формирование ориентиров и направления европейской политики итальянских правительств, но и воздействие европейской интеграции на итальянскую внутриполитическую жизнь. Значительная часть используемого фактического материала вводится в отечественный научный оборот впервые.

Практическая ценность диссертации

Материалы, изложенные в диссертации, могут быть использованы при чтении общих и специальных курсов по новейшей истории стран Европы, истории европейской интеграции, а также при создании обобщающих трудов по истории и внешней политике Италии.

Апробация диссертации

Отдельные аспекты и основные положения диссертационной работы были изложены в докладах на международных. конференциях «Взаимоотношения ЕС и России», проводившейся в июле 2006 г. в университете Зальцбурга, и «ЕС и Россия в XXI веке», состоявшейся в мае 2008 г. в Томском государственном университете, а также на конференциях молодых ученых, проходящих ежегодно на историческом факультете ИГУ.

Структура диссертационной работы

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложений и библиографического раздела.

П. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, дается историографический обзор, характеризуется степень изученности проблемы, научная новизна исследования, анализируется источниковая база, формулируются предмет, цели и задачи диссертации, ее хронологические рамки, раскрывается методологическая основа исследования, подчеркивается актуальность выбранной темы.

В первой главе — «Кризис традиционных партий и кризис европеизма в Италии», дается характеристика причин и проявлений политического кризиса начала 90-х гг., а также особенностей формирования новой политической системы Итальянской республики, определивших состав политических сил и характер отношений между ними, анализируются позиции по отношению к европейской интеграции тех партий, которые претендуют на роль представителей двух крупнейших «европеистских» семей -христианско-демократической и социал-демократической.

В первом параграфе — «Итальянская партийная система в процессе трансформации: от поляризованного плюрализма к несовершенной биполярности», дана краткая оценка политической системы, сложившейся в Италии после окончания Второй мировой войны и получившей в научной литературе определения «блокированной демократии» и «поляризованного плюрализма». Основная особенность «Первой» республики в Италии — бессменная лидерская роль одной Христианско-демократической партии, которая вместе с гораздо менее крупными, но порой не менее влиятельными и значимыми партиями-партнерами, выполняя роль противовеса крупнейшей в Западной Европе Итальянской коммунистической партии, «колонизовала» государственный аппарат страны, превратив Италию в «республику партий».

Крушение международной коммунистической системы и спровоцированные им многочисленные судебные разбирательства и антикоррупционные разоблачения повлекли за собой серьезные изменения, по крайней мере, в трех областях: реформа избирательного законодательства, распад, реорганизация или смена названий партий старой системы и замена их новыми партийными организациями; радикальное изменение состава и характера предвыборных и правительственных коалиций.

Новые избирательные законы были приняты в 1993-м и 2005-м гг.. Первый из них предусматривал замену пропорциональной системы на смешанную, когда три четверти парламентских мест распределялись в результате голосования по одномандатным округам, а оставшаяся четверть — по прежнему пропорциональному принципу по партийным спискам с установлением 4% барьера для прохождения в парламент. Второй же означал возвращение к чисто пропорциональной системе, но при снижении барьера прохождения для партий, принадлежащих к одной из предвыборных коалиций, до 2% с одновременным установлением порога в 10% для самих коалиций и предоставлением победившей коалиции комфортного большинства в 55% депутатских мест.

Эти реформы, по замыслу их разработчиков, должны были, способствовать формированию в Италии биполярной политической системы, в которой основными действующими лицами являются два полюса, будь то партии или коалиции, которые вместе получают большую часть голосов избирателей, притом, что один из этих полюсов получает абсолютное большинство парламентских мест и формирует кабинет. Как следствие, все третьи силы, как партии, так и коалиции, выставляющие своих кандидатов против кандидатов от двух основных коалиций, не способны играть хоть сколько-нибудь значимую роль. И действительно, на протяжении последних пятнадцати лет сформировались две ведущие коалиции, право- и левоцентристская, которые стали рассматриваться как две единственно возможные альтернативы. Однако особенностью итальянской партийной системы стало сохранение высокого уровня фрагментации политических сил уже в рамках этих крупных коалиций, которые постоянно испытывали прессинг со стороны партий-союзников, серьезно различающихся по идентичности и интересам, объединенных фактически лишь целью выживания в рамках новой избирательной системы.

Такая особенность «новой» политической системы страны определила и специфику определения позиций ведущих сил Италии по отношению к интеграционному процессу в Европе. Обсуждение проблем, связанных с европейской интеграцией, также стало выстраиваться в рамках биполярного противостояния. Левоцентристская коалиция, объединившая преемников основных партий старой системы, недвусмысленно сделала ставку на традиции европеизма, тогда как позиции правоцентристов отличались некоторой долей евроскептицизма в том, что касалось оценки воздействия Евросоюза на экономику Италии, подчеркнутой ориентацией на «особые отношения» с Соединенными Штатами и равнозначность «европеистского» и «атлантического

выбора», а также на защиту национальных интересов страны на европейском и международном уровнях. Однако такая поляризация вовсе не означала, что все политические силы, принадлежавшие к одной или другой коалиции, принимали ее официальную позицию. Напротив, партии одной коалиции могли придерживаться абсолютно разных мнений относительно европейской интеграции.

Во втором параграфе рассмотрены два взаимосвязанных явления: кризис европеизма Христианско-демократической партии и кризис самой партии, а также всей многочисленной демохристианской диаспоры, возникшей после ее распада в 1994 г.

Европеизм, несомненно, является частью того исторического наследия христианской демократии, ее идеалов и ценностей, на которую претендовали все ее наследники. Католическая церковь и католики, всегда прохладно относившиеся к национальным государствам, и в частности, к итальянскому государству, видели в европеизме идеологию, которая была бы своеобразным эквивалентом католическому универсализму, а в наднациональных институтах — средство для ее распространения.

Однако европеизм ХДП был по своей сути европеизмом «фасадным» или «риторическим», а значит и «ущербным» по причине, главным образом, безразличия верхов партии и, как следствие, правительств к европейским проблемам. Это безразличие начало проявляться уже чуть ли не с самого подписания Римских договоров о создании ЕЭС и Евратома в 1957 г., окончательно утвердившего принадлежность Италии к клубу сильнейших западных держав, но в полной мере стало очевидным в 70-е и 80-е гг., когда политическая система стала неспособной к тому, чтобы обеспечить для страны полноценное участие во всех шагах, предпринимавшихся для продвижения интеграционного процесса. По сути, правящая партия и ее союзники не могли даже обеспечить принятие тех законодательных норм, которых требовало исполнение решений, принимаемьрс на уровне Европейских Сообществ, и выполнение обязательств, накладываемых участием в этих организациях. По сути этот же европеизм «на словах» был характерен и для всех партий демохристианской диаспоры.

Многочисленные наследники, по понятным причинам, были избавлены от груза ответственности по решению проблемы двойственности европеизма христианской демократии. Однако лишение ХДП статуса партии власти и ее раскол повлекли за собой другую проблему — все партии диаспоры были малыми или карликовыми партиями, у которых практически не было шансов бороться за лидерство в своей коалиции (а различные «осколки» ХДП в силу огромных идеологических различий между различными фракциями последней, которые их породили, входили в состав как правоцентристской, так и левоцентристской коалиций).

Как следствие, они не имели возможности отстаивать роль идейного ориентира, в том числе и в вопросах европейской интеграции.

В третьем параграфе «Левые Демократы: партия’ европейской социал-демократии или новая партия центра?» рассматриваются представления о европейском строительстве посткоммунистической Демократической партии левых сил — Партии левых демократов, переживающей процесс поиска новой идентичности. На рубеже 8090-х гг. европейская тематика занимала едва ли не самое важное место в политической пропаганде этой партии, только что отказавшейся от коммунистического прошлого и намеревавшейся доказать свою полную легитимность и потенциальное право стать партией, способной формировать правительства.

Основная проблема партии, однако, заключалась в том, что ее руководители знали лишь от чего они хотели отказаться — от коммунистической идеологии, хотя и с этим не все члены партии были согласны, но и ДПЛС, и ПЛД не могли найти согласия относительно того, какой партия должка стать в будущем. Единственный момент, по

которому все члены партии были едины — ДПЛС должна была стать политической силой, способной, наконец, стать действительно правящей партией, партией, которую избиратели считают достаточно легитимной, чтобы формировать правительство. Она должна была избавиться от роли «вечно второй» партии, каковой была многие годы и даже десятилетия ИКП.

Разногласия же, разделявшие партию, касались сразу нескольких ключевых моментов. Первый из них — это коалиционная политика Левых Демократов. Как среди избирателей, так и среди рядовых членов партии и руководства сосуществовали и конкурировали две разные позиции. С одной стороны, были те, кто верил, что восстановить сильную и жизнеспособную партию левых невозможно, поэтому следует целиком полагаться на левоцентристскую коалицию «Оливковое дерево», которая в перспективе должна была превратиться в единую умереннореформистскую центристскую партию. С другой стороны, были те члены партии, которые считали, что главная проблема Италии — это отсутствие крупной партии левого толка. Именно создание такой партии, то есть усиление левых, в рамках ли левоцентристской коалиции, или за ее пределами, было для них приоритетом.

Вторым основным спорным моментом на протяжении всего существования ДПЛС, а потом и Левых Демократов, оставалась политическая платформа партии. С одной стороны, партия неизменно подчеркивала принадлежность к Европейской социалистической партии, но, с другой стороны, критика в адрес социал-демократической идеологии и заявления о том, что политика социал-демократов находится в состоянии кризиса, устарела и непригодна в условиях современного мира, стали постоянной темой для внутрипартийных дискуссий. Сторонники этой точки зрения были последователями идеи «третьего пути» — «социалистического либерализма», «завезенной» из Великобритании, основным теоретиком которой был Э. Гидденс, а практиком Э. Блэр с его проектом «Новых лейбористов». Кроме того, в партии продолжали существовать достаточно сильные левые фракции (причем одна из них, что является парадоксальным для партии, которая только что отказалась от коммунистического прошлого, называлась «Демократические коммунисты»), по большей части ориентировавшиеся на идеологию антиглобализма.

Поражение левоцентристской коалиции на парламентских выборах 2001 г. и победа правоцентристов во главе с С. Берлускони, однако, означало значительное изменение расстановки сил в рядах Левых Демократов в пользу сторонников «открытия» партии для сил несоциалистического реформизма, то есть окончательного преодоления социал-демократии и смещения к центру — создания Демократической партии наподобие американской, объединяющей всех умеренных реформаторов. К 2006 г. вопрос о создании новой партии был уже практически решен. Короткая история Демократической партии левых сил (Партии левЫх демократов), таким образом, показывает, что социал-демократический проект в Италии оказался неудачным, не принеся партии ни политического успеха, ни авторитета. Кризис европеизма Демократической партии левых сил — Партии левых демократов — это, прежде всего, кризис традиционных идеологий, прямым следствием которого было, кроме всего прочего, и резкое падение поддержки партии со стороны населения страны.

Во второй главе — «Итальянские коммунисты и европейская интеграция: до и после падения Берлинской стены», анализируется традиционный «идеологический» евроскептицизм Итальянской коммунистической партии и те изменения, которые произошли в представлениях радикальных левых о единой Европе с крушением международной коммунистической системы.

В первом параграфе — «Европеизм в политической идеологии ИКП», исследуется эволюция позиций партии по отношению к европейской идее: от полного отрицания и жесткой критики «буржуазного мифа европеизма», к «демократическому европеизму», в котором возможность европейского объединения связывается с процессом «демократического экономического развития» и внешней политикой разоружения и мирного сосуществования, а затем к «новому интернационализму» и еврокоммунизму. Последние подразумевали под собой придание Западной Европе, обладающей самостоятельностью по отношению к стратегиям двух сверхдержав, роли возможной «третьей силы», «не антисоветской и не антиамериканской». Под еврокоммунизмом понималось также стремление к сотрудничеству, как в плане разработки теории, так и практических действий, с теми западноевропейскими компартиями, которые стремились реализовать общественные изменения через одобрение их большинством населения и основывать их на «демократии и гарантии всех свобод, личных и коллективных, полном признании общественного плюрализма, многопартийности, сменяемости у власти». То есть, фактически, речь шла об отказе от взгляда на революционную борьбу как на единственное средство достижения социализма и от противопоставления партии той системе, в рамках которой она действовала.

Не случайно разработка концепции еврокоммунизма совпала по времени с переговорами о вступлении коммунистов в правящую коалицию вместе с христианскими демократами в 1978 г., сыграв, таким образом, важную роль в легитимизации ИКП как партнера парламентского большинства. При этом она оказалась полностью провальной на европейском уровне, вследствие большей ортодоксальности остальных компартий Западной Европы.

В европейской стратегии партии, однако, вплоть до самого конца была заметна двойственность. С одной стороны, ИКП признавала прогрессивный исторический характер европейской интеграции и выражала свое желание участвовать в этом процессе и влиять на него «изнутри». С другой стороны, ИКП критически относилась к интеграционному процессу как к таковому, поскольку он руководился капиталистическими реакционными силами и интересами крупных финансистов. Отсюда острая критика Европейского Сообщества в его существующем виде и в особенности оппозиция капиталистической природе Европы.

Во втором параграфе рассмотрена история создания и особенности эволюции политической идеологии крупнейшей неокоммунистической партии Италии — Партии коммунистического воссоздания.

Созданная в результате слияния разнородных групп, выступивших против роспуска ИКП, с целью возрождения влияния коммунистических идей в итальянской политике, она с самого начала строилась на принципах, противоречащих тем, которые лежат в основе существования «нормальных» компартий. Прежде всего, это касается организационной структуры Коммунистического воссоздания высокий уровень организации фракций, и одновременно низкий уровень внутренней сплоченности и развитая автономия отдельных его компонентов, полицентрический характер партии, организованной по типу федерации является полной противоположностью внутренней централизации («демократическому централизму») ИКП, предполагавший отсутствие всякой внутренней оппозиции.

Такая особенность партийной структуры во многом определила идеологический облик ПКВ, точнее говоря его изменчивый характер, а также привела к непрекращающимся конфликтам за контроль над партийной организацией. Все конфликты строились вокруг двух вопросов: возможность заключения коалиционных соглашений с блоком прогрессистов, вопрос, актуальность которого возросла после

введения новой избирательной системы, и возможность пересмотра идеологического и организационного наследия коммунистической партии.

В первом случае с момента возникновения партии в более или менее открытой форме шел конфликт между сторонниками двух позиций. С одной стороны, тех, кто полагал, что разрыв между умеренной и антагонистической частями левых сил, произошедший в 1991 г., был обусловлен итальянским кризисом и не являлся необратимым. С другой стороны, тех, кто рассматривал этот разрыв в качестве определяющего пункта, а внутреннюю динамику в рядах левых сил как все большее расхождение.

Во втором «консерваторам», сторонникам защиты коммунистических идеалов и «чистоты принципов» противостояли «новаторы». Последние предлагали пойти на разрыв с государственной и организационной моделью, унаследованной от «коммунизма двадцатого века». В международном плане, они предлагали обратить внимание на растущее антиглобалистское, пацифистское и другие социальные движения, заявляя о необходимости пересмотра одной из основ политической культуры коммунистов — центральной роли конфликта между трудом и капиталом и классовых противоречий. «Новаторы» также отвергали концепцию общественных изменений, которые должны производиться сверху, и концепцию революции, как захвата политической власти авангардом, и предлагали заменить их доктриной ненасилия.

Позиции Коммунистического воссоздания по отношению к интеграционному процессу в Европе полностью зависели от того, какое видение коммунизма преобладало в партии. На протяжении 90-х гг., когда большинство в руководстве составляли ортодоксальные коммунисты во главе с бывшим «просоветчиком» А. Коссутгой, первоначально к тому же выступавшим за отказ от сотрудничества с левоцентристской коалицией, в партийной пропаганде преобладали исключительно критические замечания в адрес Европейского Союза и существующей неолиберальной траектории развития процесса интеграции. Это дало основания для многих исследователей предположить, что Коммунистическое воссоздание вернулось к тем идеологическим позициям, которые ИКП занимала до конца 60-х гг.

Со сближением с социальными движениями и принятием основных элементов идеологии антиглобализма под руководством нового лидера Фаусто Бертинотги в конце 1990-х гг., партия делает частью своей политической пропаганды так называемый «антагонистический европеизм», во многом очень схожий с еврокоммунизмом Э. Берлингуэра На этот раз Европе отводится решающая роль в противостоянии процессу глобализации, а успех в этом противостоянии ставится в зависимость от способности левых сил сотрудничать на европейском уровне. Еще одним несомненным сходством является то, что появление ссылок на европеизм в политической риторике партии происходит на фоне сближения ее с левоцентристской коалицией, претендующей на победу на следующих парламентских выборах.

В третьем параграфе уделяется внимание критике официальной позиции Коммунистического воссоздания по проблемам европейской интеграции и собственным представлениям о европейском строительстве со стороны радикальных левых, прежде всего троцкистских, течений партии. Именно эта критика позволяет с достаточной долей уверенности говорить о взаимосвязи изменения отношения ПКВ к ЕС и ее присоединения к европеистской коалиции левоцентристов. Но, кроме того, рассмотрение позиций этих течений позволяет сделать вывод, что «идеологический» евроскептицизм в тех крайних формах, которые характеризовали, например, представления ИКП до начала 60-х гг., стал уделом лишь очень малочисленных и маргинальных групп даже в рамках одной партии.

В четвертом параграфе рассматриваются позиции Партии итальянских коммунистов, образованной в 1998 г. после выхода из Коммунистического воссоздания группы во главе с А. Коссуттой, особенностью которой является уникальное сочетание ориентации на защиту идейного наследия ИКП в его «ортодоксальной» версии, с неизбежным утверждением своими целями преодоления капитализма и социалистической трансформации итальянского общества и статуса партии правящего большинства, надежного союзника в рамках левоцентристской коалиции. Эта особенность сформировала и парадоксальность отношения «Итальянских коммунистов» к Европейскому союзу: несмотря на традиционную критику интеграционного процесса за его «рыночную», монетаристскую сущность, партия неизменно поддерживала все без исключения шаги, предпринимавшиеся правительствами стран-участниц в этой сфере. Это позволяет сделать вывод о преимуществе стратегической задачи выживания малой партии в рамках биполярной системы над строгостью идеологических постулатов.

Третья глава — «Европейская интеграция в политической культуре и стратегиях правых партий Италии», представляет анализ изменений в отношении к интеграционному процессу в Европе со стороны населения страны, отраженных в опросах общественного мнения, а также особенностей использования европейской проблематики «новыми» правыми партиями.

В первом параграфе — «Итальянское общественное мнение и европейская интеграция: от «еврооптимизма» к «еврореализму», выделяются два основных момента, характеризующих настроения, распространенные в итальянском общественном мнении в отношении европейской интеграции. Во-первых, вопреки устоявшемуся убеждению, поддержка итальянцами интеграционного процесса в целом вызвана не слабостью их чувства национальной общности, а причиной исключительно «утилитарного», прагматичного характера — верой в то, что «внешние обязательства», которые накладывает на Италию участие в Евросоюзе, будут способствовать оздоровлению ее политической системы, и это позволяет говорить даже об их «евроопортунизме».

Во-вторых, несмотря на эту поддержку, все большее число граждан Италии сомневаются в том, что принадлежность к «Европе» представляет собой благо для страны и приносит конкретные преимущества. Такие изменения, начало которым было положено Маастрихтским договором, дали, по мнению М. Котта, профессора Сиенского университета, начало новой фазе в отношениях между итальянцами и Европой -возникновению «разочарованного европеизма» или «европеизма разочаровавшихся», характеризующегося более критического и внимательным отношением к ЕС.

Следствием таких изменений стало разрушение «разрешающего» консенсуса», под которым понимается одобрение общественным мнением любых действий политических элит, направленных на дальнейшее развитие процесса интеграции, характеризовавшего отношение к ЕЭС в Италии на протяжении 70-х — 80-х гг.. Кроме того, распространение более прагматичного и критического отношения к Евросоюзу привело к «политизации» проблем, связанных с интеграционным процессом. Политические партии начали использовать различные взгляды на будущее европейского строительства, в том числе и евроскептицизм, для привлечения избирателей, потерявших веру в абстрактный образ «Европы» как абсолютного блага для итальянцев, и таким образом для борьбы с конкурентами.

Во втором параграфе раскрыты особенности политической культуры партии Лига Севера и их воздействие на неоднозначную оценку этой партией процесса европейской интеграции.

Партия, получившая из-за частых и порой радикальных изменений идеологической базы название «политического хамелеона», в течение всего пятнадцати лет

существования успела проделать путь от регионализма («регионалистского популизма», в котором этнорегионализм, по крайней мере, на уровне символики, переплетался с регионализмом экономическим и даже сепаратизмом) к популизму, характерному для большинства крайне правых партий Европы.

В отношении позиций Лиги Севера, можно говорить, кроме того, и о кардинальной смене в течение рассматриваемого периода основных характеристик предпочтительной для партии модели развития интеграционного процесса. Первоначально это была наднациональная Европа регионов, предполагающая отмирание национальных государств и утверждение регионов как самостоятельных действующих лиц в рамках Союза и опирающаяся на экономический либерализм. После 1998 г. она уступает место абстрактной модели Европы народов и граждан, в которой прослеживаются черты «Европы наций», поскольку указывается на недопустимость передачи даже части суверенитета на уровень бюрократизированных и недемократичных институтов ЕС, а также черты, приписываемые часто так называемой модели «Европейской крепости», враждебной по отношению к мигрантам извне и проводящей политику протекционизма в экономической сфере.

Партия часто использовала «Европу» для достижения определенных стратегических целей: до 1998 г. она служила оправданием для сепаратистских устремлений Лиги. Позднее критика в адрес «Европы левых» могла использоваться как для сплочения правоцентристской коалиции, так и для утверждения Лиги в качестве протестной радикальной партии после того, как она, став снова участницей правоцентристской коалиции, вынуждена была отказаться от антигосударственного и сепаратистского компонентов своей политической платформы. Однако необходимо также отметить, в течение последних двух-трех лет пребывания представителей от Лиги в правительстве Берлускони (2003-2006 гг.) было заметно значительное уменьшение внимания партии к интеграционной проблематике. Европейский Союз перестал быть основной мишенью для критики с ее стороны, по крайней мере, в том, что касается скандальных заявлений лидеров партии.

В третьем параграфе проведен анализ европейского дискурса постфашистской партии Национальный Альянс. Тот способ, которым новая политическая сила возникла в 1994-1995 гг. был ничем иным, как просто сменой названия, «удачной маркетинговой операцией», что не означало отказа от фашистской идеологии или осуждения фашизма, особенно со стороны рядовых членов партии, которые, более того, продолжали придерживаться ностальгических настроений по отношению к фашистскому режиму. С другой cropoHbi, партийное руководство и, в первую очередь, лидер партии Джанфранко Фини безоговорочно делали ставку на необходимости достижения полной легитимизации партии как внутри страны, так и на международном уровне, и получения ею статуса партий правящего большинства, выбрав в качестве ориентира *градиционные консервативные европейские партии, прежде всего голлистов. Такая двойственность вела к тому, что процесс трансформации политической культуры Национального Альянса был довольно длительным — так, Дж. Фини официально заявил об осуждении фашистского режима в Италии только в 2003 г., кроме того, основные программные установки по-прежнему выражали неоднозначность партийной идеологии, основные элементы которой могли быть истолкованы и в рамках умеренно-правой и в рамках праворадикальной идеологической моделей.

«Европа» и европеизм в такой ситуации были, несомненно, важны для партийной элиты. Не случайно именно Дж. Фини был представителем итальянского правительства в Конвенте, занимавшемся разработкой Европейского конституционного договора, как и то, что именно он в 2005-2006 гг. занимал пост министра иностранных дел страны, и

именно в этот период «евроскептицизм» правительства Берлускони проявлялся в наименьшей степени.

Взгляды Национального Альянса на проблемы, связанные с процессом европейской интеграции, также как и другие составляющие партийных программных установок, вместе с тем, не были лишены признаков неофашистского прошлого партии, особенно это было очевидно в первые годы его существования, и в тех их аспектах, которые затрагивают национальные интересы страны (наиболее показательно в данном случае требование пересмотра послевоенных итало-югославских договоров, как одно из условий, на которых Италия должна была согласиться на вступление бывших республик Югославии в Евросоюз).

На преемственность с идеологией фашизма может указывать также внимание партии к усилению международной роли Италии, особенно в Средиземноморье, в африканских странах и на Ближнем Востоке. Хотя, необходимо отметить, что, по крайней мере, на уровне официальных программных документов, признаки, которые не соответствовали «солидной» «голлистской» модели развития европейской интеграции — «Европе наций», полностью исключались из официальной риторики (продолжая появляться в партийной прессе, ориентированной на узкий круг сторонников).

В четвертом параграфе — «Вперед, Италия»: процесс европейской интеграции и «персональная партия-предприятие», раскрыты основные особенности использования европейской проблематики крупнейшей партией новой политической системы, созданной и возглавлявшейся С. Берлускони.

С точки зрения программных установок, на которые ориентировалась партия, и которые определяли модель развития интеграционного процесса являющуюся для нее приоритетной, наиболее важным представляется неолиберальный компонент. Именно ориентацией на неолиберальную «рыночную» модель Европейского Союза можно считать неоднократные заявления С. Берлускони о возможности расширения ЕС с включением в него как можно большего количества стран, в том числе Российской Федерации, Украины, Белоруссии, Израиля, Турции и пяти балканских государств. С неолиберальных позиций критиковали существующие правила организации Экономического и Валютного Союза, прежде всего жесткие нормы финансовой политики государств, прописанные в Пакте стабильности и роста, главные экономисты и евроскептики партии А. Мартино и Дж. Тремонти.

Однако особенности позиций партии «Вперед, Италия» напрямую связаны с необычным характером самой партии, получившей в научной литературе определение «персональной», и часто представлявшейся в качестве своеобразной компании, продающий единственный продукт — образ своего лидера, неразрывно связанный с обещаниями на все темы, которые оказывались важными согласно специально проводившимся опросам (своего рода маркетинговым исследованиям, которые выясняли, какого рода политический продукт нужен избирателям).

И в то же время главная функция, которую выполняла «Вперед, Италия» — это именно защита персональных интересов своего лидера.

С этой точки зрения неудивительно, что партия меньше других своих партнеров по правоцентристской коалиции — демохристианских партий, Лиги Севера и Национального Альянса, уделяла европейской проблематике, поскольку европейская интеграция, несомненно не вызывала такой интерес избирателей, как, например, налоговая политика государства, и поэтому могла бьгть «отдана на откуп» союзникам. Сам же Берлускони, очевидно, был склонен исполнять роль посредника между различными компонентами коалиции, не отличавшимися единодушием в этом вопросе.

Кроме того, те немногочисленные моменты, когда сам Берлускони и его партия активно вмешивались в рассмотрение конкретных шагов, направленных на развитие интеграционного процесса, указывают на склонность и на европейском уровне действовать в соответствии с личными интересами лидера. Наиболее яркий пример — это ситуация, возникшая вокруг введения европейского ордера на арест в 2001 г., когда представители итальянского правительства, сформированного правоцентристами, наложили вето на принятие решения, заявив о необходимости исключить из списка преступлений, предполагающих использование общеевропейского ордера мошенничество, коррупцию и отмывание денег. Такие действия встретили неоднозначную реакцию не только в Италии, но и в Европе, поскольку и Берлускони, и ряд его приближенных находились под следствием в других государствах ЕС.

В заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы.

Европейская интеграция по сути дела на протяжении всего существования Итальянской республики была той проблемой, в которой находили отражение основные проявления конфликта между главными политическими силами страны. В первые послевоенные десятилетия дискуссии между сторонниками и противниками европейской федерации, между европеизмом и «идеологическим» евроскептицизмом, были непосредственно связаны с нарастанием американо-советского противостояния на международном уровне и формированием политической системы Италии, получившей название «несовершенной двухпартийное™» или «поляризованного плюрализма», и выражавшейся в противостоянии Христианско-демократической и Коммунистической партий. В 1990-е — начале 2000-х гг. структурирование позиций основных политических сил полностью соответствовало особенностям структуры новой партийной системы, а именно, формированию биполярной системы партийной конкуренции, в которой два полюса представляют собой предвыборные коалиции, лево- и правоцентристскую, но при этом, сохранению большого количества партий, разных по размеру и по степени политического влияния, как внутри коалиций, так и за их пределами. Также и в вопросах, касающихся европейской интеграции, противостояние европеистской левоцентристской коалиции и более прагматичной правоцентристской коалиции «еврореалистов», не означало единства всех составлявших их политических сил.

Ориентиры отдельно взятой политической партии соответствовали, прежде всего, стратегическим целям, ставившимся перед собой этой партией. При этом приверженность идеалам европеизма, как правило, означала стремление ее представить себя в качестве потенциального члена правительственной коалиции и заслуживающего доверия собеседника для международных партнеров, а евроскептицизм или даже антиевропеизм значили стремление партии представить себя оппозиционной силой.

Как следствие, позиции многих партий не оставались статичными, изменяясь с течением времени. Как ‘ правило, такое изменение означало подстраивание идеологических или программных ориентиров партии под достижение определенной цели, хотя отдельные примеры говорят о возможности обойтись без пересмотра идеологии, или о возможности представления различающихся позиций на разных уровнях партийной пропаганды.

Рассмотрение позиций основных политических сил Италии по вопросам, касающимся европейской интеграции, после начала трансформации партийной системы страны свидетельствует о значительном распространении различных форм евроскептицизма на уровне политических партий, что, несомненно, является отражением изменившегося восприятия Европейского Союза со стороны итальянцев, уже не рассматривающих его благом только в силу того, что принадлежность к нему подтверждает и принадлежность к западному миру. Но одновременно это является и

отражением кризиса традиционных партий и идеологий, потерпевших неудачу в противостоянии с «новыми» партиями.

Заметным отличием нового периода политической истории Италии является и сам характер евроскептицизма. «Идеологический» его вариант теперь отличает лишь немногих — в 90-е гг. Партию коммунистического воссоздания, а затем и вовсе только ее радикальное и малочисленное левое крыло. Распространение получает евроскептицизм «прагматический» или «стратегический», как у партий «Вперед, Италия» или Лига Севера. Этот евроскептицизм означает, прежде всего, соотнесение партийной риторики или же конкретных действий с непосредственными и порой сиюминутными интересами партии или ее лидеров, а, следовательно, гораздо большую гибкость идейной базы.

По теме диссертации опубликованы следующие работы: Статьи в журналах, рекомендованных ВАК:

1. Матвеева Е.А. Европеизм в международной стратегии итальянских коммунистов: до и после падения Берлинской стены / Е.А. Матвеева // Вест. Томского гос. ун-та. Общенаучный периодический журнал. — 2008. -№ 316. — С. 84-87.

Статьи в других изданиях:

2. Матвеева Е.А. Дискуссии в правящих кругах Италии по вопросам европейской политики (2001-2003 гг.) / Е.А. Матвеева // Европейские этюды. Сб. статей аспирантов каф. мировой истории и международных отношений ИГУ. — Иркутск: Изд-во «Оттиск», 2004-С. 62-79.

3. Матвеева Е.А. Европейская интеграция и национальные политические партии: теоретические аспекты взаимодействия / Е.А. Матвеева, Г.Н. Новиков // Вест. ИГУ. Спец. вып.: Мат-лы ежегодной научно-теоретической конф. молодых ученых. -Иркутск: Иркут. гос. ун-т, 2006. — С. 71-73.

4. Матвеева Е.А. Европейская интеграция в политической культуре и стратегиях правых партий Италии (1994-2006 гт.) / Е.А. Матвеева // Сибирский международный ежегодник: Сб. статей каф. мировой политики ТГУ / Под ред. А.Г. Тимошенко, Л.В. Дериглазовой. — Томск: ТГУ, 2007. — Вып. 3. — С. 81-104.

5. Матвеева Е.А. Итальянское общественное мнение и европейская интеграция: от «еврооптимизма» к «еврореализму» / Е.А. Матвеева // Изв. ИГУ. Сер. «Политология. Религиоведение». — Иркутск: Изд-во «Оттиск», 2007. — Вып. 1. — С. 75-82.

6. Матвеева Е.А. Итальянские левые и европейская интеграция: идеология и реальность / Е.А. Матвеева//ЕС и Россия в XXI веке: мат-лы международной научно-практической конф. / под ред. А.Г. Тимошенко, С.М.’ Юна. — Томск: Изд-во «Ветер», 2008. — С. 68-76.

7. Matveeva Е. The discourse of European integration in Italian party competition: the case of the national election campaign of 2006 / E. Matveeva // EU and Russia: Face to face. Materials of an International conference / Edited by Larisa Deriglazova, Anselm Skuhra, Stefan Fritch (eds.) — Tomsk, Tomsk state university publishing house, 2007. — P. 319-334.

Отпечатано в типофафии ООО «Аспринт» г. Иркутск, ул. Лапина, 1 «Б»

тел.: 202-570,202-568 Подписано в печать 18.12.2008

Формат 60*90*60 1/16 Бумага офсетная. Печать RISO Тираж 100 экз. Заказ № 989

Введение диссертации

История Европейского Экономического Сообщества — Европейского Союза представляет собой наиболее успешный пример региональной интеграции как формы взаимодействия и растущей взаимозависимости отдельных экономических государственных систем. Только ЕС в своем развитии смог перерасти стадию зоны свободной торговли и таможенного союза, создав единый рынок, то есть пространство свободы для передвижения людей, услуг и капиталов, и валютный союз, который означает не просто введение единой валюты, но и тесную координацию всей экономической политики стран-участниц. Как следствие, европейская интеграция перестала быть явлением чисто экономическим, затрагивая все больше аспектов общественной жизни и государственной политики, традиционно считавшихся сферой действия национальных правительств.

Развитие интеграционного процесса в течение первых десятилетий опиралось на более или менее прочную поддержку, как со стороны политических элит, так и со стороны населения стран-участниц. С одной стороны она объяснялась тем, что европейское строительство, как правило, никак не затрагивало повседневную жизнь граждан, с другой стороны, их одобрение обеспечивалось чувством угрозы со стороны Советского Союза. Однако с начала 1990-х гг. эту поддержку стало все труднее обеспечивать во все более интегрированном и обширном Европейском Союзе. Ускорение темпов европейского строительства привело в то же самое время и к распространению такого явления как евроскептицизм, и среди населения, и в кругах политических элит. Евроскептики, то есть те, которые полагают, что принадлежность к Евросоюзу не является благом для их страны, стали составлять заметную часть европейских граждан.

Противодействие со стороны населения, несомненно, воздействует на ход интеграционного процесса. Тот факт, что значительная и к тому же постоянно растущая его доля не верит в «европейский проект», негативно сказывается на «демократической» репутации Евросоюза. Непосредственные результаты такого воздействия видны тогда, когда граждане, посредством референдумов, имеют возможность определять направления развития интеграции и влиять на европейские институты. Именно референдумы в отдельных государствах-членах в последние годы становились причиной отказа от значительных шагов вперед. Интересен сам факт того, что толчком для выражения несогласия послужило принятие Договора о Европейском Союзе (Маастрихтского договора) в 1992 г., первого же договора, предусматривавшего ратификацию путем всенародного референдума, ведь именно это, как предполагалось, должно было способствовать демократизации интеграционного процесса. Маастрихтский договор в Дании был ратифицирован только со второго раза, по результатам первого референдума датчане отвергли его 50,7% голосов против 49,3%. В 2000 г. они же отказались от присоединения к зоне евро, а в ноябре 1994 г. норвежцы во второй раз отказались от присоединения к ЕС. Наконец, в 2005 г. отрицательный результат голосования на референдумах во Франции и Нидерландах на неопределенное время отсрочил ратификацию Конституционного договора. Кроме такого прямого воздействия элементы евроскептицизма в общественном мнении могут косвенным путем влиять на действия национальных правительств традиционных государств-еврофилов, позволяя им дистанцироваться от отдельных аспектов европейского проекта.

В связи с этим представляется актуальным как с научной, так и с практической точки зрения исследовать эволюцию представлений о европейской интеграции, которые вырабатывали в течение последних двух десятилетий национальные политические партии, ведь именно они являются ключевым элементом в процессе политического представительства. Они играют решающую роль и при формировании европейских институтов (особенно Совета министров и Европарламента), и во время референдумов по европейским вопросам, поскольку именно они мобилизуют общественные настроения и структурируют существующие позиции по каждой конкретной проблеме в рамках политической конкуренции. Но самое главное, несмотря на повсеместную потерю доверия в последнее время, они продолжают определять политику правительств на внутриполитическом уровне. И поскольку становится все труднее отделить внутриполитические вопросы от общеевропейских, это означает, что они определяют насколько понятие «Европа» важно как политическая проблема. Национальные политические партии служат, таким образом, связующим звеном между Европейским Союзом и европейскими гражданами.

Среди политических партий в государствах Евросоюза евроскептицизм стал обычным явлением, принимая при этом самые различные формы и имея под собой разную идеологическую основу. Он характерен для партий разных частей политического спектра, от партий «новой политики», традиционных крайне-левых и регионалистов до неофашистов и популистских партий. Кроме того, во многих странах возникли партии, для которых оппозиция по отношению к европейской интеграции стала основой политической программы и, по сути, единственной причиной для их существования. Примером таких партий могут служить Июньское Движение и Народное движение против Европейского Сообщества-Союза — в Дании, «Альтернативная Европа», «Альтернативная политика» — во Франции, Альянс свободных граждан — в Германии или Партия независимости Соединенного Королевства — в Великобритании.

Италия, как одна из стран-учредительниц Европейских Сообществ, традиционно считавшаяся активным сторонником процесса интеграции, представляет особенный интерес в рассматриваемом контексте. На протяжении нескольких десятилетий опросы общественного мнения фиксировали самую высокую степень поддержки интеграционных процессов среди итальянцев по сравнению с населением других стран-участниц. «Еврофилия» также широко была распространена и среди итальянских политических партий. Кризис начала 90-х гг. и крушение послевоенной итальянской политической системы, однако, означали не просто изменение правил игры (новое избирательное законодательство) и действующих лиц возникновение новых партий) на политической сцене, но также и выработку ведущими политическими силами новых позиций по отношению к европейской интеграции. Их рассмотрение может помочь более отчетливому уяснению природы столь неоднозначного и сложного явления как евроскептицизм, и в то же время пониманию характера взаимовлияния процессов, происходящих на внутриполитическом и международном уровнях. Все отмеченное способствовало бы и углублению понимания политических изменений в Италии, и осмыслению тех проблем, с которыми сталкивается сегодня Европейский Союз.

На актуальность отмеченных проблем указывает и тот факт, что представления о природе и о будущем европейского строительства, как неотъемлемая часть идеологии, программных установок и стратегии действий итальянских партий, никогда не становились предметом специального исследования в отечественной историографии.

В советской историографии европейская политика

— Италии рассматривалась в рамках общепринятого представления о Европейском Экономическом Сообществе как о «сфере единства и борьбы монополий». Поэтому преобладала экономическая детерминация при объяснении действий итальянского правительства, его успехов и неудач, а также при анализе процесса формирования европейской политики. Так, в начале шестидесятых годов A.C. Протопопов, автор первой монографии по послевоенной внешней политике Италии писал: «Вместо того, чтобы стремиться к укреплению европейской безопасности, усилия итальянской дипломатии в послевоенные годы были направлены на защиту экономических интересов кучки монополистов, наживающихся на гонке вооружений и лишениях итальянского трудового народа»1.

JL Югов отмечал в своей статье 1975 года: «Хотя участие в процессах западноевропейской интеграции и представляется как одно из основных направлений внешней политики Италии, ее монополистический капитал, несмотря на проявляемую им активность, сложные ходы и комбинации, фактически продолжает оставаться в ЕЭС на вторых ролях» . Основной причиной недостаточного веса страны в европейской политике считались экономическая слабость и постоянные колебания внешнеполитического курса между европеизмом и стремлением поддерживать особые отношения с о

Соединенными Штатами Америки . В конце 80-х — начале 90-х годов советские итальянисты отмечали «значительное усиление экономических позиций Италии», которое «вывело ее по главным экономическим показателям на пятое место среди развитых капиталистических стран мира и на третье — в Западной Европе». В этой связи, по словам Н.К. Арбатовой, «у Италии начала проявляться характерная «дихотомия», несоответствие между возросшими экономическими возможностями и международно-политической ролью Италии. Растущая экономическая энергия Италии и ее политические амбиции ищут выход, и она пытается играть более активную роль на международной арене»4. Однако, и в конце 80-х годов влияние внутриполитических факторов не принималось во внимание.

Именно поэтому в отечественной историографии роль политических партий в определении европейской политики Италии практически не исследована. Лишь в двух работах: статье В.П. Гайдука, касающейся внешней политики правительства Дж. Андреотти в начале 70-х гг., и в коллективной монографии «Западноевропейская интеграция: политические аспекты», проводимая страной политика ставится в зависимость от того, какие партии входят в тот или иной момент в правительство. В первом случае автор ограничился замечанием, что левоцентристские правительства выделяют «по крайней мере, на словах «европеизм» в качестве основного направления внешней политики, тогда как правительства правого центра делали упор на привилегированных отношениях с США и «атлантизме»5.

Во второй же работе говорится о прямой зависимости колебаний и непоследовательности европейской политики от неустойчивости внутрипартийной ситуации и переформирования правящих коалиций: «Когда демохристиане (крупнейшая партия и ядро правительственных коалиций), республиканцы и социал-демократы блокируются с консервативной по своему характеру партией либералов и образуется правительство так называемого «правого центра», выражающее интересы крупного и среднего частного капитала, то оно стремится к тому, чтобы структуры Сообщества были бы гарантами принципов «экономического либерализма». Политическая интеграция, как и военная, сколь бы развитой она ни была, должна обеспечивать лишь условия господства буржуазии. Напротив, «левый центр», предполагающий участие или санкцию социалистов (наиболее распространенная правительственная формула с начала 60-х гг.) и ориентирующаяся на так называемую «государственную буржуазию» и новые динамичные группы частного бизнеса, выступает за укрепление дирижистских методов руководства хозяйственной жизнью, активное вмешательство на уровне Сообщества в социальные отношения»6.

Кроме того, нужно выделить также и работу Б. Р. Лопухова, в которой большое внимание уделяется взглядам на европейское объединение «отцов-основателей» Итальянской республики — Луиджи Эйнауди, Карло Сфорца и Альчиде Де Гаспери .

После десятилетнего перерыва внешняя политика Италии с начала 2000-х гг. снова становится предметом исследования теперь уже российских ученых. Так в последние несколько лет появляются сразу несколько работ О. о

Н. Барабанова . Основным объектом анализа этого исследователя в его книге и статье 2002 г. стала внешнеполитическая идеология Италии, которая, по его мнению, послужила основой для активизации действий страны на международной арене, а именно — для отказа страны от статуса «средней державы» и выдвижения ее лидерами концепции «мира протагонистов». Уделяя особое внимание действиям Италии во время югославского кризиса начала 90-х гг., а затем косовского кризиса, а также ее средиземноморской политике, автор не оставляет без внимания и проблемы вступления Италии в Экономический и валютный союз и европейской политики страны в целом, делая акцент, прежде всего, на вопросах безопасности. В том числе он дает характеристику отношения политических сил Италии к введению евро и к политике правительства, направленной на достижение этой цели. Кроме того, исследователь указывает и на изменение стиля и содержания внешней политики страны в зависимости от того, какие политические силы формируют правительство. В статье 2005 года О.Н. Барабанов рассматривает, по сути, эволюцию взаимоотношений итальянских регионов и центра, хотя в заголовок выносится проблема эволюции регионов Италии как акторов мировой политики. Касаясь темы регионализма, автор не обходит вниманием Лигу Севера, затрагивая и ее внешнеполитические позиции, а именно ее позиции по отношению к ЕС.

Т. В. Зонова исследовала эволюцию системы парламентского контроля над механизмом принятия внешнеполитических решений в Италии9, однако, о роли политических партий в процессе формирования внешней политики упоминается только мимоходом: «Основные направления внешней политики вырабатывает Совет министров. Однако в условиях многопартийной системы это требует предварительного согласования в секретариатах партий, формирующих данное правительство»10.

Итальянские политические партии были предметом исследования российских ученых гораздо чаще. Работы В.П. Любина11, И.Б. Левина12, З.П. Яхимович13, Ю.А. Вялкова14 посвящены различным аспектам развития партийной системы Италии, а также отдельных партий в 90-е гг. Однако исследовались они, как правило, в более широком контексте трансформации политической системы страны, к тому же часто публикация отдельных материалов была приурочена к очередным парламентским выборам. Позициям отдельных партий по внешнеполитическим проблемам, поэтому, в лучшем случае, давалась только краткая характеристика.

Таким образом, несмотря на появление работ, рассматривающих внешнюю политику и политические партии Италии в последнее десятилетие, можно говорить о недостатке внимания российских исследователей не только к партийно-политическому измерению европейской интеграции, но и европейской политике Италии в целом.

В зарубежной историографии, как в итало-, так и в англоязычной, отчетливо выделяются два периода, когда можно заметить повышенный интерес исследователей к позициям партий по проблемам европейской интеграции и европейской политики Италии: вторая половина 1970-х гг. и начало 2000-х гг. И в том, и в другом случаях такой интерес можно объяснить как внутриполитическими процессами, так и воздействием ключевых решений на уровне Сообщества.

Для публикаций второй половины 70-х годов характерны интерес и подчеркнутые ожидания, связанные с прямыми выборами в Европарламент и более широким вопросом создания политического союза. Как отмечает английский исследователь Дж. Придхэм, эти проблемы имели большой отклик среди самих политических элит и затронули не только сторонников европейского федерализма, а принцип прямых выборов получил полную поддержку всех политических партий (кроме нескольких групп крайне левых).

Причина кроется, по его мнению, в беспокойстве относительно отсутствия жизнеспособных демократических процедур и контроля на уровне институциональной структуры Сообщества, наряду со слабой или практически не существующей приверженностью ценностям национального суверенитета в Италии, и верой в политических кругах в то, что система Сообщества важна для политического выживания страны. Как отмечает Придхэм, эти вопросы являлись основными в итальянской литературе, причем большой упор делался на недостаток доверия по отношению к итальянскому национальному государству в свете неубедительного поведения итальянского правительства в экономических и социально-политических вопросах в 70-е гг.15.

Поэтому неудивительно, что прямые выборы нашли такой широкий отклик в итальянских исследованиях, касающихся европейской интеграции. Результатом стало внимание к роли Европейского парламента, но кроме того, к реальной и потенциальной значимости политических партий (как на национальном, так и на наднациональном уровнях) в качестве действующих лиц в процессе интеграции.

Особый интерес представляют два исследования, опубликованных Институтом Международных Проблем (МйШю А££ап 1пгегпагюпаН) в Риме -«От противостояния к согласию: итальянские политические партии и европейская интеграция» Р. Уолкера и «Партии и выборы в Европейский Парламент: национальные и европейские интересы в сравнении» 16, под редакцией Дж. Бонвичини и С. Солари.

Главным тезисом в исследовании Р. Уолкера, представляющего из себя описание эволюции позиций итальянских партий, является рост среди всех главных партий Италии признания значения Сообщества в качестве политической и институциональной опоры для Италии в сочетании со все более очевидной к 1970-м годам тенденцией расхождения в вопросах конкретизации дальнейшего курса и приоритетов политики на европейском уровне. Ввиду жесткой поляризации между правыми и левыми в отношении к европейской интеграции в послевоенной Италии, и при учете более широкого контекста международных отношений, основное внимание в этих изменениях уделялось линии, которой следовали ИСП и ИКП. Особенное значение книги Р. Уолкера заключается в его изучении взаимодействия различных внутриполитических мотивов и процессов при формировании европейской политики различных партий. При этом автор подчеркивает, что политические факторы, такие как стремление к обретению легитимности со стороны левых партий, не были единственной причиной перемены их позиций по отношению к Европейскому Сообществу, ибо нельзя исключать также и экономические интересы.

В сравнительном исследовании политических партий Италии, Франции, Британии и Западной Германии в год первых прямых выборов в Европарламент, предпринятом Дж. Бонвичини и С. Солари, затрагивается другой аспект — развитие межнациональных связей итальянских партий в рамках Сообщества, которые Уолкер не включил в свою работу.

Эти два исследования качественно отличаются от других публикаций того же времени, хотя и отражают все тот же растущий интерес в Италии к подходам политических партий по отношению к европейской интеграции.

Остальные работы, как правило, принадлежат практикам с их различающимися взглядами и соображениями. Хотя, как отмечает упоминавшийся уже Дж. Придхэм17, в Италии часто нельзя провести четкого разграничения между академической и политической сферами, поэтому политический анализ часто имеет очевидный «партийный привкус». Так, например, для А. Кити-Бателли, бывшего советника итальянского Сената и секретаря итальянских делегаций в Парламентской Ассамблее Совета

Европы и в Европарламенте, приверженность идее европейского федерального государства, наряду с социалистическими взглядами, являются основой его серии публикаций из шести частей, вышедших в 1979 г. и посвященной прямым выборам и идеологическим подходам различных

18 политических сил Италии к проблемам интеграции .

Основную идею, которая была выражена в первых двух частях, можно суммировать очень коротко. В первой части, ведется речь о роли Италии в качестве члена Сообщества, особенно ее неспособности справиться самостоятельно с такими проблемами, как безработица, слабая валюта и экономический дуализм севера и юга страны. С точки зрения автора, единственный выход из этого состояния иммобилизма (застоя, неподвижности) возможен только через поглощение итальянского государства Европейской федерацией, открывающее дорогу радикальной реформе по демократическому социалистическому образцу. С прямыми выборами, которые ознаменовали «новую фазу» в европейской интеграции, ключевыми действующими лицами для развития Сообщества в будущем будут политические партии и их приверженность целям европейского федерализма — такое решение самому А. Кити-Бателли видится предпочтительным. Оно предполагает две стадии — на первой вновь избранный Европарламент производит необходимое пропагандистское давление, вторая, которая совпадает со вторыми выборами в Европарламент, должна вести к созданию проекта европейской федеральной конституции.

Вторая часть представляет его достаточно утопическую идею, согласно которой, несмотря на то, что признается неизбежная концентрация партий на борьбе за власть на национальном уровне, единственным средством для достижения цели — создания Европейской Федерации, называется «европейский фронт» федералистов из различных партий, которым следует взаимодействовать, как во время выборов, так и при принятии политических решений на европейском уровне. Остальные четыре части представляют позиции различных, больших и малых итальянских партий, с целью изучить, насколько их взгляды могут соответствовать этому возможному сценарию. Любопытно то, что автор решает исключить из рассмотрения позиции крупнейшей партии — Христианско-демократической, хотя он посвящает отдельный том католикам-диссидентам, на том основании, что она слишком занята вопросами власти, чтобы интересоваться федералистскими инициативами.

Наибольший интерес к ЕС в течение 70-х годов, как к потенциальному источнику перемен в свете блокированности итальянской внутренней политики, демонстрировала ИКП. Ее европейская стратегия, наряду с национальной линией «исторического компромисса», привлекала и наибольшее внимание исследователей19. В течение последующих двадцати лет, кроме того, появляются работы, посвященные периоду идеологического отторжения итальянскими коммунистами процесса европейской интеграции (1940 — 1960-е гг.), а также анализу эволюции позиций ИКП на протяжении всего послевоенного периода20.

Остальные политические партии оказывались объектом исследования гораздо реже. Так, в течение почти двадцати лет вышло лишь несколько исследований, посвященных европейской политике и представлениям о ~ 21 европейской интеграции правящей христианско-демократическои партии .

Однако такое невнимание становится понятным, если учесть место, которое сама партия уделяла внешнеполитическим вопросам. Мартин Балл, например, отмечает, что при анализе внешней политики ХДП в целом и ее взглядов на Европейский Союз в частности, обнаруживается отсутствие первой и недальновидный и упрощенный, хотя и однозначно одобрительный подход по отношению к европейской интеграции. Причины для этого скрываются, как он полагает, в отсутствии у партии организационных

22 инструментов в сфере внешней политики (до 80-х гг.) и ее апатии к внешней политике в целом. Изменения во внешней политике зависели не от партии или правительства, а скорее от предпочтений и деятельности отдельных политиков. Там же где партия действительно выражала предпочтения, они определялись в большей степени внутренними нуждами, а не внешнеполитическими соображениями — такими, как сохранение внутреннего согласия и партийной монополии на власть23.

Автор первого по времени исследования, Р. Ирвин, также подвергает сомнению заинтересованность итальянских политиков в европейской интеграции. В Италии, говорит он, предметом политических баталий могли быть только те проблемы внешней политики, которые можно было использовать для того, чтобы подчеркнуть разницу во взглядах24. Наверное, поэтому он уделяет большое внимание тем факторам, которые препятствовали эффективной европейской политике христианских демократов, и, следовательно, итальянского правительства. Их, по мнению автора, три — структурная слабость итальянской бюрократии и ограничения, налагаемые работой в коалиционных правительствах, а также проблема фракционности внутри самой христианско-демократической партии (борьба фракций внутри самой ХДП, в том числе и расхождение во взглядах относительно европейской интеграции)25. Причем, третья причина, считает исследователь, является основной — когда ХДП говорила одним голосом, по его словам, вклад Италии в процесс интеграции был значительным, когда же партия была разделена фракционными раздорами, голос Италии в Европе был слаб26.

Проблема фракционализации итальянской политики отмечалась и в общих работах по формированию внешней политики страны. Так, Д. Сэссун отмечает, что эта проблема приводила к ситуации, когда очередные шаги в сфере внешней политики, как и в любой другой, являлись предметом долгого процесса переговоров. Эти переговоры, по его словам, требовали соглашений и нахождения компромисса в очень широком кругу политических сил, как между фракциями правящей христианско-демократической партии, так и между партиями правительственной коалиции, а с течением времени и с оппозиционной коммунистической партией. Переговоры велись по пакету соглашений, в котором проблемы внешней политики разменивались на одобрение определенных мер в вопросах внутренней политики, при этом «чисто» внешнеполитические вопросы (которые не связаны напрямую с другими экономическими и социальными вопросами) котировались очень низко27.

М. Балл, однако, указывает на то, что было бы ошибочным отождествлять отсутствие эффективных действий правительства, неспособность адаптировать политическую, экономическую и правовую системы Италии к требованиям процесса интеграции, только с одной политической партией. Причина, указывает он, заключается в том режиме, при котором ХДП удерживала власть в противостоянии с сильной, но делигитимизированной коммунистической оппозицией, что препятствовало реальной смене партий в правительстве. Именно это способствовало наделению политической и экономической системы их основными качествами: нестабильностью правительств при невозможности обновления политического и административного класса, политизацией государства, выделением по партийному признаку высших министерских постов, клиентелизмом, коррупцией, иммобилизмом правительств в ключевых областях, распределением экономических ресурсов по политическим критериям28. Здесь Балл указывает на дилемму (парадокс), касающуюся европеизма ХДП. Для того, чтобы стать действительно проевропейской партией, которая действует в правительстве согласно собственным инициативам, ХДП должна была реформировать себя и систему, которую она создала, а это значит, что она должна была отделить себя от государства и уйти, хотя бы на время в оппозицию. Это объясняет, говорит исследователь, почему сопротивление реформированию со стороны большей части партии приводило к неудаче в его осуществлении. С этой точки зрения, по его

29 мнению, европеизм ХДП был глубоко ущербным .

Проблема позиций партий по отношению к европейской интеграции в Италии практически не исследовалась в 90-е годы, также как и в 80-е. Как отмечает Н. Конти, этот недостаток внимания нельзя оправдать ни преемственностью с прошлым, ни простотой партийных позиций. Он считает, что в академических кругах сложилось определенное общее мнение относительно Италии: в этой стране все основные партии в течение долгого времени были проевропейскими, поэтому, если новые партии намерены быть в центре партийной системы и конкурировать за голоса умеренного электората, им нужно показывать позитивное отношение к европейской интеграции30. А. Збраджа представляет пример такой точки зрения: «. как только ИКП изменила свои позиции и поддержала участие Италии в Европейском Сообществе, стало трудно найти кого-либо, кто ставил под о 1 вопрос уместность участия Италии в процессе интеграции» . Серджио Романо, итальянский дипломат и журналист, также говорит о прекращении обсуждения проблем европейской политики на уровне политических элит: «. как только европейское объединение было принято [ИКП], оно перестало обсуждаться. Когда коммунисты стали полностью разделять политику европеизма, Италия стала «европейской» в том же смысле, что и католической. Европа — это своего рода религиозная икона, перед которой все политики наскоро крестятся, прежде чем перейти к другим вопросам.

Европейская религия, как гласит первая статья итальянской конституции,

32 является государственной религией» .

М. В. Агостини выражает во многом противоположную точку зрения, согласно которой, тот факт, что согласие итальянских коммунистов с основными направлениям внешней политики правительства не распространялось на его конкретные решения и шаги, что способствовало более честному и открытому обсуждению внешнеполитических проблем внутри и вне правительственной коалиции. Внешняя политика стала, по ее словам, предметом, гораздо более часто обсуждаемым в итальянских политических кругах. Партии правящего большинства стали открыто представлять свои позиции, далее идущие вразрез с официальной политикой правительства, не боясь, что это сможет подорвать стабильность политической системы33. Впрочем, эту точку зрения нельзя назвать распространенной.

М. Тело из Брюссельского Института европейских исследований, например, замечает, что углубление интеграции в сочетании с неопределенностью будущего европейского строительства в новом геополитическом пространстве привели, начиная с конца восьмидесятых годов к постепенной, но значительной смене позиций в итальянских дебатах относительно смысла и целесообразности для Италии принятия ответственности по соответствию критериям конвергенции, также как и относительно места итальянской нации в Европе. Исследователь отмечает, что появляются новые разделительные линии по европейским проблемам между право- и левоцентристами, которые впрочем, как он понимает, не являются перевернутым возрождением жесткого противостояния сороковых и пятидесятых годов, вследствие деидеологизации противостояния, а также неоднородности позиций в рядах самих полюсов и существования согласия в отношении основ итальянской европейской политики. Поэтому он делает вывод о положительном характере такого разделения, поскольку оно может способствовать позитивной диалектике, кроме того, дебаты, лишенные лишней риторики, по его мнению, могут способствовать усилению позиций европейских партий34.

Р. Алибони и Э. Греко также указывают на возникшую неоднородность партийных позиций в вопросах внешней политики, выделяя два противоположных лагеря — сторонников интернационализма (универсализма), являющегося продолжением послевоенной традиции, по мнению авторов, и присущего партиям левоцентристской коалиции, и сторонников «неонационализма», объединяющего ряд различных тенденций к ренационализации внешней политики, большинство которых принадлежат к рядам правоцентристских партий35.

Следует отметить, тем не менее, что исследователей внешней и в том числе европейской политики Италии на рубеже веков в большинстве своем привлекали другие вопросы, связанные, опять же, как с событиями во внутриполитической жизни — приходом к власти Правоцентристской

Т С коалиции «Полюс свобод» в 1994 ‘ и «Дома свобод» в 2001 годах, так и с интеграционными процессами — подготовкой к вступлению Италии в Экономический и Валютный Союз, участием в работе Конвента по разработке конституционного договора. Кроме того, на протяжении десяти лет несколько раз возникала дискуссия вокруг возможности создания «Европы двух скоростей», «европейской директории» или «триумвирата» из Франции, Германии и Великобритании, без участия Италии37.

Всякий раз громкую полемику вызывала направленность внешней, и в том числе европейской политики правительств, возглавляемых Сильвио Берлускони. Одни исследователи, например А. Риццо, разделяли тревогу и настороженное отношение, которые выражали многие европейские партнеры

38

Италии . Другие, такие как Э. Рогати, считали, что такая атмосфера неприязни является следствием общей неприязни к персоне Берлускони, как владельца частных телевизионных каналов, и присутствию в правительстве од министров, представляющих крайне-правые партии . Последний говорит о том, что именно правительство Берлускони сделало робкую попытку, впрочем, недостаточную, вновь поставить национальные интересы в основу действий страны на международной арене40. Что до европеистских деклараций итальянских правительств последних 35 лет, пишет он, нужно констатировать, что, несмотря на неизменность использовавшихся концепций, и в моменты «высшего идеального европеизма» поведение страны было противоречивым и поверхностным (когда она вовсе не «блистала отсутствием»)41.

Большое внимание исследователей привлекла европейская политика также и второго правительства Берлускони42, пришедшего к власти после выборов 2001 года, а также позиции, которые занимала Италия на Европейском Конвенте, занимавшимся разработкой Европейской конституции43. Это объясняется отходом нового правительства от традиционного подхода к выработке внешней политики, что снова позволило говорить о неонационализме и евроскептицизме (правда, члены правительственной коалиции ввели другое разделение, говоря о своем «еврореализме» в противовес «евронеистовству» левоцентристской оппозиции44).

Мнения, что серьезный отход имел место, и на этот раз придерживаются не все. Некоторые полагают, что если изменения и произошли, они коснулись только тона высказываний и стиля поведения, но не содержания политики, и изменения эти видятся положительными, поскольку правительство отказалось от необходимости использовать «Европу» в качестве оправдания внутренней политики45.

Анализу исследователей подвергалась в большинстве случаев европейская политика страны или правительства, а также взгляды отдельных политических лидеров, причем, как правило, в более широком контексте, то есть рассматривалась внешняя политика страны в целом, или соотношение ее европейского и атлантического элементов, или же, напротив, позиции по отношению к «узким» проблемам, таким, например, как разработка Европейской конституции.

Тем не менее, некоторое внимание уделялось и партийным позициям и предпочтениям. Так, Э. Греко и Р. Матараццо в своей статье вкратце характеризуют взгляды относительно будущего Европы, в связи с работой Конвента по разработке конституционного договора. При этом они ограничиваются только партиями правительственной коалиции (подчеркивая, что постоянные противоречия в рядах правительственного большинства ограничивали способность страны действовать и формулировать предложения), равно как уделяют внимание деятельности в Конвенте только представителя от правительства, оставляя без внимания позиции представителей от парламентской оппозиции.

Статья Д. Хайна представляет собой более обстоятельный анализ работы представителей в Европейском Конвенте и объяснения их предпочтений. Основная цель, которую ставит перед собой автор, объяснить парадокс, почему, несмотря на то, что второе правительство Берлускони постоянно подвергалось обвинениям в евроскептицизме, позиции Италии лишь в очень малой степени отличались от традиционных для нее проевропейских. Частичный отход от традиционных национальных позиций автор объясняет очевидным евроскептицизмом партий, входящих в правящую коалицию, а также растущими проблемами, вызванными участием в валютном союзе и процессом создания единого рынка. Но в то время как тон устных заверений в поддержку интеграции был несколько снижен, по ключевым институциональным вопросам, поднимавшимся на Конвенте, представители Италии поддерживали по-прежнему те решения, которые предусматривали сохранение наднационального метода при принятии решений, и в особенности, принятия решений в области внешней политики и политики безопасности на наднациональном уровне. Объяснение, по мнению Д. Хайна, заключается во взаимодействии различных факторов, которые он анализирует очень обстоятельно — это специфика самого процесса работы Конвента (относительная публичность в отличие от традиционных закрытых межправительственных конференций), эволюция интересов и возможностей партий правящей коалиции и специфика взаимоотношения партий внутри коалиции, риск изоляции Италии в структурах Евросоюза, вследствие тесной ассоциации ее с политикой Соединенных Штатов в Ираке, а также личные политические интересы и амбиции отдельных действующих лиц (например, премьер-министра Берлускони, вице-премьера и представителя правительства в Конвенте Джанфранко Фини).

И все-таки, в 90-е годы исследователей, занимавшихся проблемами европейской политики Италии, в большинстве привлекали вопросы, связанные со вступлением страны в Экономический и Валютный Союз, и усилиями, предпринимавшимися для того, чтобы привести экономические показатели страны в соответствие с критериями конвергенции, установленными Маастрихтским Договором, а также с опасностью остаться за чертой «жесткого ядра» интеграции. Широкое обсуждение развернулось также вокруг возможных последствий, положительных и отрицательных, участия либо неучастия Италии в создании Экономического и валютного союза46. Политические партии упоминались, как правило, лишь при рассмотрении неэффективности работы государственного механизма (проблема партократии и протекционизма), особенно механизма принятия политических решений, и необходимости приведения законодательства в соответствие с нормами Евросоюза. Одним из основных недостатков итальянской системы многие считали тот факт, что парламент практически полностью отстранен от выработки национальных позиций по вопросам, связанным с европейской интеграцией47.

Необходимость реформирования политической системы, также как и

48 системы административной, называлась одним из основных приоритетов . «Устный» или «литургический» европеизм, который часто характеризовал подход Италии к ЕС, по словам Ф. Дэниэлса, больше не являлся жизнеспособным выбором, поскольку приверженность европейским идеалам все больше должна была подкрепляться действиями в рамках политических и экономических реформ49.

Кризис и необходимость реформы политической системы страны и усилия по вступлению в Экономический и Валютный союз вместе с первой группой участников связывались воедино всеми обозревателями и исследователями — реформа называлась необходимостью, от которой зависело участие в интеграционных процессах50, но и сами эти процессы, как и прежде, рассматривались в качестве «внешних обязательств» (утсо1о ез1егпо), своего рода сдерживающего или скорее побуждающего фактора, обеспечивающего проведение реформ51.

Успешная экономическая политика правительства в начале 90-х некоторыми связывалась с тем фактом, что это была политика деполитизированная, проводившаяся маленькой группой технократов, которые находились в относительной изоляции от остального правительства и других групп давления52. Некоторые исследователи, например, А. Миссироли, кроме того, выражают мнение, что политические партии перестали оказывать на европейскую политику Италии и на ее внешнюю политику в целом такое же влияние, как прежде. Партийная система, по его мнению, находится в процессе изменения, и поэтому в большей степени сама подвергается влиянию основных политических семей Европейского Союза, чем способна влиять на национальную политику в той сфере, в которой больше нет значительного внутреннего раскола. «Европа», как он считает, снова представляется как набор правил поведения, которые следует экспортировать, для того, чтобы преодолеть слабости и недостатки Италии53.

Исследователь Болонского университета Дж. Паскуино выражает точку зрения, согласно которой главные «творцы» успеха Италии Романо Проди и Карло Адзелио Чампи не являлись представителями итальянского политического класса и, следовательно, их успех не может быть показателем скачка «европейскости» политических элит. Скорее наоборот, он указывает на необходимость коренного преобразования «византийских» механизмов и принципов действия политической системы, которые не способны породить представителей правящего класса, готовых защищать национальные интересы Италии в Европе54.

Английский итальянист П. Гинзборг же считает, что на последнем этапе борьбы за вступление в еврозону в числе первой группы стран, правительству Романо Проди большую поддержку оказали именно партии-партнеры по коалиции «Оливковое дерево», также как и профсоюзы, что в значительной степени обеспечило успех мероприятий по оздоровлению экономики55.

Еще одна проблема, которая наиболее часто поднималась при обсуждении проблем европейской политики, связана с концом холодной войны и поиском новой внешнеполитической стратегии, а также попытками сформулировать и определить национальные интересы страны56. Поскольку определение этих интересов, по мнению большинства исследователей, — это задача политических элит, которые не могут не учитывать существующей системы альянсов, общественного мнения и постоянного диалога с оппозицией, здесь снова поднимается вопрос реформирования политической системы. У. Ди Джорджи, например, замечает, что «только посредством формирования нового правящего класса мы будем в состоянии выйти из тупика, в котором сейчас находимся. Только стабильность политической элиты и политической системы позволяют выработать органичную внешнеполитическую стратегию»57.

В этой связи очень остро в очередной раз встала проблема «национальной идентичности», недостаточной национальной сплоченности итальянцев. Именно этим часто объяснялся высокий уровень поддержки европейской интеграции и популярность федералистской идеи. В то же время Дж. Ф. Манчини, выделял интересное противоречие, указывая на то, что Италия, несмотря на такую приверженность европейской идее, никогда не сможет играть роль объединителя или «мотора» интеграции, по той же самой причине слабой национальной идентичности, поскольку она не может защищать свои национальные интересы с достаточной энергией58.

Д. Хайн, однако, находит другое, довольно необычное объяснение. По его словам, распространенность среди итальянцев мнения, что с отказом от суверенитета, они больше получат, чем потеряют, и отсутствие страха перед углублением интеграции, можно объяснить сходством стиля политики и принятия внутриполитических решений в Италии, к которому они привыкли за годы республики со стилем работы институтов и процедурами принятия решений на уровне Сообщества. Обе системы роднит многоуровневая и плюралистичная политическая структура, отсутствие сильной исполнительной власти, отсутствие строгого деления на большинство и меньшинство при принятии решений и, вследствие этого, необходимость

59 достижения широкого консенсуса во многих случаях .

Дж. Э. Рускони подходит к этой проблеме с других позиций, снова касаясь проблемы реформирования политической системы страны60. Нация, по его представлениям, это не только этнический феномен, лишенный политической формы. Демократическая нация в особенности, — это, прежде всего, общность сограждан, основанная на лояльности и общей исторической памяти. Когда политическая система порождает неэффективность и коррупцию, узы, соединяющие нацию, «повреждаются», что может привести к появлению у граждан желания найти или изобрести другую общность. Отсюда рост регионализма и стремления к созданию европейского федерального государства. Однако в ближайшем будущем исторические нации будут продолжать играть важную роль, утверждает этот ученый, поэтому Италии необходимо возродить национальное чувство, чтобы быть в состоянии взаимодействовать с европейскими партнерами. Слабость национальной идентичности, таким образом, объясняется, недостатками политической системы, а восстановление национального чувства, следовательно, возможно при устранении этих недостатков и нормальном функционировании демократических политических институтов.

В конце лета 2004 года дискуссия о национальных интересах была возобновлена, на этот раз она касалась так называемого «понижения Италии в статусе» («ёескззатегйо ёеИ’ИаИа»)61. И хотя изначально она была вызвана проблемой, не связанной с европейской политикой страны, а именно реформой Организации Объединенных Наций и возможным включением Германии в число постоянных членов Совета Безопасности, а также экономическим спадом, постепенно участники дискуссии перешли к обсуждению национальных интересов страны, ее места на международной арене и роли в процессе европейской интеграции.

Отмечая причины слабости Италии, С. Романо говорит, что политические условия в стране не изменились, и несмотря на эволюцию институциональной системы в сторону биполярности, Италия остается государством, в котором правительство оказывается периодически парализованным из-за схваток между членами коалиции, и поэтому не в полной мере способно разделять с наиболее значимыми членами Союза ответственность за важные решения. Трудно принадлежать к «директории» (то есть к числу ведущих государств Евросоюза, определяющих его судьбу), говорит он, если отвратительное состояние политики, экономики и финансов не позволяют участвовать в крупных проектах, поддерживать амбициозные инициативы, брать на себя и выполнять обязательства. И еще труднее призывать к порядку крупные европейские страны, если Италия отказывается быть хранителем идеалов и принципов, которые вдохновляли правительства вплоть до вступления в зону евро (здесь С. Романо имеет в виду курс правительства Берлускони, которое акцентировало «американский выбор» во внешней политике, сокращая свои обязательства в отношении Европы).

С. Романо считает, что основные причины ухудшения позиций Италии заключаются в следующем: «мы слишком большие друзья Соединенных Штатов в тот момент, когда их политика вызывает замешательство Европы, и мы показываем слишком мало европеизма в тот момент, когда Европа больше всего нуждается в ком-то, кто бы напомнил ей о ее прежних идеалах»62.

А. Риццо, также как и С. Романо, полагает, что национальные интересы Италии и европейская интеграция неразрывно связаны. «Национальные итальянские интересы не могут заключаться в том, чтобы поддерживать специальные отношения с Белым Домом в противовес гегемонизму других европейских держав, но в том, чтобы способствовать появлению европейского политического образования, способного стать заслуживающим доверия, не пассивным и не зависимым, партнером Соединенных Штатов, О кто-бы ни был там у власти» . А. Альбонетти же считает, что единственная возможность остановить ухудшение международного положения Италии, также как и закат Европы — это новая инициатива со стороны Италии и других пяти стран-основательниц Европейского Сообщества по созданию политического и оборонного Союза64.

Только в редких случаях в литературе появлялся обзор партийных позиций по той или иной проблеме, связанной с европейской интеграцией. Так, например, в преддверии межправительственной конференции по пересмотру договора о Европейском Союзе Институт международных проблем в Риме совместно с исследовательскими институтами из других четырнадцати стран — участников в течение двух лет публиковали бюллетень, основанный на вопроснике по проблемам интеграции, позволяющем раскрыть позиции как политических партий, так и других действующих лиц — правительств, регионов, социальных партнеров, а также на результатах опросов общественного мнения — «Пересмотр Маастрихтского договора: Исполнение и предложения по реформированию. Обзор национальных позиций»65. Другой пример — статья А. Риццо, представляющая обзор дискуссии партий по подготовке к вступлению в Экономический Союз в августе 1996 года66. По публикациям в итальянском геополитическом журнале «Лимес» в течение всех 1990-х можно проследить эволюцию позиций в отношении европейской интеграции Лиги Севера67 от еврооптимизма к евроскептицизму. В монографии «Политические партии и Европейский Союз» сравнительный анализ отношения к институтам

Европейского Союза и интеграционным процессам двух итальянских партий — Национального Альянса и Лиги Севера дается в контексте сравнения позиций крайне-правых партий двух других стран-членов — Франции и Германии68.

Несколько раз предпринимались попытки и более глубокого анализа позиций отдельных партий. Например, статья Василиса Фускаса «Итальянские левые и расширение Европейского Союза»69, которая не вполне оправдывает свое название, поскольку проблемам расширения уделяется самое незначительное внимание, все же представляет очень обстоятельный анализ европейских стратегий двух партий, образовавшихся в результате раскола Итальянской коммунистической партии — Демократической партии левых сил и Партии коммунистического воссоздания, в исторической перспективе и в контексте кризиса политической системы.

На фоне работ предыдущего десятилетия начало нового тысячелетия может считаться качественным скачком в исследовании партийных позиций по проблемам европейской политики. В первую очередь появляются работы, представляющие собой сравнительные исследования тех позиций, которые партии различных стран-участниц ЕС занимают по европейской интеграции.

Одной из первых была статья американского ученого Л. Рея, в которой на основе экспертных оценок проводится анализ по трем направлениям: позиции партий (за или против интеграции по семибалльной шкале), важность европейской интеграции для партии (по пятибалльной шкале), а также степень внутрипартийных разногласий по этому вопросу. Обобщив данные по всем странам ЕС за период 1984-1996 гг. автор приходит к выводу, что партии стали более «проинтеграционно» настроенными, кроме того, выросли как важность проблемы для партий, так и уровень внутрипартийных разногласий70.

Целая группа исследований ставит своей задачей выявить те факторы, от которых зависит отношение отдельной партии к процессу европейской интеграции. Л. Хуг, Г. Маркс из университета Северной Каролины и К. Уилсон из Техасского университета полагают, что партии просто «встраивают» отношение к проблемам европейской интеграции в традиционно сложившиеся в данном государстве модели партийной конкуренции. Они опираются на «теорию разделения» С. Липсета и С. Роккана, по которой современные партийные системы в европейских странах сформировались в результате ряда исторических конфликтов по классовым, религиозным или государственным вопросам, которые привели к формированию устойчивых социальных разделений, структурирующих модели партийной конкуренции71.

Самым распространенным на сегодняшний день является мнение, что позиции партий находятся в зависимости от того, к какой политической семье они принадлежат, т.е. могут объясняться фактором идеологии (т.н. измерение левые/правые, в котором предполагается, что левые партии, поддерживающие идею регулируемого капитализма, занимают более проевропейские позиции по сравнению с правыми, ориентирующимися на

72 неолиберализм) .

В статьях, вышедших позднее, Г. Маркс, Л. Хуг и К. Уилсон добавляют, что наряду с этим измерением значение имеет также измерение «новой политики»73, т.е. они считают что «новые левые», партии зеленых, различные «альтернативные» партии, а также неопопулистские партии с большой долей вероятности отличаются евроскептицизмом по сравнению с традиционными партиями.

С. Хикс из Лондонской школы экономики полагает, однако, что измерение левые/правые, которое воплощает в себе различные экономические и социальные проблемы на внутриполитической арене, не соотносится с измерением «национального суверенитета», отражающее стремление к большей или меньшей интеграции. Иными словами, он считает, что те вопросы, которые затрагивают национальный суверенитет, трудно вписать в существующие рамки политического конфликта. И правые, и левые могут выступать как за, так и против большей интеграции74.

Европейская интеграция действительно оказывает влияние на политическую жизнь в рамках отдельных государств, и политические партии должны адаптироваться к этим изменениям, считают М. Стинберген и Д. Скотт, но делают они это не только встраивая отношение к интеграционному процессу в существующие структуры политического конфликта, но и манипулируя степенью важности, которую они придают этой проблеме,

75 таким образом, который наиболее соответствует их интересам . То, насколько важными для партии являются вопросы, связанные с европейской интеграцией, являются выражением ее стратегического поведения: партии, которые надеются в какой бы то ни было форме получить преимущества от использования этой проблематики, подчеркивают ее в своей пропаганде, в противном случае пытаются замалчивать. В основе этого поведения необходимость достижения определенной цели: успех на выборах, сохранение или достижение партийной сплоченности, необходимость заключения коалиционных соглашений для участия в формировании кабинета. Кроме того, большое значение играет политическое окружение, то есть поведение других партий. Отдельная партия не может игнорировать проблему, если она считается важной всеми другими партиями.

В применении к проблеме европейской интеграции М. Стинберген и Д. Скотт приходят к выводу, во-первых, что чем сильнее различия между позициями партии и позициями избирателей, тем меньше внимания партия уделяет этому вопросу. Во-вторых, имеет значение также и фактор внутренних разногласий по этой проблеме, поскольку, чем он выше, тем меньше внимания партия будет уделять ей внимания. Что же касается фактора коалиционных соглашений, то предположение, что если партия идеологически совместима с другими партиями, но их позиции по проблеме европейской интеграции различаются, эта партия будет стремиться к замалчиванию проблемы для увеличения возможности формирования

76 коалиции, авторы считают верным только для предвыборных периодов.

Исследованием феномена евроскептицизма, его сущности, различных форм и воздействия его на партийные системы европейских государств занимается исследовательская сеть «Противостоя Европе» (Opposing Europe Research Network) с центром в Европейском институте при университете Сассекса в Великобритании. Один из участников проекта, А. Щербьяк, выделяет два основных вида евроскептицизма. Первый из них, так называемый «жесткий» евроскептицизм, подразумевает, по его мнению, негативное отношение со стороны партии к проекту европейской экономической и политической интеграции в целом, к тому, чтобы страна становилась или оставалась участницей Европейского Союза. Второй тип, «мягкий» евроскептицизм, не исключающий положительное отношение к ЕС в целом, А. Щербьяк делит еще на два взаимосвязанных подвида: скептицизм или оппозицию по отношению к конкретным мерам, направленным на углубление процесса интеграции и на расширение полномочий общеевропейских институтов, а также евроскептицизм как форму защиты национальных интересов страны77.

П. Таггарт, обращаясь к проблеме места и роли евроскептицизма в рамках партийных систем государств Евросоюза, указывает на то, что это явление, характеризующее прежде всего малые, «протестные» партии, находящиеся на периферии своей политической системы. Последние намеренно используют евроскептицизм в качестве «идеологического лома», для того, чтобы обозначить свое отличие от партий «мэйнстрима», располагающихся в центре партийной системы . Развивая это предположение, Н. Ситтер из Норвежской Школы Менеджмента говорит, что евроскептицизм является в первую очередь «политикой оппозиции», то есть различные формы евроскептицизма в большей степени используются оппозиционными, а не правящими партиями79.

Обобщив данные по странам Западной, Центральной и Восточной Европы, П. Таггарт выделил три возможных модели партийной конкуренции по европейской проблематике в рамках отдельно взятой партийно-политической системы. Первая и самая распространенная в западноевропейских странах, по мнению исследователя, модель — это системы «с ограниченной конкуренцией», в которых существует консенсус среди основных политических сил в поддержку европейской интеграции, и поэтому она никогда не становится предметом серьезных дискуссий между партиями. Даже если существуют отдельные элементы евроскептицизма, они никак не влияют на систему в целом. В странах, чья политическая система соответствует второй модели «открытой конкуренции», основные конкурирующие партии должны придерживаться различных позиций относительно европейской проблематики, и, как следствие, для позиций хотя бы одной из них должен быть характерен евроскептицизм. Третья модель «сдерживаемой конкуренции» объединяет посткоммунистические страны, вступившие в Евросоюз в 2004 г. Для этих стран наличие даже сильных партий-евроскептшсов не играет определяющей роли вследствие большого психологического значения фактора «возвращения в Европу», невозможного без членства в ЕС80.

Италия, как и другие страны-учредительницы Европейских Сообществ, включается в этой схеме в первую группу стран, подразумевающую проевропейскую ориентацию основных политических сил и отсутствие конфликта вокруг европейских проблем. Однако, последовавшие за обобщающими «трансъевропейскими» исследованиями работы, посвященные итальянским партиям, ставят под сомнение такой подход.

Первая из них по времени публикации, «Преемственность и изменения в позициях итальянских партий по отношению к Европе: исследование партийных манифестов», С. Критцингер, Ф. Каваторта и P.C. Чари81, представляет результаты исследования итальянских партийных предвыборных программ с помощью компьютерной программы «Wordscore».

Основная цель исследования заключалась в том, чтобы установить, изменились ли позиции партий по отношению к Европейскому Союзу, и возросла ли его значимость, иными словами, установить степень «европеизации» итальянских политических партий.

Авторы статьи анализировали два типа официальных партийных документов — евроманифесты, которые публиковались рядом итальянских партий для выборов в Европарламент начиная с 1979 г., национальные манифесты для всех парламентских выборов начиная с 1976 г. Манифесты подвергались двухступенчатому анализу. Сначала они исследовали, возросла ли частота встречаемости слов, относящихся к ЕС — таких как Европа, Европейский парламент, Европейская Комиссия и единый рынок и, таким образом, пытались установить ту степень важности, которую партии придавали ЕС и проследить, изменилась ли она с течением времени. На второй стадии исследования авторы пытались объяснить позиции отдельных партий по отношению к европейской интеграции и как эти позиции изменились со временем.

В результате обработки данных авторы пришли к выводу, что говорить о европеизации, в смысле возрастания значимости европейской интеграции для партий за последние двадцать лет, нельзя: партии уделяли только ограниченное место в своих манифестах европейским проблемам, и, что более важно, они придавали одинаковое значение процессу европейской интеграции с течением времени. Однако европеизация в смысле влияния на позиции партий имела место в 1990-е гг. Такие выводы основываются на том факте, что в это время партии изменяют свои позиции по отношению к Европе, в отличие от 1970-х и 1980-х, то есть европейская тема становится динамичным измерением для партий — они стремятся найти свою позицию в «европейском пространстве», очерчивая различия между своей и другими партиями, таким образом «Европа» помогает формированию их взглядов. Но до настоящего времени можно говорить только о частичной европеизации. В заключении С. Критцингер, Ф. Каваторта и Р. Чари сами указывают на недостатки работы: в отношении подходов партий к европейской интеграции исследование ориентировалось исключительно на определение того, высказывались ли партии за или против интеграции, не рассматривая позиции по конкретным направлениям и, кроме того, ограничилось только одним источником — предвыборными манифестами

Автор второй работы: доклада, представленного на ежегодной конференции Британской Ассоциации Политических Исследований, «Конфликт партий относительно европейской интеграции в Италии: новое оо измерение партийной конкуренции?» , позже опубликованного в «Журнале Южной Европы и Балкан», Н. Конти из Сиенского Университета также подчеркивает, что новая партийная система, возникшая после коллапса Первой Республики, не вернулась, вопреки всеобщим ожиданиям, ко всеобщей еврофилии начала 1990-х, к той конвергенции, когда все партии, исключая только крайне левых и правых, разделяли не только поддержку процесса интеграции, но и направление движения этого процесса. Напротив, отмечает он, партийная система вырабатывает новые модели позиционирования по европейской проблеме, включая различные формы евроскептицизма, которые растут как в периферийных, так и в основных партиях.

Н. Конти в своем докладе пытается установить, применимы ли к позициям итальянских партий те теоретические модели, которые сформированы на базе сравнительных международных исследований. Он приходит к выводу, что отношение к Евросоюзу политических партий в Италии в основном объясняется двумя факторами, связанными с местом партии в рамках политической системы страны: расположением ее в измерениях левые/правые и центр/периферия. То есть в данном случае, по мнению Конти, подтверждаются общеевропейские тенденции, а именно, партии левого центра являются более проевропейскими по сравнению с партиями правого центра, а также как и партии, располагающиеся в центре политической системы, по сравнению с периферийными, радикальными партиями. С другой стороны, он полагает, что третий фактор, статус партии, как партии правящей или же оппозиционной, не играет в случае с Италией значительной роли, поскольку это страна, где огромное число партий представлено в выборных институтах и правительства должны полагаться на доверие со стороны маленьких партий, для того, чтобы заручиться большинством. Это, наравне с большой частотой смены коалиций у власти, создает ситуацию, когда, фактически ни одна партия не исключена постоянно с правительственной арены. В том числе и экстремистские, радикальные партии или напрямую участвуют в работе правительства, или оказывают ему внешнюю поддержку в парламенте, поэтому изменения в позициях не являются существенными при переходе из позиции партии правящей коалиции в оппозицию84.

JT. Куалья, в нескольких своих работах исследовавшая проблему ос евроскептицизма правых партий Италии , также приходит к выводу, что согласию во взглядах всех политических сил страны на европейскую интеграцию в середине 1990-х гг. пришел конец. Это, по ее мнению, повлекло за собой обострение дискуссий по проблемам европейской политики Италии на уровне политических партий. Однако, считает она, несмотря на изменения в позициях партий, европеизм по-прежнему продолжает доминировать в стране, по крайней мере, на уровне общественности. Такая ситуация влечет за собой определенную двойственность в политике Италии по отношению к Евросоюзу, поскольку проевропейски настроенное общественное мнение делает необходимой преемственность традиционного итальянского европеизма во внешней политике, однако, евроскептицизм отдельных партий правящего большинства в правоцентристской коалиции во главе с Берлускони ведет к изменениям в официальной политике правительства86.

В рамках международного проекта «Трансформация политической мобилизации и коммуникации в европейской общественной сфере» (The Europub project), охватившего кроме Италии Испанию, Францию, Германию,

Голландию, Великобританию и Швейцарию, Д. Делла Порта и М. Кайани из Европейского Университетского Института во Флоренции рассматривают то, как процесс европейской интеграции оценивается представителями различных итальянских государственных институтов, общественных

87 организаций, политических партий и групп давления . На основе анализа данных интервью, а также газетных публикаций, они приходят к выводу, что, несмотря на политизацию проблемы и обострение дискуссий вокруг европейского проекта, основное различие между политическими силами заключается не в уровне поддержки Европы, а в представлениях о том, что такое Европа и чем она должна стать в будущем. Поддержка или же критика по отношению к интеграционному процессу могут быть основаны на совершенно различных представлениях о Европе, выступающей в роли «воображаемого сообщества», которое значит разное для разных партий. Д. Делла Порта и М. Кайани выделяют три основных «образа» Европы, распространенных среди политических сил страны: «рыночная» или о о экономическая, политическая (федералистская) и социальная Европа .

В 2004 году появились сразу две работы, по-разному связывающие процесс европейской интеграции и регионалистскую партию Лига Севера. Американский исследователь М.А. Голден опубликовала статью, в которой рассматриваются источники политических изменений в Италии в начале

89

1990-х гг. , причем особое внимание уделяется изменениям в предпочтениях электората. Автор подчеркивает, что эти изменения в довольно обширной литературе, объяснялись, как правило, изменением международных политических условий, а именно, краху коммунистической системы и концом холодной войны, наряду с воздействием внутренних экономических и политических факторов, включая налоговую политику государства и межрегиональные трансферты, а также неэффективностью работы государственного сектора в целом, что по ее мнению, не подтверждается в полной мере эмпирическими данными. Эти данные свидетельствуют, что именно в тех избирательных округах, население которых в большей степени вовлечено в международную торговлю, Христианско-демократическая партия потеряла больше голосов, а Лига Севера получила большую поддержку. Это подтверждает мнение автора, что социальные группы, связанные с малыми предприятиями на Севере и в центре, чья продукция экспортировалась в Европу, изменили свои политические предпочтения в ответ на экономические возможности, появившиеся в результате Маастрихтского договора 1991 года. Автор считает, что христианские демократы считались неспособными проводить такую макроэкономическую политику, которая бы позволила Италии использовать возможности, предоставляемые европейской экономической интеграцией. Таким образом, международные экономические факторы, т.е. европейская интеграция, называются одной из ключевых причин изменений в партийно-политической системе страны. М.А. Голдэн, таким образом, предлагает интерпретацию причин подъема популярности Лиги Севера, в основе которой лежит экономическая детерминация, очень сходную, поэтому, с традиционным марксистским анализом.

В этом же году публикуется исследование эволюции взглядов Лиги Севера на европейскую интеграцию в течение 1990-х гг. P.C. Чари, С. Илтанена и С. Критцингер90. Авторы ставят перед собой задачу объяснить, почему партия так резко перешла с позиций «европозитивизма», основанных на представлениях об увеличении влияния регионов, как акторов в рамках объединенной Европы за счет ослабления центральной государственной власти (Рима), а также на поддержке неолиберальных реформ, которые должны были способствовать развитию мелких и средних предприятий Севера, на позиции «евроскептицизма». Основываясь как на объяснениях предлагаемых в многочисленных работах по сравнительной политологии (предпочтения партийных сторонников, роль общественного мнения, потенциальное влияние экономических инвесторов или роль институтов Евросоюза на формирование предпочтений партии), так и на объяснениях, предлагаемых лидерами самой партии (потеря европейской культурной идентичности, бессмысленные постановления Брюсселя), и не оспаривая их важность, авторы приходят к выводу, что основную и наиболее убедительную причину такой трансформации нужно искать, исследуя внутриполитические процессы и опыт поведения партии в электоральной системе страны. Таким образом, считают они, главное объяснение, основывается вовсе не на европейских проблемах, а на желании Лиги Севера привлечь возможных будущих партнеров по коалиции, прежде всего партию Сильвио Берлускони «Вперед, Италия». В отличие от М.А. Голден, в этой статье несомненный акцент делается на внутриполитические факторы, оказывающие влияние на позиции партии.

Наконец, в 2005 году вышла комплексная монография, представляющая собой систематическое эмпирическое исследование, рассматривающее проблемы европейской интеграции с точки зрения как политических элит, так и общественного мнения в течение всего послевоенного пятидесятилетия — «Европа в Италии. Элита, общественное мнение и решения», под редакцией М. Котта, П. Изерниа и Л. Верцикелли91, ставшая результатом работы целой группы исследователей Университета г. Сиены. Особое внимание в книге уделяется исследованию роли, которую европейские проблемы и европейская идея в целом играли на итальянской политической сцене, а также обсуждению в Италии основополагающих решений на уровне Сообщества (создание Европейской Валютной Системы в 1979г., Единый Европейский Акт 1985года и Маастрихтский договор 1992г.).

В контексте тематики настоящего исследования наибольший интерес вызывают две главы этой монографии: «Реакция итальянской политической

09 элиты на европейскую интеграцию в конце 90-х гг.» П. Беллуччи и «Европейское измерение политического дискурса в Италии: диахронический анализ партийных предпочтений (1950-2001 гг.)» Л. Верцикелли и Н. Конти93.

В своей главе П. Белуччи, на основе данных интервью с депутатами обеих палат итальянского парламента, проведенных в 1996, 2000 и 2002 гг., приходит к выводу о возникновении противостояния двух видений Европы, означающих различные представления как о взаимоотношениях между Италией и Евросоюзом, так и о перспективах развития процесса интеграции, «межправительственного», характерного для представителей правоцентристской коалиции, и «наднационального», отличающего

94 депетатов-левоценристов .

Вторая глава представляет сравнительный анализ тех позиций, которые занимали политические партии Италии по отношению к европейской интеграции, в периоды «Первой» и «Второй» республик. Н. Конти и Л. Верцикелли говорят об усложнении ситуации в течение 1990-х гг., поскольку, в отличие от относительной стабильности в партийных предпочтениях предыдущих десятилетий, в это время наблюдается не только расхождения между двумя коалициями, значительные вариации существуют между партиями в рамках одной коалиции, особенно правоцентристской, а также в позициях отдельных партий с течением времени95.

В итоге авторы монографии выделяют три исторических периода, характеризующихся разной мотивацией поддержки или оппозиции по отношению к интеграционному процессу со стороны политических элит и населения Италии. Первый этап (1950-60-е гг.), который отличал глубокий идеологический раскол не только между блоками на международной арене и между правящей элитой и оппозицией внутри страны, но и раскол в общественном мнении, следовавшим в это время за политическим классом, они определяют как «выбор в пользу Европы». Начало второго этапа, этапа «европейского согласия» (1970-80-е гг.), в ходе которого постепенно удалось достичь полного согласия всех политических сил относительно поддержки процесса интеграции, было обусловлено возникновением в общественном мнении стремления к созданию наднационального сообщества, в рамках которого можно было бы преодолеть раскол политической элиты страны.

Особенностью третьего этапа, который М. Котта называет периодом «разочарованного европеизма», является то, что при сохранении широкой поддержки европейского проекта, как среди политической элиты, так и на массовом уровне, отмечаются различия в оценке затрат и преимуществ, получаемых от участия в Евросоюзе, в том числе вследствие роста влияния решений, принимаемых на европейском уровне на внутреннюю политику Италии. Кроме того, как отмечают авторы монографии, этот начавшийся недавно период отличает возникновение партийной конкуренции вокруг Европы: в рамках возникающей в начале 1990-х гг. биполярной политической системы два основных политических объединения, левоцентристская и правоцентристская коалиции, начинают использовать европейскую тематику для того, чтобы подчеркнуть свое отличие от конкурента в глазах избирателей96.

Таким образом, можно отметить, что после десятилетия, когда партийно-политическая система и европейская политика связывались только в контексте необходимости коренного преобразования итальянского государства, позиции политических партий по проблемам европейской интеграции снова начали привлекать повышенное внимание исследователей. Интересно отметить, что, если в семидесятые годы прошлого века этот интерес был вызван во многом достижением согласия всех политических сил по основным вопросам и направлениям внешней политики в связи с эволюцией взглядов итальянских коммунистов, теперь он объясняется значительным усилением партийной конкуренции в этой сфере и диверсификацией позиций отдельных партий.

Несмотря на несомненное возрастание в последние годы внимания к проблеме, прежде всего, в западной историографии, ее, однако, нельзя считать до конца изученной. Во-первых, в связи с тем, что интерес исследователей сосредотачивался на правых и правоцентристских партиях, в особенности на европейском дискурсе Лиги Севера, позиции левых партий и партий, возникших из осколков Христианско-демократической партии и расположившихся в центре политического спектра Италии, не подвергались серьезному анализу. Во-вторых, вопреки тому, что реформа политической системы Италии и участие ее в интеграционном процессе традиционно считались взаимосвязанными, в академической литературе нет работ, которые рассматривали бы вопрос о влиянии формирования биполярной политической системы на позиции партий, а также о соотношении позиций коалиций и составляющих их политических сил.

Исходя из этого, целью работы является исследование эволюции позиций итальянских партий по проблеме европейской интеграции в контексте трансформации политической системы страны.

Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:

• Проанализировать основные изменения, произошедшие в политической системе Италии с начала 1990-х гг.
• Определить место и роль политических партий и коалиций в рамках политической системы страны.
• Выявить содержание и проследить динамику изменения политических платформ основных политических сил Италии.
• Рассмотреть место, отводимое политическими партиями и коалициями проблемам европейской интеграции, уделяя особое внимание различиям в ‘ позициях между коалициями и между различными партиями внутри одной коалиции
• Выяснить, каким образом те или иные представления о процессе европейской интеграции используются партиями для достижения определенных стратегических целей.
• Проследить преемственность и разрыв в подходах к проблемам европейской интеграции между партиями «Первой» и «Второй» республик.

Объектом диссертационного исследования являются политические партии, возникшие в результате формирования новой политической системы Итальянской республики в начале 1990-х гг. Предмет исследования -представления о процессе европейской интеграции как составная часть политической культуры, идеологии и стратегий итальянских политических партий. Анализу были подвергнуты позиции трех основных партий правоцентристской коалиции — «Вперед, Италия», Национального Альянса и Лиги Севера, левой Партии коммунистического воссоздания и левоцентристской Демократической партии левых сил (с 1998 г. Левых Демократов), центристских партий, возникших после раскола Христианско-демократической партии, Итальянской народной партии и возникшей на ее месте «Ромашки», вошедших в левоцентристскую коалицию, Христианско-демократического центра и Объединенных христианских демократов, объединившихся в 2002 г. в Союз христианских демократов и демократов центра, являющихся составной частью правоцентристской коалиции. Для того чтобы установить изменения в идеологии основных партий, кроме того, необходимо было исследовать позиции откалывавшихся от них мелких партий, таких как Партия итальянских коммунистов, вышедшая из Коммунистического Воссоздания в 1998 г., а также Трехцветного пламени и Социального действия, отколовшихся от Национального Альянса в 1994 и в 2003 гг. соответственно.

Особое внимание уделяется тому, каким образом на эволюцию позиций оказывает влияние такой фактор, как правила политической жизни, устанавливаемые избирательным законодательством, а также тому, как выбор той или иной позиции партии по проблеме европейской интеграции определяется стратегией, которую партия использует для улучшения своих позиций в политическом пространстве, например, для повышения своей конкурентоспособности.

Несомненно, на формирование и эволюцию партийной политической идеологии воздействуют многочисленные факторы и, в первую очередь, их нельзя рассматривать без учета предпочтений избирателей и рядовых членов, также как и невозможно не учитывать того, как различия в позициях различных партий оказывают влияние на политику в отношении Европейского Союза, осуществляемую итальянским правительством. Однако и проблема взаимозависимости партийных платформ и требований их сторонников, и воздействие отдельных партий на европейскую политику Италии имеют самостоятельное значение и требуют отдельного внимания, поэтому в рамках данного исследования, в силу невозможности полностью исключить эти аспекты, они не подвергаются детальному исследованию.

Источниковую базу исследования составили различные опубликованные документы, которые можно разделить на несколько групп по характеру их происхождения.

Первую группу составляют стенограммы заседаний обеих палат итальянского парламента, Сената и Палаты депутатов. В распоряжении автора находились тексты, охватывающие весь исследуемый период для

Сената Республики, т.е. двенадцатого, тринадцатого и четырнадцатого созывов (1994-1996, 1996-2001 и 2001-2006 гг.), и стенограммы заседаний

Палаты депутатов тринадцатого и четырнадцатого созывов (199—2001 и

2001-2006 гг.).

Наибольшую значимость для настоящей работы имели дебаты, предшествовавшие ратификации основных договоров, определяющих деятельность Европейского Союза: Маастрихтского (1992 г.)97, Амстердамского (1996 г.)98, и Конституционного договора (2005 г.)99, замене итальянской лиры на единую европейскую валюту100 и обсуждение депутатами доклада линии правительства во внешней и европейской политике страны после отставки министра иностранных дел Ренато Руджеро

14 января 2002 г.101, а также дебаты, предварявшие саммит Евросоюза в 102

Ницце (2000 г.) и семестр председательства Италии в ЕС во второй половине 2003 г.103 Этот вид источников предоставляет важную информацию о позициях партий по конкретным шагам, определяющим ход интеграционного процесса, и об оценке ими действий правительства в этой сфере.

Вторая группа источников включает предвыборные программы партий и коалиций. Она объединяет как программы, представлявшиеся для национальных выборов в Итальянский парламент, так и манифесты к выборам в Европарламент. Имеющиеся в распоряжении документы, относящиеся к этой группе, ограничиваются как субъективными факторами, в силу трудности доступа к ним, так и объективными факторами, поскольку в случае с национальными выборами, предвыборные программы предоставляли не отдельные партии, а коалиции, а для европейских выборов партии зачастую могли не разрабатывать своей программы, подписываясь под манифестом той европейской партийной группы, к которой они принадлежат. Автором работы исследовались программы, предоставлявшиеся левоцентристской коалицией «Оливковое дерево» в 2001 г.104 и той же коалицией, сменившей название на «Союз» в 2006 г.105, программы правоцентристской коалиции «Дом свобод» тех же лет106, а из

107 манифестов отдельных партий: программы Национального Альянса и

1 ПК

Коммунистического Воссоздания к национальным выборам 2001 г., программа Коммунистического Воссоздания к выборам в Европарламент 1999 г.109, программа Национального Альянса к европейским выборам 2004 г.110

Отдельную группу составляют документы партийных конгрессов. В нее входят как подготовительные материалы, как правило, представляющиеся в официальных печатных изданиях, так и заключительные документы, которые в условиях биполярной политической системы, по сути, заменяют предвыборные программные документы отдельных партий. Этот тип источников дает возможность установить степень фракционности партии и уровень внутрипартийных разногласий, в том числе по проблемам, связанным с европейской интеграцией. Так, только для двух партий, Левых Демократов и Коммунистического Воссоздания имеются документы, подтверждающие наличие внутрипартийных фракций и течений, позиции которых отличаются от официальных позиций партии.

Если для анализа позиций отдельных партий, а именно для Национального Альянса111, в распоряжении автора находились материалы всех конгрессов и программных конференций, для других были доступны только отдельные документы. Для Коммунистического Воссоздания — это подготовительные и рабочие материалы VI национального конгресса 3-6

1 I0 марта 2005 гг. , для «Ромашки» — материалы учредительного конгресса 2224 марта 2002 г., Федеральных ассамблей 26-27 июня 2003 г. и 19-20 мая 2005 г., для Левых Демократов — II Конгресса 16-18 ноября 2001 г., Ассамблеи Конгресса 14-15 ноября 2003 г., III Конгресса 4-6 февраля 2005 г.

Для партии «Вперед, Италия» и для Лиги Севера, каждая из которых характеризуются как партия харизматического лидера, единолично определяющего ее позиции, единственными доступными документами этого вида были тексты выступлений лидеров Сильвио Берлускони113 и Умберто Босси114 соответственно на партийных конгрессах. При исследовании позиций Партии коммунистического воссоздания были использованы также опубликованные рабочие документы руководящих органов — Национального Политического Комитета и Дирекции.

Четвертая группа источников объединяет материалы партийной прессы. Отличием этой группы источников от трех упомянутых ранее является то, что информация, содержащаяся в них, как правило, предназначена не для широкого круга, итальянской или международной общественности, а для рядовых членов той или иной партии или поддерживающих ее избирателей. Использование этого вида источников может помочь установить, существуют ли различия в том, как партия представляет свои позиции по проблемам европейской интеграции для «своих» и для всех остальных, что особенно важно в том случае, если официальная позиция партии не соответствует взглядам большинства ее избирателей или даже рядовых членов.

В работе были использованы материалы официальных печатных изданий основных политических партий Италии — «Унита» Демократической партии левых сил — Левых Демократов, «Ла ринашита делла синистра» Партии итальянских коммунистов, «Пополо» Итальянской народной партии, которую сменила «Европа» «Ромашки», «Кампаниле» Союза демократов за Европу, «Падания» Лиги Севера, «Секоло д’Италия» Национального

Альянса, «Лнберационе» Коммунистического Воссоздания. Поскольку у партии «Вперед, Италия» нет официального печатного органа, анализировались материалы газеты «Джорнале», принадлежащей брату лидера партии, Паоло Берлускони, и считающейся наиболее «проберлусконианской», а также журнала «Панорама».

Кроме того, для исследования позиций Коммунистического Воссоздания были использованы статьи из изданий, связанных с отдельными партийными фракциями: «Эррэ», «ФальчеМартелло» и «Эрнесто».

Следующую группу составляют материалы персонального характера, отражающие взгляды партийных лидеров. К таковым можно отнести, во-первых, интервью последних, размещенные в национальных печатных изданиях «Репубблика», «Коррьере делла сера», «Стампа», «Соле 240рэ». Для левых партий были использованы также материалы изданий «Манифесто» и «Ривиста дель Манифесто».

Во-вторых, к этой группе можно отнести книги или брошюры, опубликованные руководителями партий, например, «Гражданская Италия»115 и «Европа, которая придет»116 Джанфранко Финн, «Европа: мечта

117 118 и выбор» Романо Проди, «Вне прежних границ» Джорджо Наполитано.

При исследовании отношения к европейской интеграции со стороны населения Италии были использованы данные стандартных опросов «Евробарометр» № 38-64 (декабрь 1992 — июнь 2006 гг.)119, проводимых сектором анализа общественного мнения при Европейской Комиссии.

И, наконец, для анализа эволюции позиций итальянских коммунистов и христианских демократов на первых этапах развития интеграционного процесса в Европе были использованы документы, опубликованные в хрестоматийных сборниках: «Европа от Тольятти до Берлингуэра. Свидетельства и документы», изданном университетом Павии под редакцией Мауро Маджорани и Паоло Феррари в 2005 г.120, и главе, посвященной итальянским группам давления и политическим партиям в дискуссиях вокруг

Европейского Союза в третьем томе «Документов по истории европейской интеграции»121.

Методология исследования базируется на выделении нескольких уровней процесса научного познания: общенаучного, специально-исторического и частного.

Философской основой работы послужил принцип историзма, как способ изучения процессов и явлений во взаимодействии и хронологической последовательности. Данный подход позволил детально изучить предмет исследования в динамике его развития с учетом влияния на его эволюцию различных факторов. К общенаучным методам, применяемым в настоящей работе, относятся анализ и синтез, индукция и дедукция, сравнение и аналогия.

В работе применялся ряд методов исторической науки: историко-генетический, историко-сравнительный, диахронический и историко-системный. Один из основных методов данного исследования — историко-системный метод или системный анализ. Задачей системного анализа, к которому относятся структурный и функциональный методы, состоит в том, чтобы дать цельную комплексную картину рассматриваемой проблемной ситуации. Изучаются не отдельные аспекты и свойства, а система как целостная единица, оцениваются собственные черты системы, а также ее место и роль в иерархии систем. В рамках настоящей работы в качестве отдельных систем рассматриваются политическая система Итальянской республики, а также политическая культура и программные установки каждой конкретной партии или коалиции. Отдельные политические силы в первом случае и представления их о процессе европейской интеграции во втором являются подсистемами или отдельными компонентами, существующими и развивающимися в рамках этих систем.

Использование историко-генетического метода, суть которого состоит в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического движения, позволило в наибольшей мере приблизиться к воспроизведению эволюции позиций итальянских партий по проблеме европейской интеграции. По своей природе историко-генетический метод является аналитически-индуктивным, при помощи него от наблюдения частных фактов и явлений переходят к установлению общих правил и закономерностей. Несмотря на то, что по форме выражения информации он является описательным, применение его было необходимо для установления причинно-следственных связей и закономерностей в процессе трансформации политической системы Италии, также как и в процессе эволюции политической идеологии итальянских партий. Историко-генетический метод был необходим для того, чтобы охарактеризовать отдельные события и личности, оказавшие влияние на эти процессы.

При анализе официальных документов коалиций и партий применялся историко-сравнительный метод, поскольку использование этого метода позволяет раскрывать сущность исследуемых явлений на основе имеющихся фактов в тех случаях, когда она не очевидна, выявлять общее и повторяющееся, необходимое и закономерное, с одной стороны, и качественно отличное — с другой. Именно использование историко-сравнительного метода позволило определить место представлений о европейской интеграции в рамках идеологии и программных установок основных политических сил Италии и установить то, каким образом эти представления используются партиями и коалициями в политической конкуренции.

Кроме того, метод диахронического сравнения применяется в исследовании для сопоставления позиций итальянских политических партий по проблеме европейской интеграции двух периодов — периодов «Первой» и «Второй» республик, а также для сопоставления внутриполитической и внешнеполитической обстановки и всей совокупности факторов, влиявших на формирование предпочтений партий. Этот метод позволил выявить сущность и характер изменений, произошедших с начала 1990-х гг., показать особенности этого периода.

К частным методам, примененным для решения поставленных в работе задач, относится метод контент-анализа. Контент-анализ, как способ обработки, оценки и интерпретации формы и содержания больших текстовых массивов, был необходим для работы с такими типами источников как партийная и национальная пресса или политические программы партий. Выборка материалов производилась как путем сплошного просмотра, так и с использованием электронных баз данных (Ьех1зЫех18, доступ к которой был обеспечен библиотеками Зальцбургского университета и университета Кента, а также электронного архива газетных публикаций Палаты депутатов итальянского парламента).

Комплексное использование методов позволило осмыслить и раскрыть предмет исследования в обобщающих закономерностях и в разнообразных деталях, что в конечном итоге позволило решить поставленные задачи.

Хронологические рамки диссертации охватывают период с начала 1990-х гг. по 2006 г. Сложность определения нижних границ диссертационного исследования с точностью до года объясняется необходимостью учитывать как периодизацию итальянских внутриполитических процессов, так и периодизацию процесса европейской интеграции. С точки зрения первой, формально этот период ограничивается временем работы итальянского парламента трех созывов: двенадцатого (1994-1996 гг.), тринадцатого (1996-2001 гг.) и четырнадцатого (2001-2006 гг.).

Именно в 1994 г. прошли первые выборы по правилам нового избирательного законодательства и были сформированы первые предвыборные коалиции, отличные по своей природе от коалиций предыдущего периода. Однако следует признать тот факт, что установить точную дату начала формирования новой политической системы в Италии невозможно. О кризисе послевоенной системы начали говорить, по крайней мере, на десятилетие раньше, раньше начался и процесс распада старых партий и создания новых, реформа же избирательного законодательства была проведена в 1993 г.

В качестве верхней границы рассматриваемой темы была выбрана избирательная кампания 2006 г. Безусловно, и она не может считаться рубежом, обозначающим завершение переходного периода и окончательное становление новой политической системы Италии. Тем не менее, 2006 г. завершил определенный период, поскольку в результате выборов произошла очередная смена у власти коалиций. Кроме того, можно говорить о начале после парламентских выборов 2006 г. нового этапа трансформации политической системы, а именно, о начале процесса преобразования левоцентристской и правоцентристской коалиций в партии (в 2007 г. на основе левоцентристской коалиции была создана Демократическая партия, в начале 2008 г. — Партия свобод, объединившая большую часть сил правоцентристской коалиции), что означает не просто изменения в расстановке сил, но и смену действующих лиц на итальянской политической сцене.

С точки зрения интеграционной проблематики, выбор данного временного отрезка обусловлен также и тем, что он представляет собой законченный период в дискуссиях итальянских партий о судьбе объединенной Европы, начавшийся обсуждением Договора о ЕС, который ознаменовал собой крупнейший шаг в процессе интеграции (в этом случае нижние хронологические рамки исследования необходимо было сдвинуть до 1992 г., то есть времени ратификации Маастрихтского договора), и закончившийся спорами вокруг результатов референдумов по ратификации Конституционного договора во Франции и Голландии, вокруг кризиса ЕС и возможных путей реанимации европейского строительства.

Кроме того, необходимо было обратиться к периоду с начала 1950-х -конца 1980-х гг. для установления исторических параллелей и для того, чтобы составить четкое представление об истоках и причинах тех процессов, которые характеризуют итальянскую политическую жизнь и европейскую интеграцию на протяжении последних двух десятилетий.

Диссертационное исследование построено в соответствии с логикой трансформации представлений политических партий о процессе европейской интеграции. Эта логика требовала рассмотреть, прежде всего, позиции тех из них, которые представляют безоговорочные «европеистские» взгляды, будь то партии-наследницы традиционного европеизма христианских демократов, объединяемые теперь в так называемую демохристианскую диаспору, но относящиеся к двум конкурирующим политическим коалициям, или Партия левых демократов, переживавшая с начала 90-х гг. сложный процесс трансформации, который, по предположению многих, должен был завершиться превращением ее из посткоммунистической силы в партию европейской социал-демократии, представительницу политической семьи, также считающейся неизменной сторонницей «европейского проекта». Та же логика требовала обращения после этого к исследованию позиций представителей коммунистической идеологии, традиционно воплощавших в Италии оппозицию европейскому строительству, а затем к «новым» партиям, занимающим в политическом пространстве Италии место справа от центра и представляющим совершенно новые для этой страны формы и способы использования установок, связанных с европейской интеграцией, как в идеологических схемах, так и в стратегии действий на внутриполитической арене. Такой порядок, безусловно, не соответствует логике эволюции итальянской партийно-политической системы, поскольку с этой точки зрения, можно было бы представить первоначально позиции «исторических» партий, а затем перейти к партиям «новым», или же построить работу в соответствии с делением по коалиционному признаку. Однако именно такая структура позволяет наиболее четко проследить взаимосвязь между изменениями в том, как партии представляют и используют европейскую проблематику и теми изменениями, которые переживают сами партии.