Экономическое развитие и его актуальность
Одной из наиболее актуальных проблем ренессанса политической экономии, безотлагательность которого в настоящее время никем не отрицается, является построение на новой концептуальной основе теории экономического развития, которая, и это хорошо известно, занимает ключевое место в системе политэкономических знаний.
По сути, политэкономия — это теория экономического развития. Речь идет об одном из принципиальных отличий политэкономического анализа от прикладных исследований, где внимание акцентируется, прежде всего, на вопросах экономического роста. То же самое можно сказать и о теории economics, которую сейчас позиционируют как альтернативу политэкономии. Показательно в этом то, что в одном из последних изданий «Economics» П. Самуэльсона и В. Норд-хауза (1989 г.) проблема экономического развития вообще не рассматривается.
Понятие «development» отсутствует даже в «Glossary of Terms», где приводится только понятие «developed countries», что, естественно, имеет иной подтекст.
На сложившейся ситуации сказывается, прежде всего, абсолютизация неоклассических принципов теории экономического равновесия, которая статична по содержанию.
В свое время Й. Шумпетер попробовал вырваться из тисков этого ограничения. Сущность его классической работы «Теория экономического развития» сводилась к «поиску силы», формирующейся в рамках экономической системы и, по выражению ученого, «непосредственно ее изменяющей». В этом поиске И. Шумпетер опирался, как отмечал он сам, на «Капитал» К. Маркса, где экономическое развитие рассматривается как «специфически обусловленный самой экономической системой процесс».
Новая парадигма общественно-исторического развития
В 1970-1980-х годах, а также на рубеже XX-XXI вв. появился ряд фундаментальных работ западных ученых, прежде всего социологов, в которых предпринята попытка сформировать новую парадигму общественно-исторического развития.
Ограничения в экономических исследованиях
Однако соответствующий поиск лишь частично коснулся экономических исследований, где продолжают доминировать давным-давно девальвированные принципы экономического и технологического детерминизма, приоритеты homo economicus. В итоге у нас есть все основания для констатации того, что и сегодня новая парадигма «development studies», которая бы отражала реалии современных экономических преобразований, в частности — растущую самодостаточность человека, реализацию его креативного потенциала не только в качестве субъекта, но и в качестве непосредственного объекта экономического процесса, соответственно, прогрессирующую социологизацию экономического пространства, его дематериализацию, остается не сформированной. Сошлемся в этом на мнение Э. Морена. «Развитие, которое рассматривается исключительно как технический и экономический процесс, включая и устойчивое развитие, — писал по этому поводу в 1999 г. выдающийся французский социолог и философ, — превращается в ничто; такое развитие не выдерживает критики. Нам необходимо более богатое и сложное понимание развития».
Инновационный тип экономического развития: теория и российская практика
... тип экономического развития: теорию и российскую практику. Для ... экономический рост, экономическое развитие и инновационный тип развития 2) Разобрать факторы инновационного развития 3) Проанализировать проблемы перехода к инновационному типу развития экономики России 4) Рассмотреть перспективы развития инновационной экономики России ... экономики, причем, прежде всего ... условия для выбора. Равные ...
Ограничения в развитии
Вместе с тем поднятая теоретическая проблема уже давно вышла за рамки чисто академической тематики. Человечество едва ли не впервые в своей истории столкнулось с жестким ограничением потенциала своего развития и соответственно экономического роста. Как отмечает известный российский ученый М. Чешков, речь идет о ситуации, генерируемой в пределах треугольника «развитие — выживание — катастрофа».
Развитие как творческий процесс
Наш анализ концентрируется на идеях развития, которое мы рассматриваем как положительное изменение сущностных сил человека и накопление его творческого потенциала.
Данная концепция получила подтверждение на Всемирном экономическом форуме в Давосе в 2012 году, прошедшем под лозунгом «Великая трансформация: формирование новой модели развития». Его методологические аспекты поднимаются в нашем анализе, в котором акцентируется внимание на принципах формирования новой модели развития, включая его инновационную направленность и специфику механизмов, формирующихся в переделах метасистемных трансформаций.
Основные принципы этой теории теории экономического развития заслуживают особого внимания и находятся в центре дискуссий по этой теме. Научные публикации ученых постнеклассического и постмодернистского направлений теории поднимают принципиальные проблемы соответствующей тематики, но украинская наука имеет достаточный интеллектуальный потенциал, чтобы активно присоединиться к такому поиску.
Рассматриваемая модель экономического развития основывается на антропосониоцентристской определенности. В этой модели человек является центральным элементом исходя из его энергетического начала и творческой природы. Важно отметить, что эта энергетика человека основывается на его внутреннем влечении к новому и определяется его генетической составляющей.
В теории В. Вернадского энергетика человека играет ключевую роль в развитии ноосферы. Она проявляется в форме геологической силы, энергии науки и человеческой культуры, а также в творческом потенциале, связанном с психической деятельностью человека и развитием его сознания и разума.
Рассматриваемая модель экономического развития обладает двойственной спецификой. Она объединяет объективные и субъективные факторы, а также учитывает траектории самоорганизации экономического процесса в сочетании с его целенаправленностью. Механизмы самоорганизации обеспечивают функционирование экономики исходя из ее внутренних принципов и рефлективности.
Развитие теории экономического знания в ХІХ и ХХ веке
... ХХ в., когда «великая депрессия» 1929;1933 гг. продемонстрировала, что все же имеет место необходимость государственно вмешательства в работу рыночного механизма и экономической системы в целом. «Институционально-социальное» направление экономической ... изменения в технике производства в основу развития общества. 1. Основные положения теории регулируемого капитализма Джона Мейнарда Кейнса Дж. М. ...
Особенно важным является механизм спонтанного порядка, который обеспечивает саморегуляцию экономической системы. Этот механизм позволяет достигать предельного равновесия и сбалансированного функционирования структурных элементов экономики. Важно отметить, что этот механизм обеспечивает не только воспроизводство и жизнеспособность экономических элементов, но и определенные пространственно-временные параметры их развития.
Механизмы самоорганизации в экономической реальности
Механизмы самоорганизации присущи не только экономической реальности. Способность к эволюционному саморазвитию, которое реализуется на основе собственного энергетического потенциала, является фундаментальным признаком системного строения мира в целом.
П. Тейяр де Шарден задает вопрос о том, что такое эволюция и формулирует следующий ответ: эволюция — это нечто гораздо большее, чем просто теория, система или гипотеза. Это основное условие, которому должны подчиняться и удовлетворять все теории, гипотезы и системы, чтобы быть разумными и истинными. Эволюция — это свет, озаряющий все факты, кривая, в которой должны сомкнуться все линии.
К. Маркс также придерживался принципа саморазвития. Он отмечал, что развитие экономической общественной формации является естественно-историческим процессом. Опираясь на идеи А. Смита, Маркс придал значение трудовой теории стоимости и теории самоорганизации экономики. В третьем томе «Капитала» он представил знаменитые схемы расширенного воспроизводства, которые отражают логику спонтанной самоорганизации экономики.
В то же время мы должны учитывать ограниченности механизмов экономической самоорганизации. Они не отражают инновационную логику развития, лишены целенаправляющей функции, подчеркивают принципы формирования спонтанного равновесия экономической системы в ее статическом состоянии. Именно эта статичность стала, как мы уже отмечали, предметом критики экономической теории классической и неоклассической школ со стороны Й. Шумпетера.
Рынок в работах А. Смита и Д. Рикардо слеп. Его функционирование непосредственно не связывается с определениями ориентиров, касающихся достижения некоего комплекса целей экономического развития. Спонтанный отбор осуществляется рынком по принципу «сегодня на сегодня» лишь с учетом текущих результатов, состояния экономической системы «на данный момент». Достигаемая рынком упорядоченность не содержит в себе определенной цели.
Представители неоклассической школы экономической мысли не смогли преодолеть соответствующую ограниченность теоретических взглядов своих предшественников. В теории общего экономического равновесия Л. Вальраса, которого Й. Шумпетер считал «величайшим экономистом», представлен «замкнутый кругооборот», в котором функцию целенаправляющего развития берут на себя внешние факторы. Указывая на выдающееся значение теории экономического равновесия Л. Вальраса и приравнивая ее к научному наследию Дж. М. Кейнса, Й. Шумпетер в то же время акцентирует внимание на ее «пассивности». Лишенная внутренних источников развития, экономическая жизнь в соответствующей интерпретации «всего-навсего приспосабливается к тому влиянию, которое оказывают на нее природа и общество».
Пути и этапы развития экономической терминологии во французском языке
... входящих в слой экономической лексики французского языка. 4. Рассмотреть историю языковых ... подвижной и развивающейся отрасли деятельности человека и общества. Именно к такого ... единицы, продукт исторического развития того или иного языка. Лексические единицы, образующие ядро ... на каждом этапе работы были разными, в первой части - Малый Робер [33, 34], где обозначена этимология французских слов и где по ...
Однако, реальные факты показывают, что экономическая система не ограничена только спонтанным равновесием и приспособлением к внешним влияниям. В современном мире существует множество примеров, когда рынок и экономические агенты активно стремятся к достижению определенных целей и инновационному развитию.
Например, компания Apple, занимающаяся производством электроники, является ярким примером активной целенаправленности экономического развития. Она не только реагирует на текущие потребности рынка, но и создает инновационные продукты, меняющие отрасли и поведение потребителей. Это подтверждается такими фактами, как выпуск первого iPhone, который стал революционным прорывом в мобильной технологии, или разработка уникальных дизайнов для своих продуктов.
Понимание инновационного развития в теории Й. Шумпетера
Выдающимся вкладом Й. Шумпетера в методологию экономического анализа стало обоснование теоретической модели инновационного развития как внутридетерминированного процесса. Он обратил внимание на источник энергии в экономике, вызывающий нарушение равновесия, в отличие от «просто хозяина».
Источник энергии для нарушения равновесия
Источником энергии является предприниматель-новатор, который проявляет способность к творческому разрушению и формирует новые комбинации факторов производства, изменяя устоявшийся ход воспроизводственного процесса. Таким образом, инновации становятся движущей силой экономического развития.
Одним из основных акцентов в определениях инновационного развития является не только внутренняя интегрированность механизмов, но и их целенаправленность. Это правило относится не только к экономике, но и к другим сферам деятельности. Целенаправленность — это основа инновационного развития, обеспечивающая развитие новых форм и создание нового качества экономической реальности.
Жизнеспособность экономики определяется не только способностью к самоорганизации, но и ее потенциалом динамического самообновления и целенаправленного развития. Субъектная специфика урегулированности экономики изменяется на каждом этапе ее развития.
Новая парадигма экономического развития предполагает переход от инерционной рыночной самоорганизации к укреплению ноостических начал, формированию нового типа экономического роста, что стимулирует создание новых форм и утверждение нового качества экономической реальности.
Антропосоциоцентризм в экономике
Антропосоциоцентризм — ключевая специфика данной парадигмы. Это обозначает важность концепции, которая подчеркивает уникальное положение человека в экономике. Он становится не просто участником, а центром, источником и целью экономического процесса.
Субъект и объект
Человек становится и субъектом, и объектом экономической деятельности. Это означает, что он не только управляет процессами, но и сами ими является. Экономика приобретает новое измерение.
Самодостаточность и свобода выбора
Эволюция общества и цивилизации приводит к росту самодостаточности людей. Они обретают больше свободы выбора, что меняет правила игры в экономике.
Современный экономический человек: его сущность и тенденции развития
... люди стремятся сначала обеспечить себя едой, жилищем, одеждой, а следовательно, происходит всё большее изменение экономических отношений, их развитие, т.к. каждое общество хочет создать крепкую и быстро развивающуюся экономику. ...
Новые отношения
Человек перестает быть просто элементом экономической системы, а становится её определяющим фактором. Экономика становится разнообразной и гетерогенной, с фокусом на человеке.
Мировая элита и антропосоциоцентризм
Мировая политическая и экономическая элита все более осознает эту истину. Этот факт подтверждается многочисленными мероприятиями, включая форум в Давосе, где мировые лидеры признают важность антропосоциоцентризма в экономике.
Энергетический потенциал экономики
Отмеченный вектор эволюции не сужает, а расширяет энергетический потенциал экономики. Но, несмотря на это, он достиг предела своих возможностей. Незадействованные пласты энергетики человека не интегрируются и не унифицируются в новом цикле системной интеграции, а находятся в просторах индивидуальности. Это приводит к ослаблению дееспособности крупных экономических формирований, которые теряют позиции в эпоху доминантности «массивного».
Новые подходы
Сегодня в экономике признаком совершенства и прогресса является возможность быть меньшим, более легким и более подвижным. Такие подходы оказываются более продуктивными, чем многие «массивные» методы работы.
Креативная деятельность: определение и особенности
Креативная деятельность — это более широкое понятие, чем простое понимание репродуктивного труда, поскольку она связана не только с созданием продукта обмена, но и с людьми и миром, в котором они живут.
Она инновационна и доминирующим началом является творчество. Креативность можно рассматривать как один из определяющих атрибутов самоутверждения личности и реализации собственного «Я». Это способность к «непрерывно возобновляющемуся творчеству», которое является основным полем для самореализации творческого потенциала человека, его внутренней потребности в творчестве.
Креативная деятельность и экономическое развитие
В новой интерпретации креативная деятельность играет важную роль не только в плане развития материального богатства, но и в создании условий для выхода за пределы чисто материальной определенности экономической реальности.
Креативно-духовный потенциал человека является ключевым элементом в процессах производства и развития человеческой личности. Необходимо понимать, что речь идет о расширенном воспроизводстве человека не только как субъекта производства товаров, но и как субъекта и объекта экономического процесса в их органичном сочетании.
Производящая товары экономика трансформируется в экономику расширенного воспроизводства человека, экономику человека. Современная реальность убедительно доказывает, что повестка дня экономики производства товаров в значительной степени исчерпана. В ней не остается места для креативных инноваций. Основополагающим для системных инновационных трансформаций становится определение механизмов трансформации экономики товара в экономику человека. Другой альтернативы в настоящее время нет.
Прогрессирующая дематериализация экономического пространства
Новая парадигма экономического развития, методологические принципы которой мы стремимся обосновать, — это составляющая теории прогрессирующей дематериализации экономического пространства.
Перспективы развития экономического анализа
... этапе и соответствует степени осознания объективных законов развития природы и общества. Экономический анализ ... анализ экономики, анализ хозяйственной деятельности и ее конечных результатов (во всех отраслях, во всех проявлениях) — область исключительно экономического анализа (в широком и узкопрофессиональном смысле). Анализом в более широком смысле занимается теория экономического анализа; ...
Речь идет не о механическом отрицании (по чьему-то проекту) экономики в ее каноническом, то есть исключительно материальном контексте. Суть проблемы состоит в другом: соответствующая экономика переросла себя; она достигла (в своей потенции) такого уровня совершенства, когда теряется смысл ее дальнейшего развития на существующей основе. Это сказывается на трансформационных процессах: экономика перестает понимать саму себя — деформируются ее информационная и рефлексивная функции, принципы равновесия, рациональные начала.
Рост значимости субъективных основ экономики, прогресс гуманизации экономического пространства и формирование нового типа экономической реальности — антропосоциоцентристской экономики, в которой социальное и экономическое пространства представляют собой неделимую систему. Это связано с размещением экономики «по ту сторону собственно материального производства». Экономическая теория столкнулась с неаргументированностью этих фундаментальных процессов.
Важными акцентами для антропосоциоцентристской экономики являются социально-экономическая эффективность, социально-экономическая открытость и равновесие, а также гуманистическая направленность. Расширение трактовки параметров экономического пространства не менее важно.
В этой системе координат морально-этические детерминанты приобретают регулирующую функцию как неформальные регуляторы. Они представляют собой своеобразный «масштаб моральных оценок», которые определяют границы возможного и невозможного в экономике.
Конечно, не существует и не может существовать общего для всех времен и народов определения сути морально-этических приоритетов, которым должна подчиняться экономика.
В соответствии с христианскими ценностями, С. Булгаков выделял морально-этические доминанты, которые позиционировал, прежде всего, как гарантии свободного развития человека. Мы имеем в виду признание за каждой личностью равного и абсолютного достоинства, реализацию в экономической деятельности заповеди любви к ближнему, социальной справедливости и толерантности, требование как можно более полного утверждения прав и свобод личности и т. д.
Соответствующий «масштаб моральных детерминант» был актуален и на предыдущих этапах развития, однако в наши дни, как нас на каждом шагу в этом убеждают общественно-экономические реалии, его значимость на порядок весомее.
Экономическая наука должна найти в себе методологические ресурсы для органичной интеграции в системные определения своего теоретического анализа и очерченных позиций. Это важно с точки зрения не только формирования в обществе экономической культуры и экономического мышления, но и экономической практики, обеспечения действенности экономической политики, динамизма экономического развития, имеющийся потенциал которого в настоящее время во все большей степени ограничивается социальными и морально-этическими факторами роста.
Сложность системы социальных, психологических, моральных и этических отношений значительно выше, чем у экономики, которая в своих канонических обобщениях придерживается одноцелевых определений, как получение большего за меньшее. В то же время, социальное в широком контексте доминирует и служит путем не упрощения, а существенного усложнения всей системы общественных отношений, включая экономические. Прогрессирующая дематериализация экономики и её вступление в новую полосу системных преобразований являются логическим продолжением экономики техногенной цивилизации и конструктивным типом её прогресса и инновационного развития.
Трансформация экономических систем: моделирование состояний равновесия
... состояния равновесия конкретной экономической системы и начало трансформации одной системы в другую. Модель идеальных состояний равновесия альтернативных экономических систем Сравнение идеальных состояний равновесия в рыночной экономике и в командном хозяйстве ... уменьшать объем производства. В результате субъект снова начнет движение к равновесной точке Р, но опять из-за инертности или других причин ...
Постматериальная реальность — это не «внешняя» по отношению к канонической экономике реальность. Системную определенность формирующегося экономического пространства характеризуют растущая открытость, многоуровневая целостность, синергетичность и коммуникативность.
В этом пространстве размещается и сфера материального производства, ценности которого не девальвируются, а только встраиваются в качественно новую систему экономических ориентиров. Следовательно, речь идет о корреляции доминирующего начала экономики, исходной точкой которой становятся гуманистические ценности и ориентиры, о формировании новой многоструктурной по своим функциональным характеристикам экономики, фокусирующейся на антропологическом измерении своих результатов, экономики, в которой человек находит себя, воспроизводит себя не только как субъект, но и как объект продуцирующего процесса.
Еще одна принципиальная определенность состоит в следующем: с проблемой утверждения антропосоциоцентристской экономики связан ряд вопросов, касающихся ноостических процессов, прогрессирующего расширения сферы разума, сознательного.
Эти процессы в свое время были всесторонне обоснованы А. Бергсоном, В. Вернадским и П. Тейяром де Шарденом и сейчас привлекают внимание научной общественности. Речь идет о фактическом ренессансе теории ноогенезы, об оценке нашей эпохи как такой, где ноостические преобразования приобретают критические параметры, становятся реально ощутимыми, переходящими из сферы чисто академических оценок в практическую плоскость.
В настоящее время для каждого непредубежденного аналитика очевидна растущая актуальность соответствующих обобщений: достигнув своего мыслящего состояния, жизнь, общество в целом, в том числе и экономика, не могут реализовываться структурно, не поднимаясь на более высокие ступени сознательного. Мы имеем в виду принципиальную закономерность, согласно которой развитие отождествляется с системным углублением сознательного, сводится де-факто к этому процессу. Углубление сознательного становится критерием развития, служит его мерой.
Постановка проблемы, касающейся действенности нооэкономических тенденций, — это не игра в дефиниции. Ее безотлагательность определяется набирающим обороты усложнением экономического процесса и поиском адекватных механизмов его уравновешивания. Накопление все большей сложности формирует фундамент генерации жизни, является ее сутью, основой экспансии сознательного. Экономика в своей эволюции отображает эту закономерность.
Нооэкономические процессы и их связь с онлайн-экономикой
В последние годы все большее значение приобретает развитие нооэкономических процессов, которые сопутствуют формированию онлайновской сетевой Интернет-экономики и экономики знаков. Как отмечает М. Кастельс, информационная сеть в этом случае выступает в роли инструмента нооэкономики.
Трансформация вьетнамской экономики в 1986-2010 гг.: проблемы и пути их решения
... в специальных работах. Российские ученые исследовали в основном политическую историю Вьетнама, включая политику обновления. [1] Основу же изучения вьетнамской экономики заложили Л.А.Аносова и М.Е.Тригубенко, их работы послужили ориентиром для автора. Экономические процессы в ... анализ политики макроэкономического управления и участия государства в обеспечении условий для развития экономики, показана ...
Сетевые нооэкономические структуры становятся перспективной формой воспроизводства экономических коммуникаций. Они представляют собой кластеры экономических отношений, основным принципом которых является расширенное самовоспроизводство информации и знаний, выступающих в роли производственного ресурса и формы богатства. В этом смысле ноосетевая экономика идеально вписывается в концепцию экономики человека, которую М. Кастельс описывает как экономику «персонифицированных отношений», «сетевого индивидуализма» и «я-центрированных сетей».
Проблема рыночных трансформаций
В экономической литературе возникают противоречивые мнения об отрицании рынка в рамках развития сетевой экономики. Но мировой экономический кризис 2008-2009 гг. и его последующая эскалация говорят не о чрезмерности рынка, а об увеличении государственного потребления и беспрецедентном росте государственного вмешательства. Следовательно, идея об отрицании рынка требует принципиальных уточнений.
Так, в 2009 г. государственные расходы в странах зоны евро достигли 51,5% ВВП, и этим все сказано. Наиболее наглядно это демонстрирует положение в Ирландии, где в 1997-2001 гг. соответствующий показатель составлял 33,9%, а в 2010 г. — 66,8%.
О каких обвинениях в адрес рынка в этой ситуации может идти речь?
Но дело не только в этих параметрах. Рассматривая поставленный вопрос, не следует забывать о том, что именно рынок выступает в экономике как ячейка разума, как живой организм, отличающийся высокой адаптивностью, способностью не только накапливать информацию, но и адекватно реагировать на ее флуктуации, самосовершенствоваться. Когда речь идет об ощутимом ослаблении в современных условиях когнитивной функции рынка, то следует учитывать, с одной стороны, системную неадекватность его нынешних институциональных определений, а с другой — смысловое и семантическое несоответствие реалиям новой экономики информационных потоков, механизмов их идентификации и измерения, логически-понятийных конструкций. Наконец, мы должны осознавать, что инновационные возможности рынка проявляются на расстоянии от равновесия. Чем дальше от равновесия, тем рынок становится инновационно более дееспособным, усиливаются его обратные связи с нерыночными, прежде всего социальными, политическими и духовными, факторами развития экономики.
На этой основе актуализируются механизмы самосовершенствования — рынок становится не только сложнее, но и структурно дифференцированнее и гибче.
Соответствующие процессы происходят и в наши дни: под влиянием описываемых нами экономических трансформаций рынок раздваивается.
На уровне традиционной экономики действуют механизмы конкурентного рынка, а трансакции формирующейся новой социоэкономики, в свою очередь, все в большей степени демонстрируют функциональную неадекватность конкуренции, и с этим нельзя не считаться. Альтернатива этому — новая (параллельная) функциональная модель рыночных отношений — конвергентный рынок. Следовательно, есть основания говорить о еще одной очень значимой проблеме методологического переосмысления действующей теории экономического развития.
Законы развития экономических систем
... анализ законов развития экономических систем в России в пореформенный период, выявление и решение проблем связанных с этим процессом. Для раскрытия данной проблематики необходимо решить следующие задачи: выявить теоретические подходы к определению экономических законов, экономических систем и их развитие в ...
В этом контексте речь идет о механизмах трансакций нематериальных ценностей, прежде всего знаний и информации как основного производственного ресурса постиндустриальной эпохи, ценностей, не подчиняющихся законам редкости и предельной полезности, а следовательно, и конкуренции. Соответствующую функцию принимает на себя конвергенция, которая становится действенной в первую очередь как атрибут отношений партнеров по «производству» информации и знаний, приумножению интеллектуального богатства, как инструмент обмена «доверия на доверие», механизм накопления и реализации социального капитала. П. Тейяр де Шарден называл конвергенцию «высшей ступенью гармонизированной социальности», «синтезом центров», отношениями «Я» с другим «Я». Если конкуренция унифицирует, то конвергенция дифференцирует, выступает механизмом вариационности экономического развития, его гетерогенизации. В данном случае взаимодействующие субъекты не поглощают друг друга, не утрачивают свою оригинальность, а, взаимообогащаясь, сохраняют свою уникальность, остаются самими собой. Растущая актуализация этих позиций определяется логикой современных общественных трансформаций, несущих на себе признаки межсистемных преобразований.
Следовательно, говорить о новой парадигме теории развития можно только с учетом метасистемной специфики отмеченных преобразований.
Рассмотрим их наиболее значимые методологические определения.
Принципы межсистемных трансформаций
Актуальность метода межсистемных трансформаций состоит в том, что на его основе формируются методологические предпосылки переосмысления механизмов возникновения в экономическом процессе инновационно «нового».
Каноническая методология рассматривает этот вопрос, опираясь на принципы так называемой линейной логики, согласно которой «возникающее» («новое») оценивается с позиций существующего — как его продолжение, самообогащение. Метод межсистемных трансформаций основывается на противоположном. Его фундамент составляет логика нелинейной динамики, при которой «новое» выступает не как системно детерминированное, а как альтернативная вероятность (возможность).
В этом случае преемственность и самообогащение системы в их функциональном измерении утрачивают свою ведущую значимость. Преемственность уступает место ситуации хаоса и бифуркации. Кризисы межсистемных трансформаций становятся воплощением именно такой логики, изменениями, происходящими не согласно традиционной циклической динамике «равновесие — кризис — восстановленное равновесие», а согласно более сложной логике: «порядок — бифуркация и хаос — качественно новый порядок». «Новое» возникает из бифуркации и хаоса, то есть из переходного, системно не определенного состояния.
Понятно, что в таких условиях меняется конфигурация взаимозависимости между действительным (реальным) и будущим. В процессе метасистемных циклов будущее перестает быть предсказуемым; оно больше не основывается на принципах теперешнего.
Как результат, во-первых, утверждается принцип необратимости процессов; во-вторых, нарушается временная симметрия; в-третьих, прекращают действие присущие предыдущей системе принципы причинно-следственного детерминизма, рационального развития, общественного равновесия, формирующие фундамент экономической методологии. Наконец, экономика в своих трансформациях приобретает признаки развития сложных неупорядоченных диссипативных (рассеянных) синергетических систем. Рассмотрим базовые определения этих процессов с акцентами на тех аспектах метаэкономических преобразований, которые непосредственно связаны с новациями в экономической методологии и обусловливают безотлагательную необходимость переосмысления ее базовых конструкций.
Теория «длинных волн» Кондратьева не является исключением. В ее основе лежит логика «больших циклов» эпохи индустриализма. Ее «подстраивание» (как это имеет место во многих исследованиях) к анализу современных глобальных экономических преобразований не может быть результативным. В настоящее время человечество переживает системные преобразования, отрицающие логику индустриализма, являющиеся ее противоположностью.
Мы говорим о смене общественно-исторических эпох, переходе не просто от индустриального к постиндустриальному, а от материально детерминированного к трансматериальному способу производства, от «царства необходимости» к «царству свободы», от предыстории к действительной истории развития человечества. Мы ведем речь об эпохе, в процессе становления которой «меняется все» (Э. Тоффлер).
С учетом этого совершенно естественна, по нашему мнению, постановка И. Валлерстайном вопроса о «конце знакомого мира», завершающей стадии развития современной миросистемы, которая, достигнув точки бифуркации, «вряд ли будет существовать через пятьдесят лет».
Еще категоричнее в своих выводах российский ученый А. Неклесса, который отмечает, что сейчас человечество шаг за шагом приближается к «центру циклона — крупномасштабному транзиту, который изменит не только политические, правовые, экономические основы практики, но и непосредственно восприятие человечеством базовых ценностей природы и бытия. В этом контексте набирающее силу постиндустриальное общество он рассматривает как заключительное звено современной цивилизации и одновременно как первую ступень или, возможно, и предступень какой-то еще не понятной нам, не осмысленной наукой «фундаментальной цивилизационной альтернативы», как контур «постцивилизационной эпохи». Известный украинский философ С. Крымский рассматривал эту эпоху как постисторию.
Все эти оценки подтверждают актуальность теоретических обобщений, касающихся логики межсистемных трансформаций, принципы которой мы пытаемся смоделировать. Современные вызовы в мировой экономике, которые пока еще остаются не осмысленными наукой, размещаются в плоскости этой логики.
Анализируя механизмы межсистемных трансформаций, мы акцентируем внимание, прежде всего, на конструктивной функции бифуркации, ее инновационной направленности: сущностные общественно-инновационные, в том числе экономические, трансформации возможны только в активной фазе развития системы.
«Структура, — отмечают Е. Князева и С. Курдюмов, — возникает в хаосе и из хаоса. Хаос организует. Разрушая, он строит». Цикличность общественно-исторического процесса подтверждает этот вывод. Западная цивилизация, как это глубоко аргументировал А. Дж. Тойнби, возникла после падения Римской империи из хаоса, продолжавшегося в Европе почти три века подряд. Период первоначального накопления капитала — период возникновения капитализма — это также период хаоса и бифуркации.
Эти акценты чрезвычайно важны для характеристики генезы «нового». Бифуркация и хаос рассматриваются в нем не как аномальное отклонение, а как составляющая динамических процессов. Это принципиально значимая методологическая констатация: состояние бифуркации отражает жизнеспособность системы, развитие через усложнение. Такое состояние, согласно И. Пригожину, является платой за возможность утверждения нового, более жизнеспособного порядка. «Новое» возникает из неоднородного (противоречивого).
Именно в фазе бифуркации в системе формируются «инновационные сигналы в виде флуктуации». Благодаря таким сигналам система обретает способность «прощупывать» возможности нестандартных трансформаций. На этой основе формируются специфические волны сущностных корреляций.
В этой плоскости важно еще и другое: в фазе бифуркации и хаоса не только возникают инновационные сигналы, но и проявляются ведущие интегральные силы, выступающие организующим началом инновационных корреляций. Эта позиция очень значима в системном обновлении экономики, где именно на фоне кризиса, наряду с дезинтеграционными процессами, открываются каналы преодоления противоположностей и их конвергенции. В этом случае под конвергенцией мы понимаем конструктивное взаимодействие разнокачественных элементов переходной (сложной и неоднородной по своему содержанию) синергетической экономической системы. Именно конвергенция утверждается в условиях бифуркационных процессов как базовая взаимозависимость, реализует себя как консолидирующая сила экономического процесса. Следовательно, бифуркация и хаос, с одной стороны, формируют инновационные сигналы, а с другой — утверждают специфические, основанные на принципах конвергенции организационные начала, продуцирующие соответствующие сигналы.
С учетом этих обобщений, по нашему мнению, наименее дееспособными в инновационном контексте являются не переходные (гетерогенные по своей структуре), как это обычно трактуется в научных исследованиях, а устойчивые экономические системы, которые в процессе своего утверждения и саморазвития смогли подчинить своим определениям функциональные составляющие (подразделения) и на этой основе приобрели гомогенные (системно целостные) признаки.
Такие системы в перспективе оказываются нежизнеспособными (в инновационном контексте) образованиями. Речь идет о том, что достижение системной целостности — это не только высший, но и конечный пункт соответствующих трансформаций, это начало упадка, самоотрицания системы (фаза ее устойчивости) и одновременно начало распада и гибели (фаза, в которой инновационный потенциал развития находится в угнетенном состоянии).
Как писал по этому поводу Н. Моисеев, «устойчивость, доведенная до своего предела, прекращает любое развитие. Она противоречит принципам изменчивости».
Когда мы делаем акцент на том, что эпицентром современных глобальных экономических вызовов являются не страны с развивающейся экономикой и даже не страны постсоциалистического мира, а, прежде всего, страны Запада с внутренне сбалансированными, системно целостными социально-экономическими структурами, то ответ относительно причин такой неординарной ситуации лежит, по нашему глубокому убеждению, в плоскости приведенных обобщений. В свое время мы не заметили, что во второй половине 1980-х годов «споткнулись»; как пишет В. Иноземцев, не только административная (закрытая), но и рыночная (открытая) экономика не придали значения аргументированным обобщениям ученых Римского клуба о достижении ею «предела роста». Экономика Запада сумела обрести в последние два десятилетия ускорение благодаря интенсивному освоению рынков постсоциалистических стран. В настоящее время этот резерв в основном исчерпан.
Другая методологическая позиция в процессе межсистемных трансформаций связана с тем, что изменяется каноническая модель причинно-следственных взаимозависимостей. Преодолевается ньютоновский по своему содержанию принцип универсальности экономических связей, согласно которому, как отмечал Э. Тоффлер, «одинаковые условия всегда приводят к одинаковым результатам, а вся Вселенная состоит, если так можно выразиться, из бильярдных киев и шаров, которые в переносном смысле представляют причины и следствия». Мы убеждены, что все осознают всю «пикантность» поднятой проблемы. Это касается не только действующей политики институциональных преобразований, но и святая святых экономической теории — концептуальной определенности экономических законов, которые в своей основе отображают универсальность причинно-следственных связей.
Поднимая эту сверхактуальную проблему, мы исходим из того, что альтернативой универсальным причинно-следственным детерминантам является не беспричинность, недетерминизм в целом; речь идет о другом — об отрицании общих определений причинности.
Синергетическая (диссипативная по своей структуре) экономика — это не беспричинность, а самопричинность. Структурные элементы такой экономики развиваются на основе собственного энергетического потенциала, методом самовозбуждения и самоорганизации, комбинации случайного и необходимого, действуют «от себя» — через «собственную свободу» как самопричинность.
Мы имеем в виду специфичность «самостоятельно утвердившейся», «вероятностной», «индивидуализированной», «гибкой» причинности, базирующейся на методологических оценках случайности не как отклонение от нормы, а как фундаментальная определенность общественных, в том числе экономических, трансформаций. Окружающий мир, общественная среда формируются за счет «непрерывно непредсказуемых инноваций» (А. Бергсон).
В итоге силу обретает идея, согласно которой, как пишет российский философ К. Делокаров, «окружающий нас мир еще не имеет центра и универсальных причинных целей»; «в нем отсутствуют и те универсальные законы, которые делали возможным его познание в классическом и неоклассическом смысле».
Наряду с этим к числу методологических «узлов», формирующих действующую конструкцию экономической теории, относится принцип рационализма, характеризующийся как «твердое ядро» экономических отношений, основа их формализации, предсказуемости, внутреннего порядка и институциональных определений. Реалии межсистемных трансформаций вносят принципиальные коррективы и в эти базовые взаимозависимости. Эпоха материально рациональной детерминированности отходит в прошлое. Когда исчезают «абсолютные истины», когда наступает «царство случайности», когда «сложность проникает в суть самого порядка вещей», пишет по этому поводу известный французский философ Ж. Рюс, «ratio сходит со своего пьедестала».
В качестве альтернативы канонической модели в 1960-х годах были выдвинуты теория «ограниченной рациональности» (Г. Саймон), а затем — концепция «доминантности иррационального». Как отмечает Ю. Осипов, экономика становится преимущественно иррациональной, рассматривая современные процессы.
В итоге выстраивается динамический ряд экономических трансформаций: рациональность — ограниченная рациональность — доминантность иррационального (несознательного, интуитивного).
Такая взаимозависимость может иметь место, однако и она требует принципиальных уточнений. Мы отмечали, что логика цивилизационных преобразований формируется на основе принципа возрастающей значимости ноостических начал общественно-исторического процесса.
Экономика не может быть исключением.
Ее базовая тенденция — не отрицание «рационального разума», а, наоборот, его экспансия и самосовершенствование. С этих методологических позиций следует оценивать и формулу «ratio сходит со своего пьедестала». Речь должна идти об отрицании не ratio вообще, а материально детерминированного ratio, ratio системно унифицированной личности, ratio неперсонифицированного «Я», ratio homo economicus. В новых условиях соответствующую миссию берут на себя персонифицированная рациональность, рациональность самоидентификации и самоутверждения собственного «Я», метафизическая по своему философскому содержанию рациональность, берксоновская рациональность креативной личности.
В этой системе взаимозависимостей важна и другая линия анализа, которую отстаивает всемирно известный немецкий философ Ю. Хабермас, различающий два вида рациональности: ориентированную на успех и на взаимопонимание. Ученый вводит понятие «коммуникативная рациональность». Речь идет о рациональности «согласия». «интерсубъективных отношений», рациональной модели горизонтальных отношений между социализированными субъектами. «Коммуникативный рациональный разум, — отмечает ученый, — выражает себя в децентрализованном понимании мира». Когда мы говорим о приоритетности горизонтальных связей в экономике, о растущей значимости отношений конвергенции, то совершенно логичной будет их взаимозависимость с принципами «коммуникативного рационализма».
Соответствующую методологическую взаимозависимость мы видим и в современных определениях экономического равновесия, центральным звеном которого во все большей мере (в зависимости от степени его цивилизационной зрелости) становится воспроизводство (расширенное) богатства личности.
Речь идет о нелинейном (динамическом) равновесии диссипативного типа, которое характеризуется, во-первых, приоритетностью горизонтальных (прямых и обратных) связей; во-вторых, доминированием принципа самоорганизации каждого отдельного сегмента экономической системы, развивающегося на собственной основе и подчиняющегося автономным закономерностям; в-третьих, утверждением отношений, не поддающихся унифицированной логике экономической полезности, выходящих за грани экономического детерминизма, являющихся постматериальными, индивидуализированными.
В конце концов, мы исходим из того, что определяющим в соответствующей модели равновесия является не столько взаимозависимость воспроизводственных факторов экономики, сколько формирование баланса социальных, духовных и экономических составляющих общественного процесса, баланса между свободой и креативностью личности, которая всегда коллективно ассоциирована.
Что касается равновесия чисто экономических факторов (с, v, т), то оно реализует себя как равновесие второго, производного, порядка.
Мы понимаем, что экономической науке предстоит пройти достаточно долгий путь, чтобы не только придать этим методологическим обобщениям системную (прежде всего политэкономическую) определенность, но и перевести их на язык прикладных обобщений. То же самое можно сказать и о корректировке практики экономических реформ в Украине, о которых мы можем говорить только в концептуальном (мировоззренческом) контексте.
К тому же мы имеем в виду процессы, сочетающие в себе не только действующие, но и метасистемные (трансцендентные) элементы экономической реальности, которые еще только зарождаются, а следовательно, их нельзя оценивать с позиций существующей практики.
Принцип «практика — критерий истины» здесь неуместен. Однако это, по нашему убеждению, ни в коей мере не девальвирует значимость поднятых проблем.
Выводы
Представленный анализ основывается на принципах оптимистического конструктивизма общественно-исторических, в том числе экономических, трансформаций.
Конечно, мы не исключаем возможность «ошибочных ходов истории» (К. Ясперс), но все же должны исходить из того, что «крот истории, — как любил выражаться К. Маркс, — роет глубоко», что даже в условиях растущей разбалансированности современной эпохи, присутствия в ее теле не только разновекторных, но и альтернативных (в частности, определяющих обратную траекторию эволюционной динамики) начал, социально прогрессивное в логике исторического процесса будет прокладывать себе путь. В данном анализе мы руководствовались и этим принципом.
В работе обоснованы методологические основы формирования новой парадигмы теории экономического развития, его закономерность как креативного процесса, принципы межсистемных трансформаций.
политический экономия межсистемный трансформация
Использованы источники
1.«Вопросы экономики» № 8, 2011
.Бек У. Влада і контрвлада у добу глобалізації. Нова світова політична економія. К., «Ніка-Центр», 2011, 408 с.
3.Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М., «Академический проект», 2007, 335 с.
.Бузгалин А., Колганов А. Политическая экономия постсоветского марксизма. «Вопросы экономики» № 9, 2005
.Гриценко А. Політична економія: актуалізація проблематики. «Економічна теорія» № 1, 2012, с. 5-20
6.Tарасевич В. Політична економія: ім’я власне, широкий смисл і предметний простір. «Економічна теорія» № 1, 2012, с. 21-34.
7.Шумпетер Й. Теория экономического развития. М., «Прогресс», 1982, с. 52, 53.
.Тейярде Шарден П. Феномен человека. М., ООО «Издательство ACT», 2002, с. 225.
.Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 10.
.Бауман 3. Текучая современность. М., «Питер», 2008, с. 20.
.Пригожий И. Определено ли будущее? М., Институт компьютерных исследований, 2005, с. 145.
.Гальчинский А. Принципы ноогенезы в контексте учения В. Вернадского. «Экономика Украины» № 5, 2010, с. 16-29.
.Девис Э. Техногенезис: миф, магия и мистицизм в информационную эпоху. Екатеринбург, «Ультра, Культура», 2007, с. 271-319.
.Кастельс М. Інтернет-галактика: Міркування щодо Інтернету, бізнесу і суспільства. К., «Ваклер», 2007, с. 63, 128, 130.
15.European Economic Forecast. Autumn, 2011, p. 222.
16.Гальчинський А. Економічна методологія. Логіка оновлення. К.. Україна», 2010, с. 543-558.
.Валлерстайн И. Конец знакомого мира. М., «Логос», 2004, с. 5, 181.
.Неклесса О. Реконфігурація сучасного світу. У кн.: «Економіка знань: виклики глобалізації та Україна». К., НІСД, 2004, с. 219,225
19.Неклесса А. Трансфинитная экономика. «Экономические стратегии» № 3, 2010, с. 19.
.Князева Е., Курдюмов С. Синергетика. Нелинейность времени и ландшафты коэволюции. М, «URSS», 2007, с. 145.
.Моисеев Н. Алгоритмы развития. М., «Наука», 1987, с. 42.
.Тоффлер Э. Третья волна. М., ACT, 2004, с. 489.
.Делокаров К. Синергетика и познание социальных трансформаций. В кн.: «Синер-гетическая парадигма. Человек и общество в условиях нестабильности». М., «Прогресс-Традиция», 2003, с. 18-19.
.Рюс Ж. Поступ сучасних ідей: Панорама новітньої науки. К., «Основи», 1998, с. 625
.Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М., «Весь Мир», 2003, с. 143-172.
