Социально-экономическое развитие пореформеной Росcии

метки: Развитие, Железный, Хозяйство, Крестьянин, Население, Дорога, Наиболее, Губерния

5. Список литературы.

Народническая

Капиталистические отношения складывались в России, как доказано в трудах отечественных историков и экономистов, еще задолго до отмены крепостного права. Однако утверждение капита­ла как экономической и социальной системы происходило уже в пореформенное время. Реформы 60—70-х годов XIX в., в первую очередь крестьянская 1861г., явились важным условием его более интенсивного развития. Здесь проявилась огромная роль политического фактора, воздействовавшего на социально-экономические процессы.

Первые два пореформенных десятилетия относятся к числу переходных, или, как их называют исследователи (Н. М. Дружинин, П.Г.Рышдзюнский), «переломных», когда происходила ломка феодальных отношений в сфере сельского хозяйства, завершался процесс технического перевооружения промышленности, создавался механизированный транспорт и складывались новые, характерные для капиталистической страны, социальные слои населения — пролетариат и промышленная буржуазия.

Утверждение капитализма как господствующей социально — экономической системы относится к концу XIX — началу XX в. Развитие же его происходило в условиях, хотя и «модернизированной по существу старой политической системы — при сохранении самодержавия и сословного строя. Это накладывало определенный отпечаток на социально-экономические процессы в пореформенной России, обусловливало их сложность и противоречивость.

§ 1. Изменения в землевладении и землепользовании

Сельское хозяйство

По данным поземельной переписи 1878—1879 гг., весь земельный фонд Европейской России составлял 391 млн. десятин. Посколькустатистика в это число включила свыше 100 млн. десятин неиспользованных казенных земель Крайнего Севера, то реальный сельскохозяйственный земельный фонд Европейской России составлял около 281 млн. десятин. Земельный фонд распределялся на три основные категории: 102 млн. десятин составляли частновладельчускую землю, 139 млн. — крестьянскую надельную (в том числе принадлежащую казачеству) и 50 млн. — казенную и удельного ведомства. Основная часть частновладельческой-земли – 77,4% (79 млн. десятин) — находилась в руках поместного дворянства, остальной владели церковь и приобретавшие путем ее покупки купцы, мещане и зажиточные крестьяне. Часть крестьян, помимо покупки земли на стороне, смогла досрочно выкупить свои наделы и выйти из общины (таковых к началу XX в. насчитывалось 600 тыс. дворов).

Муниципальное образование как социально-экономическая система

... исследования - рассмотреть муниципальное образование как социально-экономическую систему на примере города Оренбурга, структуру города как системы. Исходя из поставленной цели, ставим перед собой следующие задачи: рассмотреть муниципальное образование как социально - экономическую систему; исследовать свойства муниципального образования как социально-экономической системы; определить виды, группы, ...

аграрный вопрос

В 90-х годах XIX в. крестьяне вынуждены были арендовать у помещиков до 37 млн. десятин земли (что составляло 30% к их надельной), расплачиваясь за нее большей частью отработками (из-за отсутствия необходимых для денежной аренды средств).

Это была аренда «из нужды» — для поддержания своего хозяйства. Но су­ществовала и предпринимательская аренда, которую практикова­ли зажиточные крестьяне с целью производства товарной продук­ции, снимая землю за деньги. В аренду сдавались, главным обра­зом помещичьи земли, но также и крестьянские надельные. Пер­вая называлась «вненадельной», а вторая — «внутринадельной» арендой. При внутринадельной аренде землю сдавали, как прави­ло, обедневшие крестьяне, которые свертывали свое хозяйство и уходили на заработки в город.

Основная тенденция частного землевладения в пореформен­ной России заключалась в переходе его от сословности к бессослов­ности — к созданию буржуазной земельной собственности. Дворян­ское землевладение сокращалось вследствие продажи дворянами своих земель представителям других сословий. Если в 1861 г. в руках дворян находилось 87 млн. десятин земли, а к концу 70-х го­дов — 79 млн., то к началу XX в. — 52 млн. десятин, т. е. количество земли уменьшилось на 41%. В связи с этим удельный вес дворян­ского землевладения в составе всей частновладельческой земли за пореформенный период сократился с 80% до 50%, а крестьянского возрос с 5% до 20%.

Однако этот процесс в разные периоды имел свои особенности. Сначала, в 60-е годы, в числе покупателей дворянских земель пре­обладали дворяне же, составляя 52% покупателей. Но уже в 80-х годах их удельный вес в покупках земли снизился до 33 %. За 1861—1904 гг. дворяне продали 81,4 млн. десятин земли, но за это же время ими было куплено 45,5 млн. десятин. Таким образом, по­мимо перехода дворянской земли в руки других сословий, шла мо­билизация дворянского землевладения внутри этого сословия: ук­реплялись помещичьи латифундии за счет сокращения мелких дво­рянских владений. Однако к концу XIX в. среди покупщиков дво­рянской земли стали уже преобладать купцы, мещане, но более всего крестьяне. Менялся и характер использования земли, куп­ленной крестьянами. Если раньше она приобреталась большей ча­стью обществами и товариществами, или же в виде мелких поку­пок отдельными домохозяевами для восполнения недостаточных ваделов (в «продовольственных» целях), то впоследствии стали пре­обладать покупки уже крупных участков земли разбогатевшими крестьянами для предпринимательского хозяйства. Среди них выле­пилась категория помещиков-недворян («чумазых лендлордов») — владельцев крупных латифундий.

Земля все более втягивалась в торговый оборот. Повысид цены на землю: за 40 пореформенных лет — в среднем в 5 раз, а в черноземных губерниях — в 10 раз. Несмотря на сокращение дворянского землевладения, его позиции к началу XX в. оставались еще достаточно прочными. В руках дворян оставались наиболее ценные, высокодоходные угодья (леса, лучшие пахотные земли и сенокосы).

Отмечено, также, что дворянское землевладение сосредоточивалось в регионах с более высокими ценами на землю и с более быстрыми темпами их роста в пореформенное время. Вследствие этого, несмотря на сокращение дворянского землевладения, ценность дворянских земель к началу XX в. возросла с 1,25 млрд. руб. до 2,5 млрд., т. е. удвоилась.

Право собственности на землю в Российской Федерации на современном этапе

... земли, в земельные отношения России проникли рыночные отношения, итогом чего стало повышение эффективности сельскохозяйственного производства. Проведение земельной реформы закономерно привело к расслоению и дифференциации крестьянского и помещичьего землевладения ... собственности на землю, в современной правовой системе Российской Федерации, выявить наиболее актуальные проблемы, встречающиеся в этой ...

В частном землевладении было характерно преобладание латифундий (размером свыше 500 десятин) — их насчитывалось к началу XX в. до 30 тыс. ; в них сосредоточивалось 70 млн. десятин земли (44 млн. у дворян и 36 млн. у недворян), и на 1 владельца приходилось в среднем по 2333 десятины. В то же время почти столько же (71 млн. десятин) находилось у 10,5 млн. крестьяских дворов, и на каждый двор приходилось в среднем менее 7 десятин, т. е. меньше половины необходимого количества земли для или менее сносного ведения хозяйства. Обострение аграрного вопроса к началу XX в. явилось важнейшей предпосылкой революции 1905—1907 гг., и передача помещичьих земель крестьянам стала главным ее требованием.

§ 2. Сельская община в пореформенной России

Крестьянская реформа 1861 г. сохранила сельскую общину. Надельная земля отводилась, как правило, не подворно, а всей общине, затем каждому двору в соответствии с количеством в нем ревизских душ выделялся земельный надел в пользование. В ко XIX в. в составе надельной земли удельный вес общинного земле- пользования составлял в целом по Европейской России 80%, при этом в центральных ее губерниях — 96%, в южных — от 80 до 90 % . Лишь в западных губерниях преобладало подворное землепользование, удельный вес которого составлял: в Белоруссии — 61.на Левобережной Украине — 67, а на Правобережной Украине – 86%. Но община существовала и в селениях с подворным землепользованием с той лишь разницей, что в них отсутствовали земельные переделы.

Существовало два типа общины: простая, состоявшая одного селения или его части (если это селение принадлежало нескольким помещикам), и сложная, состоявшая из несколькихселений. Пореформенное изменение территориального состава общины выражалось в разделении сложных общин на простые и в соединенные общин, составлявших части одного селения, в одно сельское общество. Простые общины могли состоять и из нескольких мелких деревень, что характерно было для лесистых местностей северных губерний, в которых существовали многие тысячи деревень с чис­лом дворов по 3-5 каждая. Большие села (они были обычными в южных степных губерниях) составляли общину-волость.

Для поземельной общины в связи с изменением состава семей и их платежеспособности было характерно периодическое перераспределение земли и связанных с ней податей. Переделялась только пахотная земля; выгоны и сенокосы оставались в общем пользова­нии, а усадьбы — в постоянном владении крестьянского двора. До реформы 1861 г. периодические земельные переделы, как правило, приурочивались к очередной ревизии, и наделение землей прово­дилось по числу «ревизских душ» мужского пола. В пореформен­ную эпоху переделы земли проводились через 12—15—18 лет в соответствии с трех-, четырех- или пятилетним циклом трехполь­ного севооборота. Нередко переделы проводились через 24 года, а в 24% общин надельная земля со времени крестьянской реформы вообще не переделялась.

Общие переделы проводились следующим образом. Вся поле­вая земля сначала делилась на участки по их качеству и местопо­ложению, а они, в свою очередь, распределялись между домохозяе­вами по числу душ или тягол. Тем самым создавались большая многополосность и чересполосность крестьянских наделов, состояв­ших иногда из 40-50 и даже более узких и длинных полосок. Раз­бивка участков на полосы проводилась с помощью веревки, лаптя и других нехитрых способов, при этом крестьяне добивались порази­тельно точных уравнительных результатов.

Рынок земли. Рента

... и крестьяне, которые работали на земле как сообща (общиной), так и единолично, понимали, что земля нужна ... природного тела, производственного ресурса и технико-экономического фактора общественного воспроизводственного процесса, причем с ... не запрещаются. Рынок земли: Особенности, понятие, зарождение. Рынок земли является неотъемлемой частью экономики любого развитого государства. Земля - важнейший ...

Наряду с общими переделами все чаще стали практиковаться и частные, когда часть наделов отбиралась у дворов с «убылыми душами» и передавалась дворам с увеличившимся составом семей. В соответствии с этим уменьшались или увеличивались повинно­сти этих семей.

В связи с многополосностью и чересполосностью наделов со­хранялся принудительный севооборот при одинаковом для всех дворов трехпольном хозяйстве, что консервировало отсталую агро­технику и сковывало хозяйственную инициативу крестьян. Но не­смотря на свои негативные стороны принудительный севооборот гарантировал крестьянину определенную хозяйственную стабиль­ность.

В пореформенную эпоху при наделении землей во время пе­ределов стал применяться уже и критерий состоятельности двора (точнее, его платежеспособности).

Поэтому земельные переделы, как общие, так и частные, теряли свой уравнительный характер. В общинах с развитыми неземледельческими промыслами, а также там, где было явное несоответствие между доходностью земли и разме­рами платежей за нее, происходило и принудительное наделение землей. Для обеспечения отбывания повинностей сохранялась круговая порука – за неисправного плательщика отвечала вся община. Поэтому за отмену круговой поруки особенно активно выступала зажиточная часть крестьянства.

Община вмешивалась в семейные отношения крестьяне двора: наследование, опека, семейные разделы, назначение гл., семьи — «большака», представлявшего крестьянский двор на сельском сходе и ответственного за отбывание повинностей. Такое вмешательство диктовалось заботой об обеспечении платежеспособности крестьянского двора. Вместе с тем община брала на себя функции «социального обеспечения»: призрение малолетних крестьянских сирот, содержание одиноких калек и престарелых. Широко npактиковались «помочи»: коллективная помощь крестьянам, пострадавшим от стихийных бедствий, либо при постройке дома, при молотьбе или других срочных сельскохозяйственных работах. Община оказывала помощь бесплатно или за одно «угощение». Крестьянская этика не допускала отказа со стороны кого-либо из членов общины от участия в коллективной помощи односельчанину, оказавшемуся в тяжелой ситуации.

Таким образом, сельская поземельная община, как низовая ячейка крестьянской со циальной структуры, выполняла разнообразные хозяйственные, социальные и фискально-полицейские функции. Народники усматривали в русской крестьянской общине «особый уклад народной жизни», якобы чуждый капитализму, даже предохраняющий деревню от капитализма и связанных с ним социальных бед. В действительности, как показали земско-статистические обследования, община не предотвращала крестьян от разорения, от закабаления их кулаками-мироедами.

Новые социально-экономические процессы подтачивали устои общины. Углублялось имущественное неравенство крестьян-общинников. Немногие кулаки-мироеды могли держать в кабале всю общину. Разоряющиеся крестьяне свертывали свое хозяйство, сдавали в аренду свои наделы за бесценок или за исполнение своих повинностей и уходили в город. Распадались патриархальные устои крестьянской семьи: участились семейные разделы, падала власть «большака» в семье. Менялись традиционные общинные порядки: исчезал институт «совета старейшин», решавший ранее общинные и семейные дела, зажиточные дворы откупались от натуральных повинностей, которые перекладывались на бедных. Тем не менее, русская крестьянская община продолжала сохранять свою устойчивость. Впоследствии, в ходе революций, деятельность общин была оживлена, и ее социальная роль существенно возросла.

Функции общины носили сложный и противоречивый характер. С одной стороны, община выполняла роль демократических организации, товарищеского или соседского союза, с другой, она была фискально-полицейским инструментом у государства для выколачивания с крестьян податей и поддержания «порядка» в деревне. Отсюда давние споры в публицистике и в исследовательской литературе о характере русской крестьянской общины споры ведутся и до сих пор.

§ 3. Социальное расслоение пореформенной деревни

«капиталистых»

Наиболее основательно критика народнических взглядов на социальные изменения в деревне была дана В. И. Лениным в его книге «Развитие капитализма в России» (1899).

Опираясь на дан­ные земской статистики 80—90-х годов по 23 уездам семи губер­ний, Ленин сделал такой расчет: 20% крестьянских дворов состав­ляли зажиточную группу, 30% — среднюю и 50% — беднейшую. Отсюда он делал вывод о «разложении крестьянства» — его распа­дении на «сельскую буржуазию» и на «сельских пролетариев с на­делом». По его расчетам, обе эти «крайние» группы составляли уже подавляющую часть деревни. В полемике с народниками марксис­ты, особенно В. И. Ленин, акцентировали внимание на «успехи» ка­питалистического развития в деревне. Впоследствии (после рево­люции 1905—1907 гг.) Ленин внес коррективы в этот вывод. Под­черкивая, что направление, в котором протекали в конце XIX в. социальные процессы в русской деревне, им было определено, степень развития их (особенно социального антагонизма внутри крестьянства), как показал опыт революции 1905—1907 гг., была преувеличена, к тому же не была учтена сила крепостнических пережитков в деревне, в первую очередь, давление помещичьего землевладения, в борьбе за ликвидацию которого проявляли един­ство все слои крестьянства.

Следует признать неверной бытовавшую в прежней учебной литературе (и не только учебной) оценку всего зажиточного слоя крестьян как кулаков, а бедного как пролетариев. Кулаками следу­ет считать лишь тех, кто вел предпринимательское, капиталисти­ческое хозяйство, эксплуатируя других крестьян либо как наемных работников (батраков), либо путем ростовщических операций. Та­кие богатые крестьяне-кулаки составляли сравнительно небольшой слой крестьянства (3 – 4%).

Однако сила и влияние их в деревне были огромны. Иногда кулак мог держать в кабале не только всю деревню, но и целую округу. Также не все обедневшие крестьяне становились пролетариями. В своем большинстве они имели соб венное хозяйство, соединяя земледелие с различного рода промыслами, в том числе и с работой по найму. Но в этой группе сформировался слой «раскрестьянившихся» дворов, основой существо) ния которых было уже не собственное земледельческое хозяйство а продажа своей рабочей силы. Вместе с тем уход на заработки всегда приводил к «раскрестьяниванию». Более того, отпуск на заработки «лишних» работников из семьи поддерживал хозяйство двора.

С учетом этих поправок и надлежит трактовать характер и значение социального расслоения крестьянства, которое безусловно имело место в русской пореформенной деревне. Однако степень развития этого процесса была различной в зависимости от региона страны, характера занятий крестьян, близости к торгово-промышленному центру и т. п. В центрально-промышленных и южных степных губерниях, в Верхнем и Среднем Поволжье процесс социального расслоения деревни происходил интенсивнее. Слабее он 6ыл выражен в центрально-черноземных губерниях и в глухих, ”медвежьих», углах заволжских и северных губерний.

Социальное расслоение крестьянства являлось, важным условием развития капиталистического рынка и всего капитализмав целом. Неимущее крестьянство, терявшее свою хозяйственную самостоятельность, создавало рынок рабочей силы как для предримательского сельского хозяйства, так и для крупной капиталистической промышлености. Вместе с тем такой крестьянин, живший в основном за счет «заработков», приобретавший необходимые предметы потребления преимущественно на рынке, способствовавший росту спроса на них. Зажиточная деревенская верхушка, товарное хозяйство которой требовало применения машин, улучшенных сельскохозяйственных орудий, удобрений и пр., способствовала росту спроса на предметы производства. Увеличивая капиталы за счет эксплуатации наемного труда, а также за счет торгово-ростовщических операций, богатая деревенская верхушка вкладывала их только в предпринимательское сельское хозяйство, но и в промышленное производство. Поскольку крестьянство составляло преобладающую часть населения страны, то процесс его социального расслоения играл первостепенную роль в формировании пролетариата и буржуазии.

§ 4. Пореформенное помещичье хозяйство

Пореформенная эпоха характеризуется постепенным переходом помещичьего хозяйства от барщинной системы к капиталистической. Автор знаменитых «Писем из деревни» (1872—1887), ученый-химик и смоленский помещик-практик, А. Н. Энгельгардт писал: «Вначале было сделано много попыток завести батрацкое хо­зяйство с машинами и агрономиями, но все эти попытки не привели к желаемому результату. Батраков было мало, ибо безземельных не хватало для перехода к батрацкому хозяйству, а те, что были, поглощались фабриками, заводами, городами». Кроме того, необхо­димы были стартовый капитал и опыт ведения предприниматель­ского хозяйства, т. е. то, чем подавляющее большинство помещиков не располагало. К тому же в первые десятилетия после реформы 1861 г. крестьянское хозяйство еще не вполне было отделено от помещичьего: крестьянские и помещичьи угодья не везде были раз­межеваны. Малоземелье, отрезки от крестьянского надела наибо­лее ценных и необходимых для крестьянина угодий принуждали его идти в кабалу к прежнему барину. Оставались и некоторые черты «внеэкономического принуждения»: принудительные меры к крестьянам при выполнении установленных законом 1861 г. повин­ностей в пользу помещика и государства (круговая порука, телес­ные наказания, отдача за недоимки в общественные работы и т. п.), сословная неполноправность крестьян, наконец, сохранение до на­чала 80-х годов их временнообязанного положения.

В помещичьем хозяйстве в первые два пореформенных деся­тилетия шел процесс перехода от феодальных его форм к капита­листическим. Выражением такой переходной формы, соединявшей черты барщинной и капиталистической систем ведения хозяйства, являлась система отработок. Суть ее состояла в обработке поме­щичьей земли окрестными крестьянами своим инвентарем за взя­тые у помещика в аренду пахотные земли и другие угодья. Как и при крепостном праве, крестьянин обрабатывал поле помещика за то, что тот предоставлял ему землю, однако это был уже свободный крестьянин, вступавший в договорные отношения с помещиком, т. е. действовали уже рыночные условия спроса и предложения. Но помещик, пользуясь своим фактически монопольным положени­ем земельного собственника, мог диктовать крестьянину любые ус­ловия, поэтому отработочная система приобретала кабальный ха­рактер.

Отработки — следствие малоземелья крестьян, ограбленных реформой 1861 г., и давления помещичьих латифундий. Помещи­кам особенно выгодно было вести хозяйство посредством сдачи в аренду под отработки «отрезных» (от крестьянских наделов) зе­мель. «Сначала помещики еще не понимали значения отрезков, — писал наблюдательный А. Н. Энгельгардт, — теперь же значение отрезков все понимают, и каждый покупатель имения и [его] арен­датор, даже не умеющий по-русски говорить немец, прежде всего смотрит: есть ли отрезки, как они расположены и насколько они затесняют крестьян». Поэтому в пореформенное время наиболее широкое распространение отработочная система ведения помещичь­его хозяйства получила там, где отрезки от крестьянских наделов оказались наиболее значительными, и крестьянское хозяйство испытывало сильнейшее давление помещичьих латифундий, а имей в центральной черноземной полосе России. К тому же крестьянское хозяйство этой полосы в силу ограниченных возможностей для промысловых занятий носило преимущественно земледельческий характер. В нечерноземных промышленных губерниях и на юге России помещики уже в первые два пореформенных десятилетий реходили к капиталистической системе ведения хозяйства, с применением наемного труда и более совершенной агротехники. Наиболее ярким примером тому служит образцовое предпринимательское хозяйство того же А. Н. Энгельгардта, подробно описаний в его «Письмах из деревни».

Вот относящиеся к 80-м годам XIX в. данные видного эконом статистика Н. Ф. Анненского о распределении капиталистичеси, отработочной систем хозяйства (эти данные включены В. И. Лениным в его книгу «Развитие капитализма в России»):

В НЕЧЕРНОЗЕМНОЙ ПОЛОСЕ Итого
I. Г. с преобладанием капиталистической системы	9	10	19
II.Г. с преобладанием смешанной системы	3	4	7
III.Г. с преобладанием тоработачной системы	12	5	17 ,
ВСЕГО	24	19	43

Из приведенных данных видно, что в 80-е годы XIX в. в целом по стране капиталистическая система веденяи помещичьего хозяйства уже преобладала над отработочной. Отработки, выполняет, крестьянами своим инвентарем (отработки первого вида), заменялись отработками, которые мог выполнять и неимущий крестьянин инвентарем помещика (отработки второго вида).

Пореформенная эволюция помещичьего хозяйства выражалась в переходе от отработок первого вида к отработкам второго вида, а затем — и к применению капиталистического найма.

Несмотря на общую тенденцию замены отработочной системы капиталистической, в кризисные годы отработочная система возраждалась. Исследователи отметили ее живучесть вплоть до начала XX в. Отработочная система могла существовать при условии, если труд закабаленного крестьянина обходился помещику дешевле, чем труд вольнонаемного работника. Она консервировала низкий уровень агротехники и отсталые приемы ведения хозяйства. Поэтому неизбежным следствием отработочной системы являлась низкаяпроизводительность труда: урожайность в помещичьих хозяйствах применявших отработочную систему, была ниже, чем даже на крестьянских надельных землях.

Капиталистическая перестройка помещичьего хозяйства не означала только замену кабального труда крестьян трудом наем­ных рабочих и крестьянского инвентаря помещичьим. Для ведения предпринимательского сельского хозяйства по-капиталистически требовались улучшенные сельскохозяйственные орудия, машины, удобрения, замена традиционного трехполья новыми системами земледелия, применение более рациональных методов ведения сель­ского хозяйства. Необходимы были крупные капиталовложения, знания, опыт. Немаловажное значение имели хозяйственно-геогра­фический фактор и характер сложившихся экономических связей и традиций. Наибольшее развитие предпринимательское помещи­чье хозяйство получило в Прибалтике, в степном Юге, около «обеих столиц» (Петербурга и Москвы) — в силу близости к балтийским и черноморским портам и ориентации на европейский рынок или выгодности сбыта продукции в крупных торгово-промышленных центрах.

Далеко не все помещики могли перестроить свое хозяйство на капиталистических началах. Многие из них ликвидировали свое хозяйство, закладывали и перезакладывали свои имения в кредит­ных учреждениях. Количество заложенной помещичьей земли бы­стро росло. К 1870 г. помещиками было заложено 2,1 млн. десятин земли, а сумма долга составила 92 млн. руб. К 1880 г. в залоге было 12,5 млн. десятин дворянских земель, а долг дворян кредитным учреждениям составил 448 млн. руб. К 1895 г. дворяне заложили уже 37,5 млн. десятин (более половины находившихся к тому вре­мени у них земель), а сумма их долгов достигла 1029 млн. руб. Огромные средства, полученные дворянами за счет выкупных пла­тежей с крестьян, продажи и залога имений, тратились большей частью непроизводительно. Заложенные имения шли с молотка. Если в 1886 г. за долги было продано 166 дворянских имений, то в 1893 г. — 2237. Разорялось и ликвидировало свое хозяйство мелкопоместное Дворянство, которое не могло приспособиться к новым условиям капиталистического рынка. Устойчивее оказались латифундии.

§ 5. Новые тенденции в развитии сельского хозяйства. Рост торгового

земледелия

Статистические данные за сорокалетие после отмены крепост­ного права показывают заметный рост сельскохозяйственного про­изводства в России. С середины 60-х до конца 90-х годов XIX в. посевы хлебов и картофеля возросли в 1,5 раза, а чистые сборы (за вычетом на семена) — более чем в 2 раза. Особенно значителен был рост посевов и сборов картофеля: его посевы возросли в 3,5 раза, а чистые сборы в 5 раз.

Однако в расчете на одну душу населения прирост был столь значителен. Если в начале 60-х годов на 1 душу приходилось 2,21 четверти (примерно 20 пудов) чистого сбора хлебов, то концу 90-х — 2,81 четверти (26 пудов), т. е. на 27% больше. Лишь чистые сборы картофеля возросли в расчете на одну душу в 3 раза (с 0,27 до 0,87 четверти).

Среди зерновых удельный вес ржи составлял 44%, пшеницы — 14,2%, овса — 23,1%, ячменя — 6,9%, гречиха — 5,1% и прочих яровых — 6,7%.

Рост сельскохозяйственного производства и в пореформенный период продолжал носить преимущественно экстенсивный характер, т. е. происходил в основном за счет расширения посевных площадей. При этом он был особенно значителен в основных хлебопроизводящих регионах — в губерниях черноземного центра, Среднего Поволжья, Украины и в южной степной полосе. В центрально-мышленных губерниях, наоборот, посевы зерновых сокращались, но возрастали посевы картофеля и других технических культур. В первые два десятилетия после реформы 1861 г. существенно сократились посевы на помещичьих полях, но в 80—90-е годы отмечено их возрастание, что свидетельствовало о капиталистической перестройке помещичьего хозяйства. Тем не менее к концу XIXв. тричетверти посевов и сборов хлебов приходились на крестьянские хозяйства. Однако товарность помещичьего хлеба была существенно выше крестьянского.

Основная черта

Важнейшими факторами, обусловливавшими рост торгов земледелия, были: 1) рост внутреннего и внешнего рынка; 2) увеличение численности неземледельческого населения страны в связи ростом городов, промышленности, транспорта и торговли; 3) интенсивное строительство железных дорог, связавших земледельческие регионы с промышленными центрами, морскими и речными портами.

В свою очередь углубление специализации сельскохозяйственных районов оказывало воздействие на дальнейшее развитие капиталистического рынка: оно усиливало обмен между регионами, предъявляя спрос и на предметы сельскохозяйственного производ­ства, ибо специализация на каком-либо одном товарном продукте вызывала спрос на другие виды сельскохозяйственной продукции.

специа­лизированные регионы торгового земледелия:

В 80—90-х годах XIX в. происходит перемещение главных оча­гов зернового производства из внутренних губерний с помещичьим землевладением и крестьянским малоземельем в интенсивно засе­ляемые южные и восточные окраины Европейской России с их сла­бо освоенными черноземными землями. Этому особенно способство­вало проведение в указанные районы железных дорог, создавших благоприятные условия для движения населения и сбыта сельско­хозяйственной продукции. На юге России возникли крупные капи­талистические экономии, каждая из которых насчитывала тысячи и десятки тысяч десятин посевной площади. В этих хозяйствах широко применялся наемный труд и различная сельскохозяйст­венная техника — сеялки, жнейки, сенокосилки, паровые молотил­ки.

Рост торгового земледелия предъявлял спрос на улучшенные орудия обработки почвы, сельскохозяйственные машины и наем­ный труд. С 70-х по 90-е годы XIX в. годовое производство желез­ных плугов в России возросло с 14,5 тыс. до 75,5 тыс. штук, жнеек — с 780 до 27 тыс. В 1875 г. в сельском хозяйстве России применялось 1,3 тыс. локомобилей; к 1901 г. их число возросло до 12 тыс., при этом более 10 тыс. приходилось на юг страны. Количество наемных рабочих, уходивших на сезонные сельскохозяйственные работы, возросло с 60-х по 90-е годы XIX в. с 700 тыс. до 3,6 млн. человек. Онц направлялись, главным образом, в южные и восточные губер­нии Европейской России, а также в Прибалтику. Основными рай­онами выхода сельскохозяйственных рабочих являлись централь­но-черноземные губернии и Украина, где наиболее острыми были малоземелье и аграрное перенаселение.

При росте торгового земледелия сохранялись полунатураль­ные и натуральные его формы, особенно в крестьянском хозяйстве. В нем, как и прежде, господствовало традиционное трехполье, в «таежно-лесной зоне продолжала практиковаться подсечная систе­ма земледелия, а на юге страны — перелог. Многопольный севооборот, улучшенные орудия для обработки почвы, дорогие сельскохозяйственные машины применяли помещики и богатые крестьяне. Соха и деревянная борона при вспашке и рыхлении почвы, серп и коса при уборке хлебов, цеп для молотьбы, лопата и решето для очистки зерна оставались основными орудиями в крестьянском хозяйстве.

Страну часто постигали неурожаи и связанный с ними голод, от чего больше всего страдало трудовое население. В 1873—1874гг. голод обрушился на губернии Среднего Поволжья («Самарский голод»).

Масштабы всероссийского бедствия принял голод, начавшийся осенью 1879 г. и резко усилившийся в 1880—1881 гг. В прессе сообщалось, что крестьяне питались в эти тяжкие годы «наполовину лебедой, мякиной, отрубями». Были зафиксированы многие случаи голодной смерти. Но еще более широкий размах принял голод, разразившийся в 1891—1892 гг. Он поразил 29 губерний, в которых голодали 35 млн. человек. Голодной смертью тогда умерли 600 тыс. человек. В период голода в сборе средств для голодающих принимали участие Л. Н. Толстой, А. П. Чехов, В. Г. Короленко и многие видные деятели русской культуры. Было собрано на продовольственные и семенные ссуды свыше 151 млн. руб.

Промышленное развитие в пореформенной России носило сложный и противоречивый характер. С одной стороны, развитие капитализма сопровождалось экспроприацией мелких товаропроизводителей: мелкое товарное производство, основанное на ручном труде, не выдерживало конкуренции крупного, базировавшегося на машинной технике и более производительного. С другой стороны, не только сохранялись, но параллельно росту крупной промышленности развивались и низшие формы промышленного производства — мелкотоварное и мануфактурное.

Дальнейшее распространение мелких неземледельческих замыслов в пореформенной России наряду с ростом крупной промышленности объясняется рядом факторов. При преобладании крестьянского населения, полунатурального земледелия, сохранении учреждений и традиций старины крупная машинная индустрия еще не могла окончательно вытеснить мелкую, крестьянскую промышленность. Вместе с тем развитие товарного хозяйства неизбежно вело к увеличению численности крестьян-промышленников.

Мелкая промышленность.

Однако наряду с этим мелкая крестьянская промышленность получила дальнейшее распространение и в центре страны. В промышленно развитых регионах упадок одних видов промыслов под влиянием конкуренции со стороны машинной индустрии заставлял крестьян переходить к другим промысловым занятиям. Например, во Владимирской губернии рост сапожного и валяльного промы­слов был обусловлен вытеснением ручного ткачества крупным фаб­ричным производством. Вместе с тем фабричное производство по­рождало новые виды промыслов, обслуживавших его нужды. В той же Владимирской губернии фабричное ткачество вызвало к жизни промыслы по изготовлению челноков, деревянных деталей для ткац­ких станков, коробов для упаковки тканей и пр.

В промышленно развитых губерниях еще в крепостную эпоху выделились крупные села, которые, как правило, становились цен­трами промысла, формируя вокруг себя промысловые округа. В пореформенную эпоху этот процесс получил свое дальнейшее раз­витие. Границы промыслового округа расширялись, образовывались целые промысловые районы, втягивавшие в свою орбиту новые се­ления. Крупные торгово-промышленные селения выступали в роли центров закупки сырья и сбыта продукции данного промысла, за­тем они становились и центрами складывавшегося мануфактурно­го производства.

Капитализм проникал и в крестьянскую промышленность. Мелкие товаропроизводители-кустари все более теряли свою само­стоятельность, попадая в зависимость от супщика и мануфактури­ста. Мелкие ремесленники, имея свои собственные мастерские и сохраняя еще связь с землей, превращались фактически в наем­ных рабочих-надомников у мануфактуристов, раздававших им на дом работу. Из среды мелких товаропроизводителей выделялись скупщики-посредники между надомниками и мануфактуристами. Впоследствии эти скупщики превращались во владельцев разда­точных контор и в мануфактуристов с сетью уже своих посредни­ков. Следовательно, крестьянская промышленность не являлась однородной: она представляла собой различные переходные фор­мы от мелкого товарного производства до мануфактуры и служила широкой базой для роста крупной капиталистической промышлен­ности. Именно она формировала кадры обученных работников, и из ее среды выходили владельцы стартового капитала, необходимого. Для крупного капиталистического производства.

началу 80-х годов XIX в.

Рост крупной

горнодобывающая,

угольная, нефтедобывающая, химическая, машиностроение.

горнодобывающая

В 80—90-е годы резко возросла роль Донецкого бассейна в добыче каменного угля и Бакинского в добыче нефти. Если в 60-х годах на долю Донбасса приходилось 33% добываемого в стране угля (основная часть угля в то время добывалась в Польше, в Дом-бровском бассейне), то к 90-м годам Донбасс давал уже 70% угля. Добыча нефти развернулась лишь в 70-х годах, но уже тогда на долю Бакинского района приходилось 74% добываемой в стране нефти. К 90-м годам доля нефти Бакинского района возросла до 95%. Первоначально в бакинской нефтедобыче ведущее место за­нимали представители местной национальной буржуазии (Табие-вы, Нагиевы, Манташевы).

К концу XIX в. их сильно потеснил ино­странный капитал (главным образом английский, а также швед­ские промышленники Нобели).

ма­шиностроении.

Промышленность развивалась не только в городах, но и в де­ревне. Особенностью промышленного развития России было то, что в ней не столько «мужик шел на фабрику», сколько «фабрика шла к мужику», т. е. когда промышленность (преимущественно обраба­тывающая) «переселялась» в деревню, находя в ней наиболее де­шевую рабочую силу. Объясняется эта особенность тем, что кресть­янин был связан с наделом, прикреплен к общине; к тому же еще в дореформенный период в деревне уже были широко развиты раз­ного рода промыслы, подготовившие квалифицированные кадры для крупной промышленности. Таким образом, в Центральной России возникли сотни фабрично-заводских поселков (типа Орехово-Зуе­ва), которые стягивали к себе избыточное сельское население. В 1890 г. в Европейской России было 329 фабрично-заводских посел­ков, в которых насчитывалось 451 тыс. рабочих, т. е. 52% их числа в крупной промышленности.

тяжелой промышленности

Россия отличалась наиболее высоким уровнем концентрации рабочих на крупных предприятиях. В 1890 г. 70% фабрично — заводских и горных рабочих сосредоточивались на предприятиях, имевших 100 и более рабочих, и почти половина рабочих была сосредо точена на предприятиях, имевших свыше 500 рабочих каждое. В то же время в такой индустриально развитой стране, как США, на предприятиях с 500 рабочими и выше сосредоточивалось 33% рабочих. Однако следует учесть, что в США, как и в других индустриально развитых странах, вследствие лучшей технической оснащенности и, следовательно, более высокой производительности труда для производства одного и того же объема продукции требовалось меньше рабочей силы, чем в России. Поэтому высокая концентрация рабочих на крупных предприятиях в России .еще не может служить показателем ее преимущества перед развитыми капиталистическими странами.

§ 7. Рост железнодорожной сети и парового водного транспорта

сети железных дорог.

Указом 28 января 1857 г. было учреждено Главное общество российских железных дорог, которое разработало широкую программу железнодорожного строительства, предусматривавшуюпрежде всего соединение хлебопроизводящих районов странысудоходными реками и портами Черного и Балтийского морей. В данном случае преследовалась цель создать благоприятные условия для предпринимательского помещичьего хозяйства. Однако железные дороги призваны были выполнять и важную стратегическую функцию — быструю доставку войск из центра к западным границам.

Острый финансовый кризис в то время заставил правительство привлечь к железнодорожному строительству частный капитал, которому были предоставлены значительные льготы и главная из них — гарантия ежегодной пятипроцентной прибыли. Кроме того, частные руки передавались и железные дороги, построенные на средства казны. К 1871 г. почти все железные дороги находились в частных руках. Однако эта мера не оправдала надежд. К 1880 г. долг казне частных железных дорог превысил 1 млрд, рублей. Вследствие этого правительство вновь вернулась к казенной постройке железных дорог, а затем и к постепенному выкупу частных железных дорог. Громадные выкупные платежи, взимаемые с крестьян за надельные земли, существенное повышение прямых и косвен­ных налогов позволили правительству провести эту меру: к 1895 г. 60% железнодорожной сети было уже в казенном ведении, и жест­кий правительственный контроль был установлен над железными дорогами, остававшимися в частном владении.

два пе­риода настоящего бума:

В конце 60-х — начале 70-х годов были введены в строй такие важные линии, как Москва — Курск, Курск — Киев, Курск — Харьков, Харьков — Одесса, Харьков — Ростов, Москва — Яро­славль, Ярославль — Вологда, Москва — Тамбов, Тамбов — Сара­тов, Москва — Брест, Брест — Киев. Таким образом, в начале 70-х годов центр России был связан с северными, поволжскими черно­земными губерниями, с портами Черного и Балтийского морей, а Москва превратилась в крупнейший железнодорожный узел страны.

В конце 70-х — начале 80-х годов началось строительство железных дорог и на окраинах Европейской России: в Закавказье, в Средней Азии и на Урале. Были проведены дороги от Перми до Екатеринбурга, от Самары до Уфы; Екатеринослав был соединен с Донбассом и Кривым Рогом. В 1883—1888 г. были построены Закав­казская и Закаспийская железные дороги. В 90-х годах железные дороги соединили центр с основными поволжскими городами, про­ведены линии Москва — Рига — Виндава, Вологда — Архангельск, Пермь — Котлас. В 1891 г. началось строительство Транссибирской магистрали, имевшей исключительно важное значение в освоении Сибири, Приамурья и Приморья.

Влияние железных дорог на все стороны экономики страны было громадным. Железные дороги, связав самые отдаленные рай­оны страны с центром и между собой, способствовали углублению их специализации, развитию внутреннего и внешнего рынка, росту подвижности населения. Рассчитанные сначала на удовлетворение в первую очередь нужд хлебного рынка, железные дороги дали сильный толчок развитию различных отраслей промышленности страны. Они связали производство различных отраслей промыш­ленности с их сырьевой базой и с рынками сбыта.

Менялась и структура перевозимых по железным дорогам гру-эов: если в 60—70-х годах, хлеб составлял 40% в железнодорожных грузовых перевозках, то в 90-х годах — уже не более 25%. Хотя объем перевозимого по железным дорогам хлеба еще более возрос, однако основными грузами стали уже металл, машины, лес, уголь,нефть и нефтепродукты, продукция обрабатывающей промышленности. Сами железные дороги предъявляли возраставший спрос на металл, уголь, лес, нефть. В 90-е годы на нужды железных дорог шло до 36% всего добываемого в стране угля, 44% нефти, 40% металла. Железные дороги способствовали быстрому росту каменноугольной и лесной промышленности, предприятий по добыче нефти и нефтепереработке, металлургии, транспортного машиностроения. Они предъявляли все больший спрос на рабочую силу: в 18 на железных дорогах были заняты 32 тыс. рабочих, в 1890-252 тыс., а к 1900 г. — 469 тыс.

паровой водный транспорт.

§ 8. Внутренний и внешний рынок

Внутренний рынок.

Быстро росла и торговля промышленными товарами, cnpoс на которые предъявляли не только возраставшее городское население, но и деревня, все более потреблявшая фабричного производсва ткани, орудия труда и утварь, кровельное железо, керосин и.т.п. Крупным потребителем товаров являлась и сама промышленность, нуждавшаяся в продукции ее добывающих отраслей — металле, угле, нефти, лесных материалах. К концу XIX в., несмотря на быстрые темпы роста добычи угля и выплавки металла, приходилось ежегодно импортировать свыше 150 млн. пудов угля и 35 млн

пудов металлов для нужд российской промышленности, что составляло до 40% по отношению к добыче и производству этой продукции в самой России.

Внещний рынок.

В начале 60-х годов внешнеторговый оборот России составлял 430 млн. руб. (на 223 млн. руб. вывоза и 207 млн. ввоза), а в конце 90-х годов — 1306 млн. руб. (на 698 млн. руб. вывоза и 608 млн. ввоза), т. е. возрос в 3 раза. Характерен устойчивый активный внеш­неторговый баланс для России (превышение вывоза над ввозом).

В структуре вывоза преобладала продукция сельского хозяй­ства (главным образом, хлеб).

В 1861—1865 гг. ежегодно вывозилось в среднем 80 млн. пудов хлеба, в 1871—1875 гг. — 194 млн., в 1881— 1885 гг. — 302 млн., в 1891—1895 гг. — 414 млн. и в 1896—1900 гг. — 444 млн. пудов, т. е. за пореформенные 40 лет объем хлебного выво­за возрос в 5,5 раза. Из вывозимых хлебов более половины прихо­дилось на пшеницу. Если в начале 60-х годов хлеб-составлял 31% стоимости вывозимых из России товаров, то в конце 90-х — 47%. Характерно, что вывоз хлеба из России происходил .даже в 1879— 1881, 1891—1892 голодных годах. «Недоедим, а вывезем», — произ­нес крылатую фразу тогдашний министр финансов И. А. Вышнеградский.

Важными статьями вывоза после хлеба являлись лес, лен и продукция животноводства. За 60 — 90-е годы значительно увели­чился вывоз сахара — с 3,3 млн. до 12,4 млн. пудов. В то же время Россия продолжала находиться на одном из последних мест по по­треблению населением сахара. В 90-х годах на одного человека в России приходилось 10,4 фунта сахара, в то время как в Германии — 47, а в Англии — 92.

В структуре ввоза в Россию значительное место занимали хло­пок, металлы, машины, уголь и нефть, «колониальные товары» (чай,-кофе и пр.), а также предметы роскоши. Так, хлопок составлял 22% стоимости ввоза, энергоносители — 19%, машины — 15%, метал­лы — 11%, «колониальные товары» — 11%.

75—80 % внешнеторгового оборота России приходилось на ев­ропейские страны, остальные 20—25 % — на страны Азии и Аме­рики. Основными внешнеторговыми партнерами России являлись Германия и Англия; на долю первой приходилось 25%, а второй — 22% российского внешнеторгового оборота.

§ 9. Капиталистический кредит и банки. Иностранный капитал в России

Кредитная система.

Создавалась новая сеть государственных кредитных учреждений, игравшая важную роль в финансировании промышленности, железнодорожного строительства, препринимательного сельского хозяйства.

Существенное значение имели финансовые реформы, проведенные в начале 60-х годов и создавшие единую государственную кредитную систему. В 1860 г. взамен упраздняемых Заемнога и Коммерческого банков, оказавшихся убыточными, был создан Государственный банк, который получил право эмиссии (выпуска) денежных знаков. К 90-м годам он имел уже 110 филиалов. Для развития земельного рынка большую роль играли основанный 1882 г. Крестьянский и в 1885 г. Дворянский банки. Крестьянский банк выдавал ссуды под залог покупаемых крестьянами земель. В связи с широким распространением на рубеже 70—80-х годов среди крестьян слухов о «черном переделе» земли (отобрании ее у помещиков и передаче крестьянам) правительство полагало, что деятельность Крестьянского банка «избавит сельское население от излишних иллюзий» и будет способствовать «развитию уважения к праву собственности, служащему неоспоримо самым надежным средством против распространяющихся в народе превратных мыслей и учений». Дворянский банк предоставлял долгосрочные ссудам на выгодных условиях (1—2 % годовых) потомственным дворянам — землевладельцам под залог их земельной собственности. Преследовалась и цель предоставить им необходимые денежные средства для перестройки своего хозяйства.

Первый акционерный коммерческий банк, Иностранный капитал и его роль в экономике России., Французские

В России иностранный капитал привлекали выгодный рынок сбыта и дешевая рабочая сила, что обеспечивало ему высокие при­были. Сравнительно высокие таможенные пошлины, установлен­ные на ввоз иностранных товаров, также способствовали притоку в Россию иностранного капитала и учреждению в ней иностранцами крупных промышленных предприятий. Известны такие иностран­ные предприниматели в России, как англичанин Юз, основавший свое дело в угледобыче и металлургии Юга России, шведы Побели — в нефтедобыче Бакинского района, англичанин Бромлей и француз Гужон, имевшие крупные металлообрабатывающие заводы в Мо­скве, германская фирма Зингер со своими филиалами в России по производству и продаже швейных машин, шведская фирма Эрик-сон, занявшая монопольное положение в развитии телефонной сети.

Иностранный капитал способствовал индустриализации стра­ны и несомненно играл прогрессивную роль, но за это приходилось платить дорогой ценой — высокими процентами за предоставлен­ные кредиты и нещадной эксплуатацией труда русских рабочих. Однако прежние представления о господстве иностранного капита­ла в русской промышленности опровергаются позднейшими иссле­дованиями отечественных экономистов и историков, которые дока­зали, что иностранный капитал хотя и являлся важным, но отнюдь не определяющим фактором промышленного развития дореволю­ционной России.

§ 10. Пореформенный город

увеличение

Со времени переписи городов 1863 г. до первой Всероссийской переписи населения, произведенной в 1897 г., городское население увеличилось в 2,5 раза (с 6,1 млн. до 16,8 млн. человек, при общем росте населения страны в 1,5 раза), а удельный вес городских жи­телей возрос с 8 до 13,4%. В действительности индустриальное на­селение страны значительно превышало городское (примерно в полтора-два раза),

ибо в основу его официального учета был положен формально-юридический принцип, согласно которому городом считался, как правило, административный центр, губернский или уездный. Городской статус сохраняли и так называемые «заштатные города», некогда являвшиеся также административными центрами. Вместе с тем такие крупные фабрично-заводские поселки, Юзовка с ее 20,5 тыс. жителей, Орехово-Зуево с 25 тыс., Ижевск с 41 тыс. и многие другие, которые по занятиям их жителей и по своему внешнему облику были фактически поселениями городского типа, официально не считались городами.

По переписи 1897 г. в России насчитывалось 932 города, социальная структура их населения была такова: 6% составляли дворяне и чиновники, 1,3% — купцы, 44% — мещане, 40% — крестьяне и 8,7% — духовенство, разночинцы, военные и пр. По имущественному положению и занятиям городское население распределялось таким образом: 11,3% — крупная буржуазия, дворяне-домовладельцы и высшие чиновники; 13,1% — зажиточные мелкие хозяева ( самостоятельные мелкие ремесленники, лавочники и т. п.) и 52,3% те, кто жил наемным трудом. Таким образом, крупная, средняя и мелкая буржуазия, а также наемные рабочие определяли социальный облик города к концу XIX в.

Неизбежным спутником капиталистического города был родской люмпен-пролетариат — социальное дно города, как, например, обитатели Хитрова рынка в Москве — прототипы персонажей горьковской пьесы «На дне». Только в поволжских городах насчитывалось в то время свыше 100 тыс. люмпен-пролетариев— дома, без паспорта, даже «без имени», готовых приняться за любую, самую черную работу. Специально обследовавший в 1880 г. их быт чиновник особых поручений Е. Б. Богданович писал в своем отчете: «Одежда [их] самая жалкая. У многих нет ничего другого,кроме двух старых хлебных мешков: один служит рубашкой, другой, наполовину подрезанный и стянутый веревкой, образует нечто вроде шаровар. Пища в зимние месяцы самая скудная и случайная: кто подаст копейку, кто накормит объедками». По официальным данным, численность пауперизированных масс в 80-х годах составляла несколько миллионов человек.

Пореформенный город рос за счет развития промышленной и торговли, т. е. прежде всего как торгово-промышленный цевтр. Он привлекал к себе массы наемных рабочих, занятых также вразнообразной сфере услуг. Чем крупнее был город, тем быстрее были и темпы его роста; иначе говоря, шел процесс концентрации городского населения в наиболее крупных городах. Если в 1863 городах с населением 50 тыс. и более жителей проживало 27% всего городского населения страны, то в 1897 г. — 53%. Еще более возросло значение таких промышленно-торговых и культурных центров России, как Москвы и Петербурга. В 1897 г. в Петербурге насчитывалось 1,3 млн. жителей, а в Москве — 1,04 млн. Крупными горадами были Одесса (406 тыс.), Рига (256 тыс.), Киев (247 тыс.).

Города поели преимущественно за счет притока пришлого населения и меньше всего за счет своего естественного прироста. Так, в 1900 г. пришлое население составляло 68% жителей Петербурга и 72% жителей Москвы. Менялся и облик пореформенного города. В круп­ных городах в прошлое уходила полусельская жизнь городских дворянских усадеб. Они застраивались многоэтажными доходными домами. Трудовое население, ранее жившее в маленьких деревян­ных домиках, стало скучиваться в каменных громадах. В 80— 90-х годах в наиболее крупных городах (Москве, Петербурге, Кие­ве Риге) появились электрическое освещение, трамвай, телефон и другие технические новшества. В них еще более ‘заметным стал контраст между центром города, где проживало его привилегиро­ванное и состоятельное население, и неблагоустроенными рабочи­ми окраинами. В этом отношении мало претерпели изменений про­винциальные города, особенно уездные, имевшие сельский вид со своими преобладавшими одноэтажными деревянными домами с не­большими садиками и огородами.

§ 11. Социальный состав населения к концу XIX в.

По данным Всероссийской переписи 1897 г., население страны составляло 125 640 тыс. человек (без Финляндии, в которой в то время насчитывалось 2556 тыс. жителей).

При этом на Европей­скую Россию приходилось 102,9 млн. и на Азиатскую Россию — 22,7 млн. жителей.

сословному положению

Дворян­ство, Промышленный пролетариат

Ядро пролетариата в пореформенную эпоху составляли наемные рабочие в крупных промышленных заведениях и на железнодорожном транспорте. За 60—90-е годы XIX в. численность их увеличилась вдвое — с 706 тыс. до 1432 тыс. В конце 90-х годов ХIX в.насчитывалось еще 1 млн. рабочих в строительстве, около 2 млн.-на разных «черных» работах (разнорабочих) и 3,5 млн. сельскохозяйственных рабочих.

Основным источником роста числа наемных рабочих в разных отраслях промышленности, сельском хозяйстве, транспорте, в сфере услуг был промышленный и сельскохозяйственный отход крестьян. Если в начале 60-х годов ежегодно выдавалось около 1,3 млн. паспортов на срок от полугода до трех лет, то в 90-х годах — уже свыше 7 млн. паспортов. Еще большее число отходников направлялось на сезонные работы по краткосрочным «билетам» (на срок от одного до четырех месяцев).

В связи с ростом применения на фабриках женского труда в отход все более вовлекались и женщины. Изменился и прежний патриархальный взгляд на женский отход на заработки. Земские статистики того времени писали: » Если прежде отцы, мужья, сыновья и братья считали зазорным по лать в дальние края своих жен, дочерей и сестер на заработки, то теперь вынужденная необходимость посылать их на сторону для отыскания себе средств существования указывает на невозможность добыть себе дома хлеб насущный».

Уходившие на заработки крестьяне затем поселялись в годах на постоянное жительство. Промышленный отход крестьян служил таким образом основным источником роста городского населения.

промышленной буржуазии

Соединение промышленного капитала с торговым — характерное явление для мануфактурной стадии промышленности. Предприниматель выступал здесь одно­временно в роли купца и фабриканта. Впоследствии рост промыш­ленного капитала и промышленной буржуазии был связан с пере­ходом от мануфактуры к крупной машинной индустрии.

Социальной базой формирования промышленной буржуазии служили купечество, отчасти мещанство, но преимущественно пред­ставители разбогатевшего крестьянства. Известные династии рус­ских фабикантов — Гучковы, Коноваловы, Кокушкины, Кондраше-вы, Гарелины, Гандурины, Ямановские, Зубковы, Морозовы, Прохоровы, Рябушинские — вышли из среды крестьянства.

В 70—80-е годы возникают организации русской буржуазии для защиты ее предпринимательских интересов. В 1873 г. в Петер­бурге образовался «Совет съездов представителей коммерческих банков». Он объединил банкиров Петербурга, Москвы и нескольких крупных промышленных центров. В 1874 г. в Харькове был учреж­ден «Совет съездов горнопромышленников Юга России», представ­лявший интересы владельцев металлургических, машиностроитель­ных и железорудных предприятий Донбасса и Криворожья. В 1880 г. возник «Совет съездов горнопромышленников Уральской области». В 1884 г. в Баку был образован «Совет съездов нефтепромышлен­ников», созданный группой ведущих предпринимателей и фирм, занятых добычей, переработкой и транспортировкой нефти и неф­тепродуктов, а в 1888 г. появился «Совет съездов мукомолов». Сою­зы предпринимателей действовали на основании уставов, утвер­жденных правительством. Регулярно, иногда по нескольку раз в год, собирались их съезды, которые занимались вопросами тари­фов, налогов, рабочим законодательством и другими делами тор­говли и промышленности. Эти союзы промышленников впоследст­вии послужили основой для формирования крупных монополисти­ческих объединений.

§ 12. Особенности социально-экономического развития пореформенной России

капиталистическими.

Россия, позднее многих европейских стран вступив на путь капиталистического развития, проходила его в более сжатые сроки. На развитие капитализма в пореформенной России оказывала влияние и экономика стран давно утвердившегося капитализма Западной Европы и Америки. Оно выражалось в использовании их технических достижений, инвестиций иностранного капитала в русскую экономику. Но наличие в пореформенной России крепостнических пережитков, хозяйственно-экономическое, этническое и к турное разнообразие, характерное для регионов огромной страны обусловили неравномерность и незавершенность развития pусского капитализма, тесное переплетение старых и новых форм, социальность социальной структуры.

Большое значение имели и такие особенности экономики и социальных отношений в России, как активное государственное вмешательство в экономику и слабое развитие частной собственности. Внушительное государственное хозяйство в виде казенных предприятий, банков, железных дорог, огромный массив разного рода казенных угодий и т. д. использовались самодержавием для поддержания дворянства (путем льготных ссуд), а также предоставляли широкие материальные возможности для влияния на буржуазию. Громадная роль государства в экономике страны и eго интересованность в ее капиталистическом развитии давали народникам основание делать вывод о том, что капитализм в России исключительно “насаждается сверху“, т.е. самодержавием. Нельзя отрицать этого факта, но наверно придавать ему исключительное значение. Капитализм в России развивался “снизу” при поддержке его “сверху”.

частная собственность на землю

Вследствие недостаточного развития в России частной собст­венности было слабо развито «третье сословие». Однако действовал и другой фактор — антисобственнический менталитет широких народных масс, неуважение к частной собственности, которая рас­сматривалась как «награбленное добро». Эту черту в свое время тонко подметил Н. А. Бердяев. «Русскому народу, — писал он, — всегда были чужды римские понятия о собственности. Абсолютный характер частной собственности всегда отрицался».