ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
«ЧЕЛЯБИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»
Кафедра
«ЭКОНОМИКА ОТРАСЛЕЙ И РЫНКОВ»
История развития корпораций в России
Выполнил: студент группы 21 Э-601
Кобко С.А.
Проверил: к.э.н., доцент кафедры
Силова Е.С.
Челябинск
2009
История российских корпораций, хотя и не представляет такого же интереса, как история этого института на Западе, является весьма поучительной и дает возможность сделать выводы общетеоретического и даже социологического характера.
Сама идея корпораций была экспортирована к нам из западноевропейских стран, и, несомненно, дальнейший процесс ее усвоения и практического осуществления происходил под влиянием западноевропейского законодательства и деловой практики.
Практический интерес к корпорациям впервые появился, как и в Германии, в российских правительственных кругах, а не в торговой сфере. Время его возникновения – конец XVII столетия. Определенную роль в этом отношении отчасти сыграло знакомство с английской компанией, действовавшей в России. Но от ознакомления с этой компанией было еще далеко до желания создать подобные объединения в России, ибо правительство мало интересовалось в то время торговлей, уделяя большее внимание военным делам. И когда английская королева попросила русское правительство оказать содействие английским купцам, обещая взамен сделать то же самое в отношении купцов русских, она получили от царя Федора ответ следующего содержания: «А что ты сестра наша писала нам о наших купцах, что наши купцы никогда доселе не торговали в твоем королевстве, и о том за них печалуешь, а о таком малом деле так много говоришь: купцы наши как в прошлое время в твою землю не ездили, так и после в том не будут иметь нужды».
Россия в известной мере приполярное государство. В суровых климатических условиях при неразвитом производстве обычно идет речь о создании материальных благ хотя бы для собственного потребления. Пока не появляются их излишки, и торговать, следовательно, особо нечем. Существенно и то, что условия для развития торговли в России создавались очень медленно, и тем не менее в архивах сохранился любопытный документ – доклад царю Алексею Михайловичу, в котором изложен проект устройства китоловного промысла и добычи сала по примеру голландских и французских купцов.
Освоение корпоративной идеи началось при Петре I, который под влиянием своих заграничных путешествий утвердился во мнении о необходимости перенесения к нам этого института. По крайней мере, после возвращения Петра из заграницы был издан первый законодательный акт-призыв, имеющий отношение к корпорациям. Речь идет об Указе от 27 октября 1699 г., где купцам предписывалось составлять, как и в других государствах, торговые компании. Содержание Указа довольно простое: «Московского государства и городовым всяких чинов купецким людям торговать так же, как торгуют в иных государствах торговые люди, компаниями, иметь о том всем купецким людям меж собою с общего совета установления, которые пристойно было бы к распространению торгов их, от чего надлежит быть в сборе к его Великого Государя казны пополнению компаниями».
Из анализа данного Указа видно, что правительство имеет смутное представление об этой форме объединения общих усилий. Но зато ему ясна цель – фискальная.
В Указах от 27 октября 1706 г. и 2 марта 1711 г. повторяется та же отвлеченная мысль о необходимости для русских людей торговать компаниями по образцу западноевропейских. Хотя все эти указы никаких практических результатов не имели, мысль о необходимости перенесения данного опыта не могла исчезнуть, тем более что она связывалась с возможностью пополнить государственную казну.
Но прежде надо было ознакомиться поближе с опытом других стран. Русское правительство невольно делало это, ведя переговоры с различными иностранными правительствами и частными лицами, предпринимателями относительно торговых трактатов, контрактов и привилегий. Но преследуя исключительно фискальные цели, оно монополизировало все выгоды этого знакомства для себя самого. И лишь в 1715–1717 гг. интерес стал проявляться у частных предпринимателей. Сбор зарубежного опыта прямо возлагался правительством на консулов. Тем же целям служили многочисленные проекты, предложения, поступающие из различных источников. Видно, что правительство буквально спешило аккумулировать опыт других стран, но представление о корпорациях у него по-прежнему оставалось неясным. Когда Петр I приказал в 1723 г. коммерц-коллегии прислать ему книги о купеческих порядках в европейских государствах, то таких книг там не оказалось. Что же говорить о других чиновниках?
Петр I послал в Европу с целью специально изучать опыт создания корпораций нескольких доверенных лиц и среди них Л. Ланга, шведского инженера, поступившего на службу к Петру Великому. Им, наконец, был составлен в 1739 г. проект компании для торговли с Китаем. Сенат рассмотрел проект, особо выяснив, какая от него будет польза для казны, и вынес решение о начале записи в коммерц-коллегии всех лиц, пожелавших участвовать в компании, с указанием размера вкладываемого капитала. Однако на призывы правительства никто не откликнулся. То же самое повторяется в 1740 и 1741 гг. Ученые придерживаются по этому поводу мнения, что крупные капиталисты того времени были поставлены в исключительно привилегированное положение, их свобода была чрезмерна и по существу безответственна. Смысла объединяться не было[2].
Впервые перешли от проектов к делу в 1757 г., когда была создана Российская Константинопольская компания. В 1758 г. создали компанию Персидского торга.
Постепенно в русском обществе все шире распространялись сведения о новой форме объединений, равно как и осознание ее пользы. Конечно, представление о структуре корпораций оставалось еще довольно неустойчивым. Четким было лишь понятие об уставном капитале, который распадается на равные части – акции. Внесенный капитал, и это осознали все, не мог быть потребован обратно. Наоборот, вопросы управления корпорацией не вызывали особого интереса. На Западе же именно эти вопросы прежде всего приковывали к себе значительное внимание. Ведь в силу основных начал обязательственного права никто не может быть принужден к действиям, на которые он сам добровольно не выразил согласия, а принятие решений в корпорации большинством голосов нарушает это правило. Для русских людей, воспитанных на артельных началах, необходимость подчинения меньшинства большинству считалась аксиомой. Поэтому российские юристы нисколько не были обеспокоены вопросами внутренней организации корпораций, полагая, что сами участники компании вправе создать свои внутренние правила, изменить их, а если надо, и вовсе отменить. Правда, один новый момент, непривычный для русских, тем не менее, вносится: все дело сосредоточивается в руках главных участников, содержателей (учредителей) компании.
Заимствуя известные черты акционерных компаний, правительство, однако, отнюдь не считало эти управленческие принципы единственно возможными и не настаивало на том, чтобы они были использованы и в других признаваемых им компаниях. В связи с этим следует заметить, что среди созданных к концу XVIII в. компаний более жизнеспособными оказались те, которые были основаны на частной инициативе, а не на силе одного только правительственного акта, хотя, несомненно, правительственный акт предшествовал частной инициативе. Преждевременные попытки насаждения у нас корпораций заканчивались полной неудачей. И лишь только проекты, которые подавались правительству учредителями, обнаруживали известную жизнеспособность.
В 1794 году была создана Российско-Американская компания. Отыскивая ценные меха, русские купцы снаряжали экспедиции на Алеутские и Курильские острова. Ввиду значительного риска и больших затрат, сопряженных с подобными экспедициями, русские купцы объединялись в компанию для ведения такого рода торговли. В уставе компании находят дальнейшее претворение принципы акционерного строя, разработанные на Западе. Процесс этот все же неустойчивый, поскольку допускаются отступления от тех принципов, которые уже успели сложиться, например вводится неделимый капитал вместо делимого. Но самое главное, процесс уже пошел. Большой успех, достигнутый Российско-Американской компанией, содействовал популяризации у нас этой формы ассоциации.
Но еще больше акционерную форму популяризировал Указ от 6 сентября 1805 г., изданный в связи с банкротством Петербургской компании для постройки кораблей. Посредники рассчитывали взыскать с наличных акционеров всю задолженную сумму. Тогда и была разъяснена в Указе суть ограниченной ответственности.
В этом же направлении работал и Манифест Александра I от 1 января 1807 г. Исходя из мысли о заслугах купечества перед отечеством, Манифест стремился к возвеличиванию этого сословия и содержал пожелание, рекомендации организовывать товарищества: полные и на вере, товарищества «по участкам», т. е. товарищества, имеющие складочный капитал. В эти товарищества, имеющие складочный капитал, говорилось в Указе, допускаются участники из всех сословий, а не только те, кто принадлежит к купечеству.
В 1805 и 1807 гг. вышло еще несколько постановлений, касающихся компаний, но содержание их было довольно бедным. Этим небольшим числом постановлений о корпорациях и пользовались составители Свода законов. Почти полное отсутствие законодательства, регулирующего правовое положение корпораций, неблагоприятно отразилось на их распространении, и они все еще оставались малоизвестными в широких кругах российского общества.
Вот почему в тот момент, когда российскому правительству удалось наконец благодаря выдающимся способностям Сперанского приступить к осуществлению задачи создания законодательной основы для гражданского, и прежде всего торгового, оборота, оно очутилось перед пустотой. Вдохновение Сперанского питалось законодательным материалом западноевропейских стран, но он это тщательно скрывал. Признаться, что отечественная история оставила мало материала для наполнения собственным содержанием Торгового кодекса, не хватило духу.
Правительство так дорожило новой формой ассоциации, что готово было идти навстречу всякой, даже вздорной, попытке образования корпорации. Пожалуй, здесь было всего лишь два исключения.
Первое касалось учреждении АО для издания и сбыта лишь в России, когда правительство указало на учредительных документах, что «учреждение компании будет вряд ли полезным, поскольку для извлечения выгоды она вынуждена будет обратиться к изданию романов, размножение которых бесполезно, даже вредно и не соответствует видам правительства». Однако на это решение царь собственноручно наложил резолюцию: «Разрешить».
Второй случай связан с учреждением компании для торговли хлебом, которая бы закупала весь хлеб у помещиков и крестьян по средним ценам. Создание ее мотивировалось упадком земледелия. Государь наложил резолюцию: «Боюсь всякой монополии. Отклонить».
Но если не считать этих двух фактов, в общем, необходимо признать, что правительство с крайней предупредительностью относилось к подобного рода ходатайствам. Только этим можно объяснить на первый взгляд ненормальное положение, в силу которого до Закона 1836 г. рядом с уставами, более или менее подробно регулирующими вопросы организации компании, ее внутреннего управления, встречаются и такие уставы, которые лишены всякого содержания: все сводится в них к решению учредить компанию. Этим же можно объяснить и следующий любопытный факт: вопросу об уставном капитале компании не придается никакого значения, но представление о том, что основной капитал делится на акции одной и той же стоимости, сложилось вполне твердо. Аналогичное, вполне определенное представление существует и по поводу того, что акционер не отвечает за пределами своей доли участия. Такому совершенно ненормальному положению вещей не суждено было сохраняться долго. Правительство не могло смириться с тем, чтобы преимуществами этой формы ассоциаций пользовались соединения предпринимателей, на деле не желающих ее принимать. Уже выработалось сознание того, что ясно сложившаяся организация благоустроенной компании не есть нечто случайное, а является ее существенной особенностью. В итоге Законом от 6 декабря 1836 г. было осуществлено законодательное регулирование этого института.
Государственный совет исходил
1) разрешение учредить компанию является само по себе предоставлением известного рода привилегии, поэтому в качестве таковых могут быть зарегистрированы лишь те компании, которые весьма полезны;
2) привилегии не следует даровать предприятиям, которые не могут рассчитывать на успех, и в этом правительство должно быть дальновиднее частных лиц, не разрешая учреждать компании, прежде чем будет известно достоверно, что они могут совершать сделки с выгодой для себя и без разорения для вкладчиков;
3) необходимо принять меры к тому, чтобы не всю выгоду, которую сулит привилегия, захватили одни учредители, и предлагается передать вопросы утверждения устава тем же учреждениям, которые дают разрешение на создание компании.
В Законе уже весьма детально регламентируются следующие вопросы: размер капитала, необходимого для учреждения компании, распределение его на акции, способ оплаты капитала; очень четко говорится об ограниченной ответственности, указывается и на пределы размера акций (не менее 50 и не более 1000 рублей).
Внутриорганизационные моменты, вопросы управления компаниями регулируются недостаточно подробно. Но просматривается желание законодателя заинтересовать учредителей в судьбе их предприятия: им разрешено приобретать от 50 до 200 акций, они освобождаются от работ по решению общего собрания. В Законе, хоть и кратко, говорится об общем собрании и правлении компании.
Однако корпоративное нормотворчество, осуществляемое самими компаниями, откровенно говоря, отклонилось от установок общего Закона. Акционерные объединения получили такое большое распространение, что стали применяться в кондитерских, парфюмерных, прачечных заведениях и даже в сапожных мастерских, что, конечно, вряд ли было оправданно. Компании фактически разрешили хождение предъявительских акций, но при условии, что их не будут называть паями. Внутри компаний стали ограничивать свободу акционера распоряжаться акциями. Но что было уж совсем невероятным, так это то, что акционерам стали угрожать необходимостью осуществления дополнительных платежей. Изменилось на практике и понятие учредителей. По уставам многих корпораций учредителями признавались не те, кто внес большую долю капитала, а те, кто возбудил ходатайство об утверждении устава (а здесь достаточно и одного человека).
Деятельность учредителей стала окутываться непроницаемой тайной, и они, по существу, устранились от ответственности.
Получилось так, что Закон о корпорациях существовал сам по себе, а корпоративное право развивалось- иначе, как бы независимо от него и даже вопреки ему. Если бы практика была основана на Законе или хотя бы ему соответствовала, социальный эффект от создания компаний был бы гораздо большим. Такое положение противоречило принципам цивилизованного государства, управляемого при помощи законов.
