Здоровье человека и факторы, на него влияющие

метки: Социальный, Здоровье, Влияние, Фактор, Личность, Нервно, Работа, Женщина

За всю историю своего существования медицина накопила внушительный арсенал средств борьбы с инфекционными болезнями, которые прежде были главными причинами смерти людей всех возрастов, особенно детей. Однако в середине ХХ века произошел так называемый «эпидемиологический переход». Средняя продолжительность жизни значительно выросла, но теперь все большее число смертей в развитых странах вызвано не инфекциями, а заболеваниями сердечно-сосудистой системы, депрессиями, травмами. Несмотря на очевидные успехи медицины в лечении неинфекционных заболеваний, уровень смертности от них практически не снижается, а в России, наоборот, возрастает от года к году. Увеличивается стоимость лечебных и профилактических процедур, что делает их менее доступными для населения.

Требуется новый тип комплексной профилактики, направленной на снижение риска смерти от заболеваний неинфекционного происхождения (особенно сердечно-сосудистых и рака), а также от несчастных случаев, насилия, самоубийства, курения, алкоголизма и других факторов, непосредственно связанных с поведением населения. Основное условие его формирования — дополнение медицинских знаний в области здоровья знаниями из психологии, педагогики, социологии и целого ряда технических наук. Здоровье теперь понимают как многоаспектный и системный объект исследования, имеющий биосоциокультурную природу. Стало очевидным, что здоровье не может измеряться только показателями заболеваемости, помимо них, должны учитываться психологические характеристики, поведенческие стереотипы. Не случайно обсуждением понятия «здоровье» в последнее время активно занимаются социальные психологи и социологи. Именно социальные психологи, а не психиатры сформулировали наиболее четкие определения психического здоровья, опирающиеся на социальное поведение человека, выявили прямую связь здоровья, психологии и поведения. Имеются однозначные и убедительные доказательства того, что социальные структуры весомо влияют как на физическое и психическое здоровье, так и на продолжительность жизни.

Уже доказана тесная взаимосвязь между уровнем здоровья и социальным и материальным статусом семьи. Широко обсуждаемый фактор здоровья — качество жизни, в частности, обеспеченность медицинскими услугами. Ученые конкретизировали термин «здоровье», выделив его компоненты, виды: соматическое здоровье — текущее состояние органов и систем человеческого организма; физическое здоровье — уровень развития и функционального состояния органов и систем организма; психическое здоровье — состояние психической сферы человека; нравственное здоровье — мотивация и информационные потребности человека; социальное здоровье — отношение к миру, активная жизненная позиция. Расширилось представление о здоровье и у практиков, все чаще врачи на приеме дают рекомендации по здоровому образу жизни, взаимоотношениям в семье. Педагоги озабочены внедрением здоровьесберегающих технологий в учебный процесс. Состояние здоровья невозможно оценивать в отрыве от характеристик окружающей среды.

ОСОБЕННОСТИ ВОСПРИЯТИЯ СОЦИАЛЬНОЙ РЕКЛАМЫ В РОССИИ (на примере ...

... сравнительный аспект эффективности коммерческой и социальной рекламы. В данной работе затрагивается проблема социальной рекламы, которая посвящена пропаганде здорового образа жизни. По-нашему мнению, ... социальной сфере. В нашей дипломной работе использовались труды зарубежных и российских исследователей. Работа, которая является основой исследования, называется “Социальная реклама: теория и практика ...

Один и тот же показатель в различных средовых условиях может сыграть как положительную, так и отрицательную роль, например, высокий уровень образования жены военнослужащего в пограничном гарнизоне скорее всего приведет к невозможности самореализации и тяжелому неврозу. Наоборот, низкий уровень образования подростка, поступившего в вуз на основе ЕГЭ, затруднит его учебную адаптацию и также спровоцирует развитие невроза.

Учёные в течение ряда лет разрабатывают математическую модель здоровья, в которой найдут свое отражение все факторы окружающей среды. Под окружающей средой они понимают их социальное окружение (семейное, профессиональное, общинное), и физическую среду, в том числе антропогенные и климатические особенности.

Целью моего исследования является определение влияния медико-социально-эколого-экономических факторов на здоровье населения.

Для достижения цели исследования необходимо решить следующие задачи:

выявить и проанализировать факторы, влияющие на здоровье;

определить при помощи методов математической статистики характер и влияние выбранных факторов на здоровье;

Объектом исследования является здоровье детей первых лет жизни города Бузулука.

В качестве предмета исследования рассматривается взаимосвязь здоровья детей и факторов, характеризующих медико-социально-эколого-экономическое положение России.

На первом этапе я провела массовый опрос, в ходе которого собрали максимальный перечень показателей здоровья и факторов, влияющих на него. В опросе приняли участие более 300 экспертов. На основе опроса была построена первичная экспертная модель здоровья, в которой факторы и показатели систематизированы и разделены на основные группы.

Как и ожидалось, мнение экспертов во многом совпало с результатами исследований, процитированными выше. Вместе с тем добавились новые показатели, на которые прежде не обращалось внимание.

1.

Обзор литературы, .1 Взаимосвязь медико-социально-эколого-эканомических факторов со здоровьем населения

Весь обширный набор социокультурных факторов, изучаемых в социально-психологическом исследовании здоровья, в аналитических целях может быть подразделен на макросоциальные (социетальные) и собственно культурные факторы. Социетальные факторы принято подразделять на социально-демографические факторы и факторы социальной структуры. Культурные факторы в поведенческих науках определяются — в социально-психологической традиции через культурно детерминированные ценности и нормы, выступающие «источником» формируемого культурой поведения, а в психодинамической традиции — через некие латентные культурные переменные, детерминирующие психический склад личности в данной культуре. В повседневном социальном опыте индивида социетальные и культурные детерминанты поведения выступают неразделимо. Их значение для здоровья не обнаруживается непосредственно, а устанавливается по различию в показателях состояния здоровья между большими социальными и культурными группами. Эти различия в действительности очень высоки, что заставляет искать их причины в условиях жизни и социальном опыте, общих для всех представителей данной социокультурной группы. Отсюда следует, что сама по себе принадлежность к большой социокультурной группе не может рассматриваться как объяснение состояния здоровья ее членов, но является лишь описательной переменной, подразумевающей наличие многих возможных промежуточных переменных, претендующих на объяснение состояния здоровья в связи с принадлежностью к группе. В анализе влияния социокультурных факторов на состояние здоровья больших групп ведущее значение принадлежит ролевой теории, поскольку социальная роль связывает жизнедеятельность индивида с его местом в социальной структуре и участием в функционировании социальных институтов.

Здоровье как фактор экономического развития

... и типа экономической активности и экономической политики. На уровень здоровья также влияет доступность эффективных услуг в сфере здравоохранения, которые зависят от распределения, как частных, так и общественных ресурсов Здоровье нации – в ...

1.2 Социально-демографические факторы здоровья

Социально-демографические факторы здоровья включают в себя пол, семейное положение и возраст. Огромное число исследований, проведенных в различных странах мира, позволило выявить относительно непротиворечивый «образец» показателей здоровья, присущий основным социально-демографическим группам в культурах западного типа.

Пол. Половые роли первично биологически детерминированы и связаны с начальным разделением труда в данной культуре. В современных обществах западного типа у женщин чаще диагностируются невротические, депрессивные и инволюционные расстройства, тогда как у мужчин — расстройства психопатического круга, алкоголизм и алкогольные психозы. В заболеваемости шизофренией таких отчетливых различий нет. Относительно задержек умственного развития трудно сделать определенные выводы, поскольку у мужчин они впервые устанавливаются при начале школьного обучения и при призыве на воинскую службу, тогда как у женщин — только при начале школьного обучения. Имеется гипотеза (для подтверждения или опровержения которой сегодня еще недостаточно эмпирических данных), согласно которой соотношение нервно-психических расстройств по полу имеет определенную историческую тенденцию (тренд).

Другими словами, нынешнее соотношение, когда уровень патологической пораженности по нервно-психическим расстройствам у женщин выше, чем у мужчин, причем мужчины страдают более тяжелыми формами таких расстройств, сложилось только после II мировой войны. Действительно, до II мировой войны, по результатам исследований в США, уровень патологической пораженности мужчин и женщин был одинаков. Однако проводившиеся в тот период исследования основывались только на учтенной заболеваемости. Отчетливые различия имеются и по физическим заболеваниям. Например, мужчины чаще переносят инфаркт миокарда, язвенную болезнь, с ними чаще происходят несчастные случаи. Половые различия в соматических заболеваниях, по-видимому, еще в большей мере подвержены историческому тренду. Существует три объяснительные модели половых различий в нервно-психическом здоровье, каждая из которых основана на соответствующем объеме эмпирических данных. Психофизиологический подход связывает функциональные особенности женского организма с большей предрасположенностью к нервно-психическим заболеваниям. Два других объяснения основаны на ролевой теории. В первом объяснении акцентируются множественность ролей и повышенное социальное давление, характеризующее социальную роль женщины в современном обществе.

Социальные проблемы женщин на рынке труда

... проблем женского предпринимательства в современной России; путей улучшения положения женщин на современном российском рынке труда; путей оптимизации роли государства в регулировании женской занятости; государственной поддержки женского предпринимательства в Российской Федерации. Работа ...

Нервно-психическая патология выступает как реакция на ролевую перегрузку. Второе объяснение основано на существовании социально-ролевых стереотипов, формирующихся уже в процессе первичной социализации. Культурно детерминированные нормы и стандарты поведения предписывают женщине при переживании трудностей болеть, принимать лекарства и обращаться за медицинской помощью, тогда как мужскому стереотипу реакции соответствуют агрессия и алкоголизация. Необходимо отметить, что при усвоении женщинами маскулинных паттернов поведения (например, алкоголизации) другие отличия, связанные с полом, имеют тенденцию нивелироваться. С позиций психологии здоровья важна такая роль женщины в современном обществе, как хранение традиционных медицинских знаний и навыков. Пожилые женщины выступают основным источником медицинской помощи и советов на этапе, предшествующем обращению к профессионалам.

Семейный статус. Существует устойчивая связь между здоровьем и семейным статусом, опосредованная фактором пола. Наиболее высокий уровень здоровья устанавливается у состоящих в браке мужчин, затем следуют одинокие и никогда не состоявшие в браке женщины, затем — женщины, состоящие в браке. Наихудшее здоровье отмечается у одиноких мужчин, разведенных и овдовевших женщин. В качестве альтернативных объяснений для различий в здоровье мужчин в зависимости от семейного статуса выступают следующие. Первое объяснение предполагает, что мужчины с худшим здоровьем имеют меньше шансов в поиске брачного партнера из-за трудностей установления адекватных межличностных отношений и меньшей общей социальной успешности. Второе объяснение сводится к тому, что мужчины с худшим здоровьем, создавшие семью, не могут ее сохранить, так как их поведение вызывает внутрисемейные конфликты, напряжение, и, наконец, развод. Выбор из этих двух объяснений представляет собой проблему «курицы или яйца», примеров проявления которой в психологии здоровья множество. Плохое здоровье разведенных и овдовевших женщин по сравнению как с состоящими, так и никогда не состоявшими в браке получает свое объяснение в стрессе «утраты», но также и в финансовых трудностях, трудностях в воспитании детей и изменении социального статуса, наступающих после смерти супруга.

Центральной проблемой социально-психологического анализа влияния семейного статуса на состояние здоровья является, конечно, различие между состоящими в браке мужчинами и женщинами. Это различие позволяет говорить многим авторам о большей «психологической выгоде» и «психогигиенической функции» брака для мужчин, но не для женщин. Подобные выводы подтверждаются и вторичными статистическими данными — мужья ненадолго переживают умерших жен, причем смерть наступает по самым различным причинам. На длительности же жизни женщин смерть мужей практически не сказывается. Первым объяснением данного различия является внутрисемейное распределение ролевых функций. Обязанности по ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей создают у женщин ролевую перегрузку и повышенное нервно-психическое напряжение, вызывающие нарушения нервно-психического здоровья /3/. Однако, судя по результатам исследований, здоровье домохозяек оказывается, как правило, хуже, чем у работающих женщин. Не получено и убедительных данных о связи нервно-психического здоровья женщин с числом детей в семье. Влияние фактора занятости может быть следствием самоселекции — женщины с худшим здоровьем не начинают или прекращают работать по своей инициативе.

Социальное сиротство в России

... школ-интернатов. ГЛАВА 1. ДЕТИ-СИРОТЫ КАК ОБЪЕКТ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ 1.1. Проблемы социального сиротства Детство - это период, когда закладываются фундаментальные ... в таких семьях, составляют «группу риска». Но специфика социально-психологического развития детей в учреждениях интернатного типа не ... что с точки зрения соматического и психического здоровья с учётом тяжелой наследственности, развития, тяжё ...

Однако число детей объективно отражает ролевую перегрузку. Поэтому для объяснения часто привлекается «моральный» фактор — низкий социальный престиж домашнего труда. Таким образом, ролевая модель не получает всестороннего подтверждения эмпирическими данными. Высказывается предположение, что само восприятие «ролевой перегрузки» культурно детерминировано. Новым перспективным направлением исследований является использование модели «заученной беспомощности» М. Селигмана, на основе которой различия в нервно-психическом здоровье могут быть объяснены различием в воспринятом контроле как функции распределения власти в семье между мужьями и женами. Высокая смертность овдовевших мужчин может быть объяснена отсутствием навыков самообслуживания и разрушением стереотипов организации быта. Относительно высокого уровня здоровья никогда не состоявших в браке женщин все высказываемые предположения сводятся к действию фактора самоселекции, однако соответствующие личностные особенности только гипотезируются.

Возраст. Хотя возраст также является первичной биологической характеристикой индивида, его влияние на здоровье реализуется в социальном окружении в виде жизненного цикла, закономерной смены фаз жизни при возрастных транзициях (психосоциальных переходах) личности, то есть изменениях социально-статусной позиции, социальных ролей и связанных с ними внешних условий. В течение жизненного цикла личность испытывает три основных вида влияний, находящих свои проявления в состоянии здоровья. Первый вид таких влияний — когортный эффект, или исторические влияния, которым подвержено все данное поколение. Особенностью когортных влияний является их длительное воздействие. Так, эмпирически показано, что мужчины, чье раннее детство пришлось на годы «великой депрессии» в США, в течение всей жизни обнаруживали трудности социальной адаптации. Второй вид влияний на здоровье в течение жизненного цикла — нормативные «случаи», то есть те, которые происходят в течение обычного прохождения фаз жизненного цикла. Это поступление на учебу, вступление в брак, рождение детей, выход на пенсию и т.п. Такие случаи могут иметь, а могут и не иметь патогенного воздействия на личность. Примером здесь может служить обучение в вузе.

Многочисленные исследования, как в нашей стране, так и в странах Запада, показывают более высокий уровень переживаемого студентами стресса и связанной с ним симптоматики по сравнению с работающей молодежью. У студентов-медиков именно высоким уровнем связанного с обучением стресса объясняется возникновение «болезни третьего курса» — особого ипохондрического состояния, проявляющегося в обнаружении у себя симптомов изучаемых заболеваний. Третий вид влияний в течение жизненного цикла — ненормативные, то есть присущие лишь отдельным подгруппам индивидов, «случаи». Это физическая болезнь, привлечение к уголовной ответственности, участие в боевых действиях и т.п. С ненормативными случаями чаще всего связывают патологические эффекты отдельных фаз жизненного цикла. Такое многообразие и разнородность влияний делает трудной задачей установление эффектов возраста для здоровья. Корреляция с возрастом устанавливается практически в каждом исследовании здоровья, однако эти результаты часто противоречивы. Наиболее часто худшее нервно-психическое здоровье обнаруживается в группе мужчин 25 — 35 лет и женщин 45-55 лет. У мужчин названной возрастной группы на данный период жизненного цикла приходится «пик» жизненных трудностей, связанных с профессиональной карьерой и созданием собственной семьи. У женщин период наибольших нарушений нервно-психического здоровья совпадает с инволюционным периодом и ослаблением эмоциональных связей с выросшими детьми («синдром опустевшего гнезда»).

Социальные и профессиональные риски в деятельности специалиста ...

... рисков у специалистов по социальной работе; изучить социальные и профессиональные риски в деятельности социальных работников. Глава 1. Научные подходы в определении социальных и профессиональных рисков §1. Теории социальных и профессиональных рисков и их характеристика Переход к рыночной экономике в ...

Однако эти общепринятые объяснения весьма спекулятивны и не универсальны. По нашим данным, для российской популяции характерно ухудшение здоровья с увеличением возраста. В то же время для американской популяции в течение последних десятилетий подобной связи не устанавливается. Это свидетельствует о большом значении исторических факторов для связи возраста со здоровьем. В производственных выборках систематически выявляется парадоксальная связь возраста и здоровья. Она получила название «эффекта здорового рабочего», выражающегося в лучшем здоровье работающих 55 — 60 лет и старше по сравнению с младшими возрастными группами. Этот эффект объясняется фактором самоселекции — продолжают работать лица с лучшим воспринимаемым (субъективным) физическим и психическим здоровьем. В традиционных обществах возраст сопряжен с выполнением определенных институционализированных социальных ролей, связанных с занятием более высоких социально-статусных позиций. Так, отечественные исследования советского периода зафиксировали зависимость от возраста уровня достижений в процессе трудовой карьеры.

1.3 Социально-экономический статус

Социально-экономический статус (класс).

Основными показателями принадлежности индивида к определенному социальному классу являются профессионально-статусная позиция, образование и доход. Зависимость здоровья от принадлежности к социальному классу выступает одной из фундаментальных закономерностей социальной психологии здоровья. Эта закономерность, получившая название классового градиента, заключается в том, что чем выше социальный класс, тем лучше здоровье его представителей. Классовый градиент устанавливается по большинству нервно-психических и соматических расстройств и, по-видимому, присущ всем обществам западного типа. Как только соответствующие исследования стали вновь проводиться в нашей стране, они тут же воспроизвели эту закономерность /13/. Из нервно-психических расстройств и нарушений поведения только два отклоняются от названной зависимости. Аффективные расстройства чаще встречаются у представителей высших классов. Невротические нарушения также принято чаще локализовать в высших классах, однако существенные классовые различия в причинах обращения за медицинской помощью делают это различие сомнительным. Популяционные исследования скорее свидетельствуют о том, что классовое распределение невротических расстройств не отличается от прочих заболеваний, однако эти результаты трудно сформулировать в диагностических категориях. Расстройства личности, проявляющиеся в нарушении социального поведения, могут, кроме того, чаще выявляться у представителей низших классов потому, что эти лица чаще привлекают внимание представителей правоохранительных органов и обследуются психиатрами в экспертном порядке. Имеется две основные объяснительные модели для интерпретации классового градиента. Первая из них получила название теории социальной причинности или социального стресса, вторая — теории социальной селекции /7/. В теории социальной причинности акцентируется значение объективно худших условий жизни представителей низших классов. Низкий профессиональный статус связан с работой во вредных условиях, монотонной или физически тяжелой. Низкий доход влечет за собой стесненные жилищные условия, проживание в районах с неблагоприятной экологической обстановкой, более низкое качество питания и т.п. Представителям низшего класса менее доступны оздоровительные ресурсы и возможности системы здравоохранения. Низкий социально-экономический статус вообще сопряжен с более высоким уровнем переживания жизненных трудностей и психотравм. Напротив, принадлежность к высшим социальным классам создает благоприятные условия жизни и доступ к материальным ресурсам сохранения и укрепления здоровья. Высокий образовательный уровень способствует адекватной социальной ориентации, усвоению гигиенических знаний и навыков. Сам по себе процесс обучения в высшей школе развивает навыки преодоления жизненных трудностей. В теории социальной селекции утверждается, что распределение индивидов по социальным классам носит вторичный характер, тогда как первичным является врожденный или приобретенный дефицит социально ценных умений, наступающий вследствие заболевания или психической неполноценности. Все эмпирические исследования, основанные на популяционных или селективных выборках, использовавшие вторичную статистическую информацию, проведенные по кросс-секционному или лонгитюдному плану, не дали пока окончательных выводов в пользу той или иной теоретической модели. Основные результаты этих работ следующие. Фактор «бедности» оказывает прямое повреждающее воздействие на здоровье только при своей крайней выраженности, когда недостаточность материальных ресурсов не позволяет удовлетворить основные жизненные потребности. В других случаях бедность влияет на психическое здоровье через процесс социального сравнения. Прямые исследования «жизненных случаев» чаще показывают, что уровень переживаемого стресса в высших классах не ниже, чем в низших. Семейные исследования больных шизофренией демонстрируют отчетливое социальное снижение по мере нарастания проявлений дефекта. Таким образом, больше эмпирических данных получено в поддержку теории социальной селекции. Однако это не снимает следующих возражений. Во-первых, для одних заболеваний (например, неврозов) более правомерным может быть объяснение с позиций социальной причинности, тогда как для других (например, олигофрении) — объяснение с позиций социальной селекции. Во-вторых, различные показатели социально-экономического статуса могут быть по-разному «чувствительны» к действию механизмов социального стресса — социальной селекции. Так, профессиональный статус может больше отражать социальную селекцию, а экономический статус — социальную причинность. Совпадение данных, полученных при помощи различных индикаторов социального класса, получило название статусной конгруэнтности, или консистентности. Статусная неконгруэнтность (например, несоответствие профессиональной позиции образованию), сама по себе выступает значительным источником социального стресса. На данных вторичной статистики по ряду стран показана связь статусной неконгруэнтности с широким кругом так называемых психосоматических заболеваний. По результатам наших исследований, для советского общества, еще не вступившего в переживаемый ныне период трансформации, была достаточно характерна статусная неконгруэнтность, в частности, между образованием и доходом. Длительное время в литературе высказывалось предположение о причинной связи вертикальной мобильности, то есть продвижения вверх в социально-классовой иерархии, с нарушениями нервно-психического здоровья вследствие переживаемого напряжения. Однако эта связь не нашла эмпирического подтверждения. Культурный подход предполагает описание социальных структур, процессов и институтов в наиболее широких категориях. Существует несколько основных путей влияния культуры на здоровье, для рассмотрения которых удобно использовать теоретическую «рамку» стресса. Прежде всего, культурные особенности общества могут индуцировать стресс. Такими источниками стресса выступают различные институты социального контроля, от табу в дописьменных обществах до НКВД в недавнем советском прошлом. Культура может создавать роли, повышенно стрессогенные для индивидов, занимающих соответствующие социальные позиции. Примером в западных культурах могут служить роли профессионального политика и индустриального рабочего. Изменения в культуре могут приводить к созданию новых профессиональных ролей, для которых отсутствуют нормативные регуляты поведения, выполняющие психологические защитные функции. Примером такой роли в постсоветском российском обществе служит роль бизнесмена /23/. Кроме того, культурные изменения могут приводить к стрессогенному изменению содержания традиционных ролей /18/. Так, в советском обществе периода застоя мужчины переживали повышенный уровень стресса в традиционной роли «кормильца семьи». После некоторого расширения возможностей для свободного предпринимательства в российском обществе, для экономически успешных мужчин этот источник стресса практически перестал существовать. В то же время культура создает способы социально приемлемого и одобряемого преодоления жизненных трудностей и кризисов. Хорошо изучено значение похоронных обрядов и ритуалов при потере супруга в английской культуре для нормального течения реакции горя и адаптации к новому социальному статусу одинокого человека. В рамках американской культуры для субкультурной этнической группы евреев социально одобряемым является обращение при кризисе за психотерапевтической помощью, тогда как среди англо-американцев такое обращение значительно менее социально приемлемо, а для итальянцев нормативным является обращение к священнику. Имеются данные и о культурно детерминированных различиях в психологических реакциях преодоления. Сравнительный анализ данных исследований американской и российской популяций показал, что если при переживании стресса наиболее распространенной реакцией преодоления для американцев является «подход» и прямое преодоление, то для россиян — «избегание» и непрямое (внутриличностное) преодоление. В сфере здоровья и болезни культурные различия проявляются чрезвычайно многообразно. Субъективные репрезентации болезни в значительной мере культурно детерминированы. Это касается и наиболее распространенных в данной культуре «теорий» болезни и лечения, и восприятия отдельных симптомов, как требующих или не требующих профессиональной помощи, и знаковых функций отдельных симптомов и проявлений болезни, обусловливающих групповую реакцию на индивида, связанную с легитимизацией его статуса как больного. Некоторые психические расстройства, в основном психогенной этиологии, присущи только тем или иным культурам. Большинство же эндогенных и органических заболеваний значительно меньше подвержено в своих проявлениях культурной вариации. Этномедициной накоплен обширный материал, богато иллюстрирующий культурные различия в симптоматике отдельных заболеваний, поведении, связанном с заболеванием и с сохранением и укреплением здоровья /8/. Существует ряд теоретических моделей, описывающих влияние культуры на здоровье и отличающихся по соотношению признаваемой значимости биологических, психодинамических и культурных факторов. Для иллюстрации приведем получившую широкое признание био — культурную модель А. Вэллиса, разработанную на примере «арктической истерии» у аляскинских эскимосов /40/ (сходные состояния описаны и у малых народностей российского Севера).

Дипломной работы. Теоретическую основу исследования составили ...

... социально-экономических прав и свобод человека и гражданина; раскрыть понятие конституционных ограничений социальноэкономических прав и свобод человека и гражданина; проанализировать примеры правоприменительной практики по теме дипломной работы. Теоретическую основу исследования ... Восканян А.А. Реализация социально-экономических прав и свобод человека и гражданина в современной России // ...

Тема магистерской работы: Исследование и анализ моделей информационного ...

... и услуг. Объект исследования : оптимизация поисковых запросов в сфере предоставления товаров и услуг. Предмет исследования : метод моделирования поведения пользователей. В рамках магистерской работы ... Анализ аудитории и прогнозирование посещаемости интернет ресурса . В работе проводится анализ целевой аудитории интернет ресурса и нахождение зависимостей для прогнозирования и оценки посещения сайта и ...

Контрольная работа: Виды государственной социально-экономической политики

... его положения в обществе; по предоставлению ему социальных гарантий с учетом особенностей различных групп населения страны проводимая правительством, всеми ветвями и органами власти, которая опирается на общественную поддержку государственная социально-экономическая политика предназначена ...

В модели предполагается органическая причина психического расстройства, связанная с объективными условиями жизни данной культурной группы. Собственно культурное влияние проявляется в «оформлении» психопатологической симптоматики, возникающем на основе формируемых культурой «когнитивных карт» в психике принадлежащих к этой культуре индивидов и культурной семантики болезни для соответствующего культурного окружения. Формулируются две основные теоретические позиции по проблеме культурной обусловленности здоровья. В более ранней позиции, получившей наименование культурной относительности (релятивности), постулируется, исходя из существования культурно сформированных норм поведения, связанного с болезнью и здоровьем, возможность определения здоровья только в данном конкретном культурном контексте. Результаты эмпирических кросс-культурных исследований соматического здоровья ограниченно свидетельствуют в пользу данной теоретической позиции. Поэтому более признана сегодня позиция культурной релевантности, основным положением которой является утверждение о релевантности всех компонентов данной конкретной культуры друг другу. Это утверждение распространяется и на болезни, и на присущие данной культуре терапевтические практики. Необходимо отметить, что часто встречающееся отождествление объема понятий общества и культуры, используемое в идеологических целях, для здоровья является неоправданным упрощением. В любом сложном современном обществе сосуществуют многообразные культурные «образцы», в том числе и связанные с болезнью, лечением, сохранением и укреплением здоровья. Этим, в частности, вызваны сложности использования культурного подхода в эмпирическом исследовании здоровья. Поэтому культурный подход чаще применяется для вторичного анализа уже полученных данных и объяснения выявленных различий, чем для программирования эмпирического исследования /1/. Существенные субкультурные различия обнаруживаются не только между этническими группами, с которыми они обычно отождествляются, но и между общностями различного типа и географической локализации, а также между социальными (индустриальными) организациями.

1.4 Работа и семья

Значение работы для субъективного психологического благополучия индивида в течение столетий является предметом философских спекуляций. Между тем саму работу не легко определить операционально. Здесь под работой мы будем понимать лишь оплачиваемый труд в условиях организаций индустриального типа. Исследования значения работы можно подразделить на два направления. Первое связано с прямой фиксацией оценки индивидом субъективного значения работы, тогда как второе концентрируется на психологическом самочувствии при потере работы вследствие увольнения (безработица) или вынужденном, то есть не соответствующем жизненным планам индивида, выходе на пенсию. Исследования первого направления показывают, что большинство работающих не хотели бы оставить работу, даже если бы не испытывали материальной необходимости в ней. Исследования безработицы фиксируют легкие нарушения в нервно-психическом здоровье, которые, однако, быстро компенсируются. Такая редукция симптоматики происходит за полгода и обычно сопровождается новым трудоустройством. Исследования вынужденного, то есть не связанного с желанием индивида выхода на пенсию не выявляют каких-либо патологических эффектов отставки, если только на этот момент человек обладает достаточно хорошим здоровьем и уверенностью в будущей материальной обеспеченности. Поэтому выход на пенсию в период экономического спада переносится более болезненно, чем в период экономического процветания. Таким образом, значение работы в общем совпадает с нормативными представлениями о фазах жизненного цикла. Принято считать, что значение работы для мужчин связано с возможностями социального продвижения и доходом, тогда как для женщин — с межличностным общением и психологическим комфортом на работе. Столь же однородных социально-классовых различий не обнаружено. Психическое здоровье в индустрии привлекает внимание исследователей с начала нашего века. Уже в 1910-е годы в США были организованы первые психотерапевтические консультативные приемы для работников метрополитена и швейной промышленности. В Советской России развитие индустриальной психиатрии связано с именем Л.М. Розенштейна. Под его руководством в конце 1920-х годов было проведено массовое психиатрическое обследование работников ряда промышленных предприятий Москвы. Эти исследования были подвергнуты ожесточенной критике из-за чрезвычайно высокого уровня диагностированных расстройств /14/. Аналогичные исследования промышленных рабочих в США, выполненные в 1940-е годы, дали сходные результаты, хотя советские исследователи чаще обнаруживали «латентную шизофрению», тогда как американские — «неврозы». До середины 1950-х годов индустриальная психиатрия развивалась главным образом в рамках психодинамического направления, достаточно широко представленного и сегодня в виде организационного консультирования. На рубеже 1950-1960-х годов здоровье в промышленности стало интенсивно изучаться и в рамках поведенческих наук. Сегодня этот подход представлен тремя основными направлениями, выделяемыми по их теоретическому пониманию проблемы индустриального стресса. Первый из них основан на классическом понимании стресса Ганса Селье как общего адаптационного синдрома. Второй подход основывается на «медицинской» модели стресса Гарольда Вольфа. Третий подход использует «инженерную» («мичиганскую») модель стресса. Источники стресса в индустриальных организациях могут быть идентифицированы по тем характеристикам работы, которые влияют на удовлетворенность индивида и создание мотивации труда, соответствующей целям организации. Наиболее часто используемая в современных исследованиях производственного стресса типологизация, описывающая с этих позиций характеристики работы, предложена Дж. Хакманом и Е. Лоулером /31/:

личная ответственность за результаты труда. Сопровождается чувством индивидуального успеха и повышением самооценки;

автономия. При высокой автономии индивиды переживают результаты своих усилий как успех или неудачу, при низкой — приписывают успех и неудачу или характеристикам работы, или другим работникам;

внутренняя субъективная значимость результатов труда. При успешности усилий она создает позитивное восприятие работником себя. Значимость работы повышается, когда работа позволяет проявлять ценимые самим работником умения и способности;

обратная связь от производственной задачи (идентичность задачи, т.е. возможность работника оценить результаты своего труда);

обратная связь от других (личностная идентичность, т.е. способность работника сформировать адекватную самооценку по оценкам результатов труда со стороны других).

Предполагается, что при некоторых условиях можно достигнуть одновременно и высокой удовлетворенности, и высокой мотивации работников. Такими условиями выступают: а) стремление работников к удовлетворению высших потребностей в процессе труда; б) система вознаграждений, при которой более хорошо работающие получают большие возможности для удовлетворения своих потребностей.

Помимо названных характеристик, связанных с самим процессом труда, авторы вводят еще две, отражающие взаимодействие с другими людьми на работе:

степень, в которой выполнение данной работы требует контактов с другими;

возможности установления неформальных дружеских связей с другими.

Каждая индустриальная организация может быть представлена как структура социально-статусных позиций, сопряженных с соответствующими социальными ролями. В рамках «инженерной» модели идентифицированы три основные характеристики организационной роли, вызывающие нервно-психическое напряжение:

ролевой конфликт, то есть противоречия требований, предъявляемых к личности, выполняющей данную роль, со стороны лиц, занимающих корреспондирующие по отношению к этой роли ролевые позиции;

ролевая неопределенность, то есть неясность требований, которым должна удовлетворять деятельность личности;

ролевая перегрузка, то есть чрезмерность требований к данной роли, превышающих возможности их выполнения личностью.

Модели характеристик работы и ролевого напряжения в организациях получили надежную эмпирическую верификацию. Их применение имеет значительные преимущества в исследованиях здоровья перед использованием таких традиционных социально-психологических характеристик организаций, как стиль руководства, организационный климат, сплоченность первичных групп, коммуникационные сети и т.п.

Прежде всего, для внутренних социально-психологических процессов в организациях неясно направление их причинной связи с субъективным благополучием работников. Трудно, например, обосновать, почему организационный климат не может оцениваться по удовлетворенности работников межличностными отношениями и должен рассматриваться как самостоятельная характеристика. Столь же сомнительна связь конфликтов с нервно-психическими нарушениями у работников. Ясно, что носители определенных видов психопатологии способны генерировать конфликты в своем ближайшем социальном окружении. Далее, эмпирические исследования показывают, что на состояние здоровья работающих, прекурсором («предшественником») которого является нервно-психическое напряжение, сильнее влияют характеристики работы, нежели социально-психологические процессы в организации. Отсюда следует, что внутриорганизационные процессы более корректно рассматривать как промежуточные переменные, опосредующие влияние характеристик работы на здоровье работающих.

«Группы повышенного риска» в организациях. Первой и наиболее привлекающей внимание исследователей из таких групп являются руководители. По материалам многочисленных работ можно выделить следующие основные сферы источников стресса в работе руководителя: ответственность за результаты основной деятельности организации и за людей; профессиональная карьера; перегрузка; взаимоотношения с другими лицами, занимающими ключевые позиции в организации; трудности в семье, вызванные особенностями управленческой деятельности (поездки, алкоголизация и т.п.).

Особенно стрессогенной является позиция женщины-руководителя, поскольку существующие в профессиональной среде стереотипы предъявляют к женщине повышенные и достаточно специфичные требования как на стадиях прохождения ступеней карьеры, так и при реализации управленческих функций. Тем не менее здоровье руководителей подчиняется классовому градиенту, то есть всегда лучше, чем у других групп работающих. Из психосоматических заболеваний с работой руководителя наиболее связанными признаются сердечно-сосудистые и хронические желудочно-кишечные заболевания. Внимание к здоровью руководителей обусловлено, таким образом, не худшим его состоянием по сравнению с другими работниками, а тем, что даже незначительные нарушения нервно-психического здоровья руководителя способны вызвать нарушение психологического благополучия и стабильного функционирования сотрудников всего возглавляемого им подразделения. Пример женщин-руководителей показывает стрессогенность социальной позиции групп меньшинств. Статус меньшинства присущ в индустриальных организациях также молодежи и инонациональным группам. Профиль и демографическая структура работников предприятия определяют, какие группы займут эту повышенно стрессогенную позицию. Так, в одном исследовании коллектива крупной больницы, где подавляющее большинство персонала были женщины, высокострессогенной оказалась позиция мужчин — средних медицинских работников. Конечно, в масштабе организации отражаются и макросоциальные этнопсихологические процессы. Для занятых в тяжелых и вредных условиях малоквалифицированных работников основными стрессогенными факторами являются воспринимаемая вредность условий труда, его тяжесть и монотонность. Эти факторы высокоспецифичны для отдельных видов производств, поэтому какие-то обобщения здесь делать трудно. Однако исследования показывают, что у подавляющей части этой социальной группы названные факторы не вызывают особого психоэмоционального напряжения. Это послужило одним из оснований для разработки P-E-F (person-environment-fit) теории стрессогенного воздействия организационного окружения. Теория соответствия личности и окружения происходит из вполне понятного предположения о том, что при несоответствии возможностей личности требованиям конкретного производственного окружения она переживает больше стресса и вызванного им напряжения, а следовательно, чаще заболевает («проблема квадратной затычки в круглой дырке»).

Конечно, суть данного теоретического подхода — не в констатации этого факта, а в получении количественных моделей, связывающих пластичность свойств личности с вариабельностью производственной среды. Такая количественная модель была разработана группой сотрудников Мичиганского университета под руководством Р. Каплана в общенациональном исследовании 23 профессий /27/. В общем модель показала всю сложность учета личностных особенностей в предсказании успешности функционирования в определенной профессиональной роли, но прояснила и ряд существенных частных закономерностей. Эффекты влияния индустриального стресса на работающих могут быть представлены в виде трех взаимопересекающихся групп показателей: заболеваемости; абсентеизма, то есть отсутствия на работе; производительности. Заболеваемость работающих отражает не только производственный стресс, но и всю совокупность условий труда и жизни. Однако по исследовательским данным можно выделить симптомы и состояния, в большей мере связанные с производственным стрессом, чем с другими факторами биологического и социального порядка. Это, например, психофизиологические (вегетативные) симптомы, несчастные случаи на производстве, простудные заболевания, а также обращение за медицинской помощью в лечебно-профилактическое учреждение предприятия. К собственно соматической и психоневрологической заболеваемости тесно примыкают алкоголизм, нарко- и токсикомании. Особую проблему последней четверти века стали представлять истерические эпидемии в промышленности. Общим условием их возникновения, как показывает анализ соответствующих публикаций, выступает привлечение малоквалифицированных работников с низким образовательным уровнем на современное высокотехнологичное производство. Подобная ситуация с трудовыми ресурсами чаще отмечается в бурно развивающихся странах Индокитая, однако истерические эпидемии описаны и в южных штатах США. Наиболее прямо с развитием истерических эпидемий связано значительное производственное давление, а также неудовлетворенность личностных и межличностных потребностей работников в условиях конкретного производства. Абсентеизм включает в себя все случаи неоправданного, чаще кратковременного отсутствия на работе: из-за заболеваний, прогулов, забастовок и увольнений (текучесть кадров).

Производительность может снижаться как количественно, так и качественно, в виде невыполнения норм выработки, простоев по вине работника, нарушения технологической дисциплины и производства бракованной продукции. Нетрудно заметить, что абсентеизм возможен не только по причине заболевания, но и из-за нарушения технологической дисциплины, алкоголизации на рабочем месте и т.п., то есть подразделение на эти группы весьма условно. Связь ряда этих показателей с индустриальным стрессом остается дискуссионной. Например, многие авторы отрицают значение алкоголя в преодолении стресса, но акцентируют его рекреационные функции. Производственная организация может лишь повысить доступность алкоголя, если он используется в технологическом процессе, либо поддерживать благоприятные условия для алкоголизации в рабочее время (свободный выход с предприятия, отсутствие ежедневного контроля выработки и т.п.).

Протективными факторами, то есть защищающими от воздействия стресса на производстве, как показывают исследования, выступают опыт работы, идентификация с организацией и социальная поддержка на работе. Опыт способствует выработке и закреплению навыков преодоления типичных стрессогенных ситуаций, складывающихся в производственном окружении, создавая «чувство мастерства и компетентности». Стресс карьерной транзиции во многом вызван изменением производственных задач и окружения, когда старые навыки преодоления не пригодны, а новые еще не сформировались. Однако и отсутствие карьерной транзиции, когда она является нормативной для данной группы работающих, может выступить стрессогенным фактором. Идентификация с целями, задачами и субкультурой организации выполняет протективные функции, поддерживая личностную идентичность и самооценку. Идентификация с организацией обычно тем выше, чем выше позиция личности во внутриорганизационной статусной структуре. Социальная поддержка в производственном окружении подразделяется на инструментальную, эмоциональную, информационную и оценочную. В исследованиях показано протективное действие социальной поддержки для широкого круга заболеваний (сердечно-сосудистых, желудочно-кишечного тракта, кожных и т.д.).

Для редукции производственного стресса наибольшее значение имеет инструментальная поддержка со стороны руководителя, а для разрешения личностных проблем — эмоциональная и оценочная поддержка со стороны товарищей по работе. Связь семьи и работы. Существует две основные модели связи производственной и внепроизводственной активности личности: генерализации («переливания») я компенсации. Согласно первой модели паттерны жизненного стиля, усвоенные на работе, распространяются и на семью; согласно второй — жизнедеятельность в сфере семьи компенсирует ограниченность проявлений личности в сфере работы. Обе модели имеют эмпирическое подтверждение. Так, рабочие, выполняющие простые, рутинные операции, склонны на досуге заниматься благоустройством жилья, мелкими поделками и т.п., тогда как менеджеры склонны заниматься спортом, искусством, путешествовать. Однако есть данные о том, что самоактуализация в сфере досуга достаточно типична и для лиц нетворческих профессий. По-видимому, здесь существует много промежуточных переменных. По нашим данным, у рабочих горнодобывающей промышленности это были физическое утомление, финансовые ограничения и стереотипы проведения внерабочего времени, усвоенные в родительской семье. Связь работы с межличностными отношениями в семье поддерживает первую из описанных моделей — производственный стресс имеет тенденцию к «переливанию» в семью. Эмоциональная социальная поддержка в семье, по результатам ряда исследований, способна оказывать умеренное протективное действие по отношению к производственному стрессу, но этот эффект проявляется только у мужчин. Психопрофилактические программы в индустриальных организациях имеют относительно недавнюю историю. До 1980-х годов психоневрологическая и психологическая консультативная помощь работающим осуществлялась в рамках лечебно-профилактического обслуживания, включая периодические медицинские осмотры, и при реализации мер по борьбе с пьянством и алкоголизмом на производстве. В странах Запада, однако, стали разрабатываться и более узконаправленные программы — клинического (ориентированная на индивида консультация в организации) и поведенческого (формирование здорового стиля жизни) содержания. Следует отметить параллелизм развития этих программ с развитием программ обогащения труда и гуманизации индустриальных отношений. Поведенчески ориентированные программы первоначально сосредоточивались на профилактике сердечнососудистых заболеваний, но затем стали включать в себя рациональное питание, физические упражнения, управление стрессом, отказ от курения и т.п. Интеграция этих программ с традиционными лечебно-профилактическими н наркологическими мероприятиями позволила создать высокостандартизованные и применимые в любой крупной индустриальной организации всесторонние программы сохранения и укрепления здоровья работающих. В качестве примеров можно назвать программы «Джонсон и Джонсон», «Здоровье ради жизни». Специальные обследования показывают, что в США подобные программы реализуются сегодня на тысячах крупных предприятий. Однако отнюдь не решена проблема эффективности психопрофилактических программ. Авторы клинически ориентированных программ чаще всего исходят при их оценке из удовлетворенности работников, которая неизменно оказывается высокой. Использование же объективизированных критериев не всегда приводит к оценкам, совпадающим с ожидаемыми. Специалисты бихевиорального направления подчеркивают действие здесь фактора самоселекции, так как далеко не все начавшие участвовать в программе остаются в ней до завершения. Все факторы, влияющие на здоровье работников, как и факторы участия или неучастия в программе, невозможно проконтролировать, поэтому даже использование наиболее сложных исследовательских планов (например, квазиэкспериментального с двумя контрольными группами) не дает окончательного ответа на вопрос об эффективности программы. Особую проблему представляет «отторжение» индустриальными организациями попыток реализации психопрофилактических программ. Представители психодинамического направления видят здесь проявление защитных механизмов у руководителей организаций. Однако именно руководители чаще всего выступают инициаторами проведения подобных программ на предприятиях. Поэтому правильнее объяснять это «отторжение» фактором организационной ригидности. Наиболее успешным механизмом «внедрения», как показывают натурно-экспериментальные работы, является включение психопрофилактического раздела в программы общего развития организаций (Organizational development — OD) с привлечением не только менеджеров, но и профсоюзных работников. Реакция организаций на социальные изменения развивается в ответ как на экономические, так и культурные давления в окружении. Реакция организаций на ухудшение экономической ситуации достаточно однотипна и включает в себя: централизацию властных функций; ограничение коммуникационных потоков; сокращение непроизводительных расходов, в том числе расходов на здоровье и безопасность работников. Реакция отечественных предприятий в этом отношении не отличалась от описанной. Так, в годы экономического спада на петербургских предприятиях были практически свернуты даже те усеченные программы, вторые реализовывались ранее. Замечено, что незначительные изменения культурного окружения требуют чрезвычайно сильных изменений в организациях. Кросс-культурный анализ функционирования индустриальных организаций демонстрирует, что при формальном сходстве технологических, организационно-управленческих и социально-психологических процессов в индустрии протестантских и католических стран существуют выраженные культурные различия в механизмах реализации этих процессов (например, в принятии решений, трудовых карьерах и т.п.).

Поэтому для отечественной психологии здоровья встают проблемы изучения культурно-специфичных реакций трудоспособного населения на социальные изменения и разработки культурно-релевантных программ профилактики их потенциального патогенного воздействия.

1.5 Социальные изменения и здоровье населения

здоровье ребенок население среда

Положение о связи социальных изменений с характеризующим общество типом патологии впервые выдвинул и обосновал в рамках «медицинской» модели-стресса Гарольд Вольфф /41/. В Европе и Америке все периоды резких социальных сдвигов coпровождались ростом уровня и распространенности болезней, более строго говоря — изменениями уровней заболеваемости для различных видов болезней. Существует ряд теоретических моделей, с различным позиций объясняющих эту зависимость. С психодинамических позиций этиологическая роль стресса сводится к тому, что он вызывает тревогу, конфликт, выступающие базисным компонентом вceх психических расстройств. Поддержка тоталитарной идеологии создает защиту от тревоги, происходящей от либидозных и агрессивных тенденций по отношению к родителям. Социальное давление Советов, по оценке Т. Саца, напоминало роль отца /38/. Распад тоталитарной структуры власти привел к кризису идентичности с его психиатрическими последствиями. Этот процесс описывается в рамках выдвигаемого М. Оплером представления о параллелизме психодинамических и социодинамических процессов при социальных изменениях /35/. Эволюционно-биологнческий подход постулирует значение для адаптивного личностного функционирования интеграции личности с ценностно-нормативными «образцами» культуры данного общества. Разрыв аффилиативных связей с обществом создает чрезмерную социальную стимуляцию с исходом в болезнь. Социально-психологический подход представлен наибольшим числом моделей, поскольку социально-психологический уровень анализа наиболее соответствует процессу социального стресса. Теория утраты П. Марриса /33/ заключается в том, что существует фундаментальный и универсальный «консервативный импульс», направленный на поддержание регулярности происходящего в социальном окружении и придающий всему происходящему субъективное личностное значение. Социальные изменения переживаются как утрата, нарушают структуру интерпретации окружения и потому оказывают глубоко повреждающее воздействие на личность. Теория «биосоциального резонанса» Г. Муса /34/ основывается на предположении, что биологические и социальные переменные образуют некий шаблон совместного варьирования (резонирования).

Конкретные состояния этикетируются как болезнь, и при отдельных конфигурациях обозначаются в соматических и социально-средовых переменных. Социальные изменения рассматриваются как изменения прежде всего в шаблонах коммуникации. Вследствие этого некоторые индивиды оказываются изолированными от коммуникационных сетей, а у оставшихся отмечается неконгруэнтность коммуникационной сети информационным потребностям. Изоляция и неконгруэнтность выступают факторами повышения чувствительности к неблагоприятным воздействиям внешних агентов. В лингвоструктуралистской теории Р. Тотмана /39/ утверждается, что в своей обычной социальной жизнедеятельности люди следуют определенным «правилам», организованным подобно языковым структурам. При социальных изменениях появляются препятствия в следовании «правилам», а также изменения в самих «правилах», отражающие изменения объективных характеристик социального окружения. Неспособность следовать «правилам» вызывает состояние психологического дистресса как «предшественника» (прекурсора) психосоматической болезни. Отсюда следует, что психосоматические болезни имеют эволюционное значение, так как представляют собой механизм саморазрушения, защищающий вид от социально излишних индивидов, плохо приспособляющихся к изменениям окружения. В теории салютогенеза А. Антоновски /25/ здоровье рассматривается как переменная, зависимая от влияния стрессора, общих ресурсов резистентности (сопротивляемости) индивида и чувства когерентности, то есть соответствия. Чувство когерентности определяется как восприятие окружения в виде связного и внутренне непротиворечивого целого. Это чувство развивается в годы становления личности и модифицируется во взрослости. Социальные структуры, в которых протекает повседневная жизнедеятельность людей, воздействуют на их переживания в направлении поддержания чувства когерентности. Повреждающее влияние социальных изменений связано, таким образом, с разрушением чувства когерентности. Формализованная модель влияния социальной дезинтеграции на здоровье предложена Д. Доджем и В. Мартином /30/. Согласно этой модели распространение социально индуцированного стресса в популяции варьируется обратно пропорционально стабильности и прочности социальных отношении в этой популяции. Показателем воздействия социального стресса на индивида является конгруэнтность статуса, то есть соответствие его статусной позиции в различных социальных ролях. Соответственно уровень первичной заболеваемости и распространенность (болезненность) хронических болезней в популяции варьируется обратно пропорционально статусной интеграции общности. Модель представляет соотношение острых и хронических болезней в популяции в виде континуума, одним из полюсов которого выступает острая болезнь, вызванная инфекционным агентом, где воздействие стресса минимально, а другим — хроническая болезнь, в возникновении и течении которой воздействие стресса максимально. Модель верифицирована на данных вторичной статистики для популяции США по сердечнососудистым заболеваниям, туберкулезу, злокачественным опухолям, сахарному диабету и не подтвердилась только для сахарного диабета. Нетрудно заметить, что все приведенные теории влияния социальных изменений на здоровье популяции описывают протективные в отношении повреждающего действия социального стресса факторы, присутствующие в социально стабильном обществе.

Все исследования влияния социальных изменений на здоровье популяции можно подразделить на три группы:

исследования эффектов потери работы (безработицы);

микроуровневые эпидемиологические исследования связи экономической нестабильности и здоровья, выполненные либо по ретроспективному, либо по про-спективному плану;

макроуровневые эпидемиологические исследования с использованием вторичных статистических данных.

Все они имеют общие ограничения, делающие выводы каждого отдельного исследования не окончательными и не исчерпывающими: ни один из существующих исследовательских подходов не в состоянии охватить в одном исследовании все основные аспекты изучаемого феномена; причинная интерпретация результатов затруднена, поскольку отсутствие экспериментального контроля позволяет допустить существование других переменных, не учтенных в исследовании «естественные эксперименты» имеют ряд уникальных характеристик, что не позволяет сравнивать их исходы; несовершенство существующих, даже наиболее сложных исследовательских планов ограничивает генерализуемость и интерпретируемость результатов.

Было проведено исследование в 1978-1980 годах на выборке из 500 домовладений, методом «взрывов», то есть ежемесячных телефонных интервью с применением методологии «жизненных случаев», а также с фиксацией «психологических» симптомов, субъективного состояния здоровья, социальной поддержки, производственных и экономических трудностей. Исследования показали рост риска ухудшения здоровья при нарастании экономических трудностей. Предложено два основных объяснения этого влияния: «провокации», то есть прямого стрессогенного влияния экономических трудностей, и «вскрытия», когда за медицинской помощью обращаются люди, ранее не лечившиеся или переносившие заболевания в субклинической форме. Больше данных было получено в пользу гипотезы «вскрытия», однако не исключено возможности действия скрытого третьего фактора /29/. Одним из разделов базисного Чикагского исследования процесса стресса явилось изучение алкоголизации как стратегии преодоления вызванного стрессом напряжения. Исследование было проведено в 1972 году на территориальной выборке с повторным интервьюированием в 1976-1977 годах. Экономические факторы оценивались по показателям дохода и актуально переживаемого экономического напряжения. Регрессионный анализ выявил, что экономические трудности вызывали тревогу. При низком чувстве мастерства и низкой самооценке вероятность употребления алкоголя для купирования связанной с экономическим стрессом тревоги увеличивалась втрое. Поскольку, как постулирует транзактная модель стресса, для переживания стресса решающее значение имеет когнитивный компонент, воспринимаемое экономическое благополучие — центральная переменная повреждающего действия экономического стресса. Помимо уровня удовлетворения базисных потребностей, требования индивида к доходу и потреблению реализуются еще на двух уровнях: поддержания определенного уровня стандартов жизни и чувства заслуженности вознаграждения за свой трудовой вклад и личные достоинства. При длительно существующей неспособности экономики удовлетворить эти требования возникает социальное давление на индивида в направлении редукции потребления и экономических притязаний и (или) повышения личной продуктивности. Однако оба эти пути адаптации требуют не столько изменения экономического поведения, сколько культурных изменений. Если адаптация не достигается, проявляется широкий спектр видов психологической дисфункции — суициды, собственно психические расстройства, невротические реакции, делинквентное и криминальное поведение. Повышается не только уровень госпитализации, но и уровень обращений в амбулаторно-поликлинические учреждения, связанный с «симптомами деморализации» — депрессивными и вегетативными. Механизм такого влияния экономического спада включает в себя помимо стресса, непосредственно индуцируемого у индивида экономическими трудностями, общий уровень стресса в популяции. В борьбе за выживание обесцениваются здоровье и производственная безопасность, что позволяет руководителям предприятий ухудшать условия труда, из-за снижения расходов разрушается система социального обслуживания, включая систему здравоохранения. Нарушаются сети социальной поддержки, в частности, в семье, где стрессогенные переживания ведут к нарастанию семейной дисгармонии. С 1991 года на территории России увеличилось число случаев психических расстройств, болезней органов пищеварения, гипертонической болезни и сахарного диабета с их «омоложением», самоубийств, инфекционных заболеваний /4/. Параллельно отмечался эксцессивный рост преступности и криминальной смертности, наркотизации и алкоголизации населения /9/. Данные по Москве говорят о накоплении эффекта хронического стресса в виде роста числа психосоматических заболеваний и психических расстройств, связанных с инфекционной патологией. Больных же с собственно психическими расстройствами изменение социально-экономической ситуации затронуло мало /7/. При оценке этих выводов следует, однако, учитывать специфику накопления и выявления больных (в частности, шизофренией) в Москве /16/. Также для Москвы устанавливается совпадение по годам в уровне смертности от сердечно-сосудистых заболеваний для субпопуляций отдельных районов города и нарастания эмоционального напряжения, вызванного социально-экономическими изменениями /6/. В ряде опросных исследований, проведенных как по общероссийской, так и по региональным выборкам, зафиксированы индуцированная экономическим стрессом тревога, снижение чувства субъективного благополучия и астено-невротическая симптоматика у большей части респондентов /19/. Ю.А. Александровский (1992) определяет эти массовые нарушения как социально-стрессовые расстройства и обращает внимание на значение в их формировании затяжного характера и усугубления сложившейся социально-экономической ситуации. Специального анализа заслуживает влияние экономического кризиса на здоровье населения Санкт-Петербурга. Здесь также отмечается резкий рост преступности, заболеваемости алкоголизмом, нарко- и токсикоманиями и числа самоубийств. За период 1990-1993 годов отмечался и рост инфекционной патологии (дифтерия, сальмонеллез, псевдотуберкулез, лептоспироз), венерических заболеваний, туберкулеза, алкогольных и лекарственных отравлений. Несколько менее было выражено увеличение заболеваемости бронхиальной астмой, сахарным диабетом, гастродуоденальными и алиментарными расстройствами, а также онкологической патологии. Более половины причин смерти составили сердечно-сосудистые заболевания. Возросла смертность от инфаркта миокарда и острой пневмонии. Отмечалось значительное утяжеление течения названных заболеваний. Однако наряду с этим снизился как уровень обращений за амбулаторно-поликлинической помощью, так и уровень госпитализации в соматические стационары /11/. Как видно из приведенных данных, изменения состояния здоровья населения России в условиях экономического спада отмечаются в направлении, в общем ожидаемом исходя из рассмотренных теоретических моделей и результатов проведенных в странах Запада эмпирических исследований. Вместе с тем выявляются три существенных отличия, требующих особого рассмотрения. Во-первых, это особая тяжесть повреждающего воздействия стресса социальных изменений на популяцию. Сравнение приведенных данных по Санкт-Петербургу с данными по психиатрической и психосоматической заболеваемости в блокадном Ленинграде, интерпретированными Т.Я. Хвиливицким (1988) с позиций уровня стресса на разных этапах развития военной ситуации, позволяет говорить, по меньшей мере, о сопоставимости патогенных эффектов. Одним из объяснений этого может быть снижение биологических и психологических ресурсов резистентности (сопротивляемости) популяции до начала периода социальных изменений. Другим объяснением служит затяжное действие стресса. Р. Лазарус выдвигает теоретическую модель «повседневных тревог и забот», согласно которой длительно существующие трудности оказывают более сильное патогенное воздействие по сравнению с массивным, но кратковременным стрессом. Эта модель получила надежное эмпирическое подтверждение на материалах базисного исследования в графстве Аламеда. Наконец, стресс социальных изменений может отнюдь не ограничиваться экономическим стрессом, но включать в себя аккультурационный стресс, вызванный необходимостью принятия не только западных шаблонов потребления, но и западной модели политического устройства общества, производительности и связанных с ними социально-политических ценностей. В некоторых неблагоприятных формах аккультурационный процесс, то есть усвоение чуждых данной культуре ценностей, норм и стереотипов поведения, оказывает сильное повреждающее действие на здоровье популяции. Во-вторых, тип патологии, вызванной стрессом социальных изменений, отличается от предсказываемого моделью Д. Доджа и В. Мартина, а именно включает в себя рост не только психосоматических, но и инфекционных заболеваний. Это может быть объяснено подавляющим (супрессорным) действием переживаемого стресса на иммунную систему, наблюдающимся при пока не выясненных условиях /14/. В-третьих, устанавливается характер обращения за медицинской помощью, отклоняющийся от описанного в западной литературе гомогенного повышения уровней обращаемости и госпитализации. Здесь отражается не столько снижение потребности в лечебно-профилактической помощи, сколько несоответствие между этой потребностью и возможностью ее своевременного и качественного обеспечения /5/. На фоне увеличения числа заболеваний, накопления больных в популяции, утяжеления течения и неблагоприятных сдвигов в структуре патологии ресурсные возможности системы здравоохранения не только не сохранились, но и снизились параллельно ухудшению общей экономической ситуации. Отсюда следует, что в условиях экономических изменений целесообразен перенос центра тяжести усилий по охране здоровья населения на программы первичной профилактики в общности. Такие программы предполагают значительную гибкость стратегий помощи и широкое привлечение добровольцев и профессионалов-немедиков (психологов, юристов, социальных работников, священников).

В разумных пределах подобные программы могут утилизировать и различные виды альтернативной психоневрологической помощи, которая сегодня охватила широкие слои населения, но оказывается почти бесконтрольно. Социально-психологическая проблематика занимает одно из центральных мест в здоровье, как в силу приоритетности тем изучения, так и в силу разработанности своего теоретического и экспериментального аппарата. Ключевые социально-психологические темы здоровья это структурные и культурные факторы социального окружения, с которыми связана социальная детерминированность здоровья населения. Подход с позиций социальной психологии здоровья высокопродуктивен для решения задач формирования экономически и социально эффективной индустрии. Главным условием, определяющим экономическое процветание западных культур, выступает готовность и способность к быстрым социальным изменениям. Процессы депопуляции, интенсивно протекающие в нашей стране на фоне социальных изменений, привлекают внимание к тем областям социальной психологии здоровья, достижения которых могут быть использованы для уменьшения повреждающего воздействия стресса социальных изменений методами первичной профилактики.

6 Влияние городской экологии на здоровье населения и на демографические процессы

Особую роль в обострении проблем взаимодействия человека с окружающей средой сыграла урбанизация. Индустриальная революция породила революцию экистическую; изменения поселенческой структуры привели к смене типа общества — из сельского оно превратилось в городское. Результатом явились территориальная концентрация людей, производственных и иных ресурсов, особенно энергии, расширение искусственной среды обитания человека и обострение проблемы отходов жизнедеятельности человека. К середине и второй половине ХХ в. во многих странах горожане стали большинством населения. Это значит, что радикально изменилась микросреда обитания большинства жителей Северной Америки, Западной Европы и России. Воздух, вода, почва — все это оказалось под мощным антропогенным воздействием. Следует упомянуть также мало изученную в плане влияния на человека полевую среду (электромагнитные, торсионные и другие поля), множество неизвестных химических, радиационных и других факторов, специфику социально-психологических контактов в результате скученности людей в городах, развития средств массовой информации и коммуникации и т.п. Неблагоприятные экологические последствия техногенной модели развития универсальны для современной цивилизации. При этом вклад России в кризисный потенциал Земли оказался велик не только из-за численности населения и не из-за хозяйственной нагрузки на территорию. Одна из главных причин — отсутствие длительное время контроля за последствиями хозяйственной деятельности государства — монополиста в сфере производства. Универсальные негативные полследствия урбанизации в СССР были усилены весьма специфическими механизмами, что позволяет говорить об историческом феномене советской урбанизации. С 1930-х гг. города превращались в поселения при предприятиях, в конгломерат принадлежавших ведомствам фабрик и заводов и спальных районов при них. Местные власти не имели источников финансирования, и их право контролировать деятельность предприятий было предельно ограничено. Существовала практика фактически бесплатного использования ресурсов хозяйствующими субъектами. Последние были заинтересованы в развитой социальной инфраструктуре, которая напрямую зависела от величины города. Поэтому субъекты экономической деятельности стремились к размещению новых и к расширению действующих производств в более крупных поселениях; преобладающие миграционные потоки шли из села в малые и средние города, из последних — в большие и крупные. Следствием стали обезлюдевшие села, упадок и запустение малых городов, гипертрофированный рост относительно немногих поселений — преимущественно промышленных и административных центров. В 1960-1980-е гг. эти явления дополнились мощным процессом агломерирования — концентрации и роста на относительно ограниченной территории ряда тесно взаимосвязанных, а часто и сливающихся друг с другом городских и сельских поселений. Все это резко усилило экологическую нагрузку не только на городскую территорию, но и на обширные пространства вокруг. Так, Москва и область потребляли воду из бассейнов рек, отстоящих на сотни километров, стягивали мощный грузопоток со всей страны, загрязняя воздушные и водные ресурсы целых регионов. Какими могут быть экологические последствия экстраординарных ситуаций даже в небольших городах, наглядно продемонстрировала чернобыльская катастрофа, оставившая радиоактивный след на всей Земле, подорвавшая здоровье сотен тысяч людей, вызвавшая потоки экологических беженцев в трех славянских республиках. Хотя АЭС размещались в относительно небольших городах СССР, практически в каждом большом поселении имелись хозяйственные объекты, способные вызвать мини-чернобыли. Что зачастую и происходило — без широкого общественного резонанса из-за отсутствия информации. В конце 80-х гг. более 100 советских городов были признаны зонами экологического бедствия. Содержание вредных, опасных для жизни и здоровья людей веществ в воздухе и воде превышало там нормы в десятки и даже сотни раз. На Западе, в развитых странах с рыночной экономикой, необходимость экологического подхода к экономике была осознана раньше. Иное положение сложилось в СССР. Плановая экономика оказалась самоедской: производство ради средств производства. Основным показателем хозяйственной активности со времен индустриализации оставался вал, а потому предприятия, министерства и ведомства были заинтересованы в максимальном расширении своей деятельности, даже если ее конечный результат имел нулевую или даже отрицательную общественную ценность. Безудержная «мелиорация», выведшая из строя — вследствие засоления и заболачивания почв — миллионы гектаров угодий; массовое возведение ГЭС, в том числе на равнинных реках, с затоплением плодородных земель и населенных пунктов; строительство экологически опасных предприятий, часто губившие ресурсы, в миллионы раз более ценные, чем продукция самих предприятий (например, загрязнение Байкала и Ладоги), — все эти и другие экологические просчеты и даже преступления нельзя рассматривать просто как плату за «прогресс современной цивилизации. Это в первую очередь продукт системы, в которой была нарушена обратная связь между реальными общественными потребностями и экономическими механизмами. В результате СССР в 1970-1980-е гг. производил больше всех в мире минеральных удобрений, стали, нефти, газа и т.п., а по уровню потребления безнадежно отстал от всех развитых стран. Экономическая система СССР была организована так, что целью производства оказывался не конечный, а промежуточный продукт, и практически все отрасли добывающей промышленности работали с ничтожным кпд. Так, в отходы в конце 1980-х гг. в горной промышленности шло до 90 — 95% добываемого сырья, в лесной — 73 — 74%. В этой практике сыграла свою роль и философия «борьбы» с природой, «покорения» природы. Стремление к безудержной эксплуатации природных богатств оборачивалось не только экологическими, но и экономическими потерями. К середине 80-х гг. в стране около 60% всей продукции производилось без учета общественных потребностей. Россия стала главной жертвой порочной практики производства ради производства. Именно в нашей республике добывалась основная масса сырья, здесь был сосредоточен основной индустриальный потенциал страны, в том числе большинство вредных, природоразрушающих производств. В России, где проживал лишь 51% населения СССР, производилось 90% нефти, 79% газа, 81% поливинилхлоридной смолы, 65% полиэтилена, 57% готового проката черных металлов. Растратная экономика вела к расхищению национальных богатств: они либо пускались на «самовоспроизводство средств производства», либо, как нефть и газ, в огромных количествах продавались за границу. В результате неэквивалентного обмена и в отношении с союзными республиками, Россия практически бесплатно передавала большую часть созданного на ее территории общественного продукта за пределы политико-административного образования. Все это не могло не усугублять тяжелую экологическую обстановку. Экологические проблемы страны особенно ощущаются в городах. Бездумная хозяйственная деятельность привела не только к ухудшению среды обитания горожан, но и — в ряде случаев — к ее уничтожению. Так, в результате строительства ГЭС на равнинных реках были затоплены более 160 городов и поселков городского типа, около 5 тыс. сел и деревень. Именно в городах концентрируется основная масса промышленных предприятий, крупных электростанций всех видов, других хозяйственных объектов. Скопление большого количества людей неизбежно создает дополнительную, специфически городскую экологическую нагрузку. Таким образом, являясь источником экологического загрязнения для окружающих территорий, город сам становится жертвой самоотравления. Росту городов сопутствуют загрязнение воздушного бассейна, водных источников и почвы, сокращение сельскохозяйственных площадей на примыкающих территориях. Сегодня городская среда во многом агрессивна по отношению к человеку. Помимо очевидного влияния на здоровье загрязненного воздуха и питьевой воды горожанин оказывается еще и в зоне воздействия целого ряда факторов, влияющих на органы чувств и нервную систему, а через них и на состояние всего организма. Очень существенным фактором является шум. Один из его источников — автомобильный транспорт. На магистральных улицах уровень шума достигает 95 дБ. Не меньшее воздействие оказывает шум, производимый трамваями, поездами метро. Шум отвлекает человека, мешает сосредоточиться, вызывает изменение функционального состояния центральной нервной и сердечно-сосудистой систем. Ишемическая болезнь сердца, гипертония, повышение содержания холестерина в крови в крови встречаются чаще у людей, проживающих в шумных районах. Под воздействием шума нарушается сон, после пробуждения люди чувствуют усталость, головную боль. Со временем это приводит к переутомлению, снижению работоспособности, болезням. Помимо звуковых волн, воспринимаемых нами как шум, существует инфразвук — неслышимые человеческим ухом низкочастотные колебания. Есть природные источники инфразвука — морские волны. Ветер, грозовые разряды, но есть и антропогенные — взрывы, орудийные выстрелы, работающие механизмы, трансформаторы и пр. Предполагается, что колебания частотой 6 Гц совпадают с альфа-ритмом головного мозга — под их воздействием возникает ощущение морской болезни, усталости, они могут привести к потере зрения и даже смерти. Инфразвук с частотой 7 Гц более опасен для человека — он может привести к остановке сердца. На психику человека подавляюще воздействуют и ритмические сигналы, поступающие от равномерно работающих механизмов — конвейерных линий фабрик и заводов, эскалаторов и транспортеров, станков и т.п. Утомляет зрение и нервную систему вид равномерно перемещающейся ленты транспортера или множества сходных движущихся объектов, например машин или пешеходов. Агрессивность визуальной городской среды проявляется также в ее однообразии. Утомляют однообразные современные многоэтажные здания, интерьеры помещения, ряды гаражей и т.д. Замечено, что в городских условиях близорукость встречается чаще в 1,5 — 2 раза, чем в сельской местности. Вынужденные постоянно рассматривать однообразные близкие объекты, горожанин перенапрягает зрение. Возможно, однообразие пейзажей некоторых районов страны, например, тундры, где большую часть времени лежит снег, влияет на то, что в северных районах частота близорукости достигает 32,5%, в то время как в южных районах — 3,7 — 5,3%. Воздушная среда городов насыщена агрессивными запахами. Это запахи бензина, различных масел, красок и масел, выхлопных газов автомобилей, свежего асфальта и мебели из ДСП, запах гари и резины. Это и более приятные, но не менее опасные для здоровья запахи дезодорантов, духов, стиральных порошков, способные вызывать аллергическую реакцию. А запахи доминирующих в городе производств?! Почти каждый город имеет свой специфический запах. По запаху легко можно узнать города-металлурги, города-химики, города с рыбной промышленностью и т.д. Во многих случаях выбрасываемые в воздух вещества не только оказывают раздражающее действие на обоняние и нервную систему, но, и, попадая в организм, наносят вред здоровью. Еще одна сторона жизни современных городов — образование и накопление огромного количества твердых, жидких, газообразных отходов как промышленного, так и бытового происхождения. Жидкие отходы просачиваются в грунт и загрязняют источники питьевой воды и грунтовые воды, газообразные — вызывают смог, отравляя все живое своими ядовитыми парами. Огромную проблему создают твердые отходы. На сегодняшний день в городах страны накопилось 55 млн. т. бытовых отходов — и то только на зарегистрированных свалках. В Москве ежегодно образуется около 2,5 млн. т. твердых бытовых отходов и около 6 млн. т. промышленных. Из них только 10% бытовых и около 50% промышленных отходов подвергается переработке. Основную массу твердых отходов (до 74%) составляют бумага и пищевые отходы, но немало и долго не разрушающихся пластмасс и синтетических материалов. Сжигать их нельзя, так как при этом выделяются многочисленные токсичные вещества (диоксин, фтористые соединения и т.д.).

В черте Москвы находится 108 свалок, каждая занимает от 6 до 50 га земли. В целом по стране более 20 тыс. га. занимают свалки. Часть бывших свалок, оказавшихся в черте городов, застраиваются жилыми кварталами. Однако продолжающий выделяться биогаз — результат разложения органических веществ — создает взрыво- и пожароопасную ситуацию. На свалках в большом количестве размножаются грызуны, являющиеся переносчиками различных инфекционных заболеваний. Свалки бытовых отходов загрязняют окружающую среду, создавая эпидемиологическую и токсикологическую опасность: страдают атмосферный воздух, почва и грунтовые воды. Почвы и растительность загрязняются на расстоянии до 1,5 км от свалок. Систематическое использование загрязненной воды приводит к снижению иммунитета и развитию лейкозоподобных заболеваний у человека и домашних животных. Наиболее опасным является фильтрат — результат просачивания дождевой воды через слой твердых отходов. Сроки его выхода для песков составляют 1 год, а для глин до 25 лет после захоронения отходов. Вблизи свалок в почве и грунтовых водах обнаружены соединения мышьяка, кадмия, хрома, свинца, ртути, никеля. Каждый выброшенный аккумулятор для автомобиля содержит до 9,5 кг свинца. Рост потребности в люминесцентных и дугоразрядных лампах увеличивает опасность заражения окружающей среды ртутью. Резкое ухудшение экологического состояния среды увеличило количество инфекционных и онкологических заболеваний. Так, если в 1970 г. на 100 тыс. населения было 198 онкологических больных, а в 1980 г. — 231, то в 1990 г. — 265. Значительная часть генетических отклонений обусловлена мутагенными факторами среды. В 1980-е гг. в стране около 10% детей (200 тыс.) рождались с психическими и физическими недостатками, около 30 тыс. — мертвыми, около 25% — недоношенными ввиду неправильного развития по генетическим причинам. Частота пороков развития в 1933-1935 гг. составляла 4 — 7,7%, в 1950-е гг. — 8,5 — 12%, в 1970-е гг. — 14 — 17%. В отдельных городах в настоящее время около четверти детей имеют пороки развития. Только недавно люди узнали, что из всех родившихся только 40% можно отнести к группе здоровья, к концу первого года жизни их остается уже 30%. Негативная динамика состояния окружающей среды оказывает существенное влияние и на уровень смертности российского населения. Так, на 1000 человек населения в 1980 г. умерших было 11, в 1990 г. — 11,2, в 1995 — 15,7. По продолжительности жизни наша страна оказалась на последнем месте среди всех развитых стран мира, а по количеству заболеваний — на первом. Влияние городской среды на уровень смертности исторически существенно менялась. Первые статистические данные, относящиеся к Х1Х столетию, свидетельствуют о более высокой смертности горожан в сравнении с сельским населением, причем этот показатель рос при увеличении города. Постепенно возобладала тенденция к уменьшению показателей смертности горожан, к концу 1980-х гг. ситуация радикально изменилась: городских жителей меньше, чем сельчан затронула негативная тенденция показателей смертности. Специалисты считают, что уровень смертности в городах — результат баланса позитивных и негативных воздействий урбанизации на здоровье человека. К негативным относят следующие факторы:

повышенную эпидемическую опасность в результате концентрации большого количества числа жителей на малой территории;

повышенные стрессовые нагрузки, гиподинамия в результате городского образа жизни;

загрязненность городской среды промышленными и бытовыми отходами, выхлопными газами и т.д.

К преимуществам города, влияющим на продолжительность жизни, обычно причисляют следующие факторы:

комфортность жилища, развитое коммунальное хозяйство и инфраструктуру в целом;

более развитую и доступную систему медицинского обслуживания;

интенсивность санитарных мероприятий и развитие индустрии отдыха.

В конце 1980-х гг. Отдел демографии НИИ Госкомстата СССР применил к материалам переписей две методики, позволяющие изучить влияние урбанизации на смертность:

на основе группировки городов по величине;

на основе группировки городов по уровню смертности ото всех причин.

Все факторы смертности были классифицированы как экзогенные, т.е. внешние (смертность от инфекций, болезней органов дыхания, пищеварения, отравлений, травм, несчастных случаев) и эндогенные, внутренние (болезни системы кровообращения, злокачественные новообразования и др.).

Результаты исследований причин смерти по категориям городов РСФСР 1979 г. свидетельствуют о заметных половых различиях в факторах смертности. Так, у женщин вероятность смерти от несчастных случаев, травм и отравлений для всех категорий городов была примерно в 3 раза меньше, чем у мужчин, а по экзогенным причинам в целом — примерно в 1,5 — 2 раза меньше. Однако для женщин, и для мужчин вероятность смерти от экзогенных причин уменьшилась с увеличением размеров города, а от эндогенных — стабильно росла. Были выявлены и существенные территориальные различия. Наиболее неблагоприятная экологическая ситуация сложилась на северо-востоке страны. В целом горожане чаще, чем сельские жители, страдают неврозами, заболеваниями сосудов мозга, болезнями центральной нервной системы, органов дыхания. На здоровье населения влияет величина города сама по себе, так как для большинства крупных городов характерным является интенсивное загрязнение атмосферы, причем загрязняющих агентов насчитываются сотни. Однако выводы об усилении загрязнения города по мере роста численности населения правомерны лишь для поселений с числом жителей менее 100 тыс. В более крупных городах уровень загрязнения почти не растет, однако заметна дифференциация в различных районах. С увеличением города доля мобильных источников (в основном автотранспорта) в общем загрязнении атмосферы увеличивается и достигает 60 — 70%. Вместе с тем именно размещение конкретных вредных производств определяет опасность городской среды для здоровья горожан. Взаимосвязь между показателями здоровья населения и типами городов была выявлена в специальном медицинском исследовании. За основу анализа было взято воздействие загрязнения среды на детский организм — как наиболее восприимчивый к влиянию вредных факторов. При этом на материале 30 городов были выявлены типичные структуры загрязнения (по четырем условным уровням):

первый, допустимый уровень; характеризуется наименьшей заболеваемостью;

второй, умеренно опасный; характеризуется отклонением показателей физического развития на 10 — 30%, увеличением суммарной заболеваемости на 10 — 20%, а болезней органов дыхания — на 10 — 50%;

третий, опасный уровень; ведет к функционально-морфологическим отклонением на 30 — 100%;

на четвертом, чрезвычайно опасном уровне суммарная заболеваемость детей по сравнению с относительно чистыми районами возрастает в 2 раза, количество заболеваний органов дыхания — до 3 раз; часто встречаются патологии беременности и родов.

Допустимый уровень загрязнения наиболее характерен для малых городов с небольшой промышленностью, где умеренно опасная степень загрязнения распространяется обычно на 10 — 20% территории. Несколько хуже обстоит дело с загрязнением среды в средних и малых городах машиностроительного профиля (опасная и чрезвычайно опасная степени не встречаются, а умеренно опасно загрязнено до 50% территории).

В крупнейших городах с многоотраслевой промышленностью встречаются все четыре степени загрязнения: (чрезвычайно опасная — 1 — 5% территории, опасная — 10 — 20%, умеренно опасная — 30 — 50%).

Относительно чистая территория занимает в таких городах от 30 до 50%. Существенное влияние на городскую среду оказывают не только стационарные источники загрязнения (промышленные предприятия и т.д.), но и мобильные, преимущественно автотранспорт. Так, средний и малый город с интенсивным автотранспортом может иметь худшую структуру загрязнения территории, чем крупные поселения. Для такого типа городов характерна чрезвычайно опасная степень загрязнения 10% территории, опасная — 20%, умеренно опасная — 50 — 60%, а допустимая фиксируется лишь на 10 — 20% территории. Худшая структура загрязнения характерна для крупных и средних городов с металлургическими предприятиями. В таких городах вообще нет относительно чистых территорий, умеренно опасно были загрязнены от 30 до 50%, опасно — от 50 до 100% площади поселения, а доля чрезвычайно опасно загрязненных территорий — 10 — 20%. Относительно благоприятная для жизни и здоровья населения окружающая среда характерна лишь для малых городов с небольшой промышленностью. По данным 1989 г. только 27,1% населения жили в таких городах, т.е. в экологически опасных условиях жили 3/4 населения. Кроме того, в конце 1980-х гг. десятки российских городов признаны зонами экологического бедствия.

Итак, в современное время большинства российских граждан проживают либо на умеренно опасной для жизни и здоровья территории, либо на опасной и очень опасной. Отмечается быстрый рост числа наследственных заболеваний. Наряду с другими факторами обострившийся экологический кризис ведет к неблагоприятной демографической ситуации, в том числе к фактически начавшемуся процессу вымирания россиян.

1.7 Здоровье населения и трудовой потенциал общества

Понятие трудового потенциала появилось в середине 70-х годов текущего столетия. Благодаря возникшим потребностям во всестороннем использовании способностей человека, широкое распространение приобретают научные исследования человеческого фактора, его новых возможностей и специфической роли в сфере производства материальных благ и услуг. Очевидность этого, не вызывающего сомнений факта, свидетельствует о наступлении совершенно нового этапа производственных отношений: «ручная мельница дает вам общество с сюзереном во главе, паровая мельница — общество с промышленным капиталистом». Во главе же общества, где главной производительной силой служит трудовой потенциал человеческих ресурсов, решающее значение должны иметь государственные и общественные институты управления. Поэтому затраты государства и общества на формирование трудового потенциала относятся к вложениям в, так называемый, «человеческий капитал». В экономике труда «трудовой потенциал» это достаточно новое и не до конца разработанное научное понятие, без которого, наверное, можно было бы обходится до определенного момента, оперируя исключительно понятием «трудовые ресурсы». В научной литературе трудовые ресурсы обычно рассматриваются в совокупности как масса труда, которая находит или может найти применение в трудовой деятельности. Однако в условиях сложившегося уровня развития производительных сил, основанных на интенсивной эксплуатации «человеческого капитала», а также растущих производственных потребностей в высококвалифицированных специалистах данное понятие уже не в состоянии в полной мере обеспечить научное обоснование эффективности экономического использования рабочей силы. Поэтому возникает необходимость в более глубоких аналитических исследованиях качественных сторон трудовых ресурсов — трудового потенциала. Данные обстоятельства предопределили появление активного интереса к изучению трудового потенциала населения, представляющего собой, в общих чертах, реально используемые и возможные к употреблению свойства рабочей силы. При этом следует особо отметить, что трудовой потенциал это не только потенциальная возможность развития и совершенствования производственно-хозяйственной деятельности, но также и основа, базис, необходимость самой трудовой деятельности.

Ни одна научная работа, в которой бы серьезно анализировался трудовой потенциал, не обходит своим вниманием рассмотрение его структуры. Как было уже отмечено ранее, понятие трудового потенциала это достаточно новое и не вполне устоявшееся в научных кругах понятие, при трактовке которого пока еще допускаются различные, но не слишком существенные расхождения в определении самого термина. Поэтому нет ничего удивительного в том, что до настоящего времени не существует единого, признанного большинством представления структуры трудового потенциала. В научных исследованиях трудового потенциала населения предлагаются различные формы этой структуры, которые, как правило, диктуются решением конкретных задач, стоящих перед исследователями. В настоящее время можно выделить три типа структур трудового потенциала. Эти структурные типы определяются рамками методологических подходов, применяемых авторами в своих исследованиях при решении, стоящих перед ними проблем. Эти методологические подходы, на основании которых формируются типы структуры трудового потенциала, условно обозначены следующим образом:

количественный или измерительный подход;

абстрактно-теоретический подход;

традиционный системный подход.

Количественный или измерительный подход

Сущность этого подхода заключается в том, что с его помощью, возможно, реально измерить величину трудового потенциала на основании количественной оценки структурных элементов, составляющих трудовой потенциал. При этом, однако, возникает проблема из-за сопоставления качественно различных элементов структуры трудового потенциала. Таким образом, успешность применения данного подхода, в целях измерения величины трудового потенциала общества в целом, будет зависеть от наиболее оптимального решения задачи интегральной оценки структурных элементов трудового потенциала.

Первый тип структуры трудового потенциала, образованный при помощи количественного (измерительного) подхода, представляет собой совокупность следующих качественных характеристик:

состояние здоровья;

общеобразовательный уровень;

профессиональное образование;

трудовые навыки.

Несложно заметить, что данный состав трудового потенциала во многом определяется и зависит, в конечном счете, от уровня жизни населения, который «выступает в качестве важнейшего условия формирования, воспроизводства и эффективного использования трудового потенциала общества». В свою очередь, при увеличении эффективности использования трудового потенциала и при увеличении его востребованности в производственной деятельности растет не только уровень жизни, но и улучшается качество удовлетворения материальных и духовных потребностей людей (качество жизни).

Таким образом, признается, что уровень жизни и трудовой потенциал населения — два взаимосвязанных фактора, от влияния которых во многом зависит как преодоление кризисных ситуаций в экономике, так и снижение социальной напряженности в обществе.

Абстрактно-теоретический подход

В отличие от предыдущего подхода, отличающегося в основном сугубо прикладным характером, целью этого является теоретическое обоснование непосредственно структурных элементов и социально-экономических типов связей между данными элементами, образующих в совокупности комплексное представление трудового потенциала. Абстрактно-теоретический подход, применяющийся к структуре трудового потенциала адекватен по своему назначению структурно — функциональному анализу, применяющемуся для изучения сложных социальных структур. Для данного подхода представляет проблему сведение сложных и достаточно абстрактных понятий, характеризующих элементы структуры, к более простым и удобным для измерения компонентам, в целях оценки величины трудового потенциала. Решение этой задачи сводится к процессу упрощения структуры, в результате которого получается описанный выше вариант структуры, образованный при первом методологическом подходе. Абстрактно-теоретический подход был применен при образовании следующей формы структуры трудового потенциала, который в данном случае понимается как «ресурс физического труда страны или региона, определяемый с учетом его количественных и качественных характеристик, а также эффективности использования». Структура его представлена в виде так называемых разрезов:

энергетический (характеризует меру, степень физической трудоспособности);

интеллектуальный (практикуемый как система следующих характеристик: профессиональная компетентность, познавательная и творческая способность и др.)

качественный («мера отдачи» работником его трудового ресурса в процессе производства).

Практическое использование этого методологического подхода, представляющего структуру трудового потенциала в виде разрезов, достаточно проблематично в прикладном отношении из-за высокой степени абстрактности применяемых понятий, характеризующих соответствующие «разрезы». Количественное измерение данных разрезов вследствие сложности процедуры их верификации является трудновыполнимой задачей. Поэтому применение данной структуры в 1 основном ограничивается, что также немаловажно, удобством восприятия и глубиной понимания сущности природы трудового потенциала.

Традиционный системный подход

Этот методологический подход как бы вобрал в себя два предыдущих, с их достоинствами и недостатками, и являет собой «золотую середину». Он соединил предпосылки, как количественной оценки структурных элементов трудового потенциала с осмыслением их внутреннего содержания, так и возникающие проблемы адаптации механизмов расчета к потребностям социально-экономической сферы деятельности.

Кроме того, в отличие от предшествующих подходов в этом заключены не только системные эндогенные связи, обусловленные внутриструктурными причинами, но также и системные связи экзогенного свойства, характеризующие отношение данной структуры с внешней средой. Данные обстоятельства позволяют использовать структуру, полученную таким способом в целях системного анализа решения проблем формирования и использования трудового потенциала для обеспечения оптимальной занятости населения, формирования рынка труда, рационализации социальной политики государства и т.п.

Посредством традиционного системного подхода, формируется третий тип структуры трудового потенциала, понимаемого как «развитая в данном обществе совокупность демографических, социальных и духовных характеристик и качеств трудоактивного населения, которые реализованы или могут быть реализованы в условиях достигнутого уровня развития производительных сил, научно-технического прогресса и системы отношений по участию в процессе труда и общественной деятельности» /36/. Этот тип структуры рассматривается в виде трех взаимосвязанных подсистем:

демографическая подсистема (в число блоков этой подсистемы входят: демографическое воспроизводство, состояние здоровья различных категорий и возрастных групп населения, миграции);

социально-экономическая подсистема (эта подсистема обусловлена формой хозяйствования, формами занятости, мотивационной структурой экономического поведения и соответствующими системами материального стимулирования);

социально-психологическая подсистема (эта подсистема обусловлена проблемой формирования личности как субъекта трудовой деятельности посредством социализации личности, ее воспитания, обучения и профессиональной подготовки).

Данная структура трудового потенциала населения характеризуется системным единством составляющих его структурных элементов (подсистем).

В результате воздействия социально-экономических, социально-психологических и духовных факторов на демографическую составляющую, служащую субстратом для последующего развития качественных характеристик, опосредуется переход трудового потенциала из возможных в реальные производительные силы.

Основанием, объединяющим эти структурные подсистемы в единое целое, является механизм воспроизводства трудового потенциала, который является ни чем иным, как специфическим общественным продуктом, имеющим двойственный характер. С одной стороны, трудовой потенциал производится обществом в процессе своего формирования и обмена, являясь продуктом жизнедеятельности этого общества. С другой стороны, трудовой потенциал является продуктом, распределяемым и потребляемым обществом в процессе использования в трудовой деятельности.

При очевидных расхождениях в методологических структурообразующих подходах к проблеме трудового потенциала, между ними существует единство взглядов на обязательность наличия одной значимой компоненты, являющейся базисной в структуре трудового потенциала. Эта компонента или элемент практически всегда присутствует при анализе трудового потенциала и характеризует уровень и состояние здоровья населения.

В первом типе структуры трудового потенциала «состояние здоровья» непосредственно является первой составляющей, входящей в набор качественных характеристик трудового потенциала. Во втором структурном типе «здоровье населения» это практически полностью целый «разрез», который характеризует меру, степень физической трудоспособности трудового потенциала, являющегося по определению «ресурсом физического труда страны или региона». В третьей типовой структуре системы трудового потенциала «здоровье населения» входит одним из блоков в его демографическую подсистему.

Во всек трех случаях фактор здоровья населения является первым в ряду элементов структуры трудового потенциала, и уже только за ним следуют к перечислению другие составляющие этой структуры, такие как уровень образования, профессиональные навыки, творческие способности, уровень духовной культуры и т.д. Такое местоположение фактора «здоровья населения» в структуре трудового потенциала нельзя считать случайным. Однако несоразмерно больше внимания для изучения трудового потенциала, как правило, уделяется влиянию других факторов.

2. Собственные исследования, .1 Биологические основы развития ребенка и влияние на него факторов внешней среды

В основе формирования человеческого эмбриона, затем плода прежде всего лежат наследственные факторы, заложенные в материнском и отцовском началах. Признаки наследственности передаются через мельчайшие частицы ядерного вещества половых клеток — гены. Новорождённый несёт в себе комплекс генов не только своих родителей, но и их отдалённых предков, то есть имеет свой, только ему присущий богатейший наследственный фонд, или наследственно предопределённую биологическую программу, благодаря которой возникают и развиваются его индивидуальные качества. Эта программа закономерно и гармонично претворяется в жизнь, если, с одной стороны, в основе биологических процессов лежат достаточно качественные наследственные факторы, а с другой, внешняя среда обеспечивает растущий организм всем необходимым для реализации наследственного начала. Приобретённые человеком в течение жизни навыки и свойства не передаются по наследству, наукой не выявлено также особых генов одарённости, однако каждый родившийся ребёнок обладает громадным арсеналом задатков, раннее развитие и формирование которых во многом зависит от социальной структуры общества, от условий воспитания и обучения, забот и усилий родителей и желания самого маленького человека. По наследству передаются не только внешние признаки и многие биохимические особенности организма (обмен веществ, группы крови и др.), но и некоторые болезни или предрасположенность к болезненным состояниям. Поэтому каждому человеку необходимо иметь общие представления о наследственности, знать свою родословную (состояние здоровья родственников, их внешние особенности, способности и таланты, продолжительность жизни и др.), иметь представления о влиянии вредных факторов (в частности, алкоголя и курения) на развитие внутриутробного плода. Все эти сведения могут быть использованы для ранней диагностики и лечения наследственных заболеваний, профилактики врождённых пороков развития.

Влияние внешнесредовых факторов на развитие организма ребёнка. Каждый человек отличается от другого многочисленными физическими и нервно-психическими особенностями, которые формируются уже с самого его зарождения и на протяжении всей жизни. Однако с момента появления мужской и женской гамет, а затем при их слиянии и образовании оплодотворённой клетки — зиготы наследственное начало человека может в определённой степени изменяться под влиянием внешнесредовых факторов. При взаимодействии генетических (наследственных) и внешнесредовых факторов в детском возрасте формируется большое число индивидуальных признаков человека. Внешней средой для ребёнка являются прежде всего те условия, которые создадут его родители и окружающие его люди, различные климатические, геофизические и другие факторы. Воздействие среды может существенно изменить характер наследственной информации. Она может реализоваться полностью или частично, от чего будет зависеть выраженность признака. Например, генетически обусловлено, что средняя масса ребёнка при рождении составляет 3300-3700 г., а рост — 49 — 52 см. Но если во время беременности мать плохо питается или же из крови матери в кровь ребёнка поступает недостаточно питательных веществ либо что-то мешает их усвоению тканями плода, то ребёнок может родиться с массой 2000-2500 г. и ростом 43-45 см. Такой новорождённый будет незрелым и по некоторым другим признакам. Чтобы способствовать наиболее полной реализации его наследственной информации, родителям и врачам приходится принимать ряд мер, усиливающих рост и развитие ребёнка. Весь комплекс признаков, сформировавшихся в процессе взаимодействия наследственных свойств организма — генотипа и внешнесредовых факторов, называется фенотипом. Сумма фенотипических признаков составляет основу конституциональных особенностей ребёнка. То, что на характер наследственных признаков можно влиять факторами внешнесредового воздействия, имеет очень важное значение. Это позволяет родителям, медицинским работникам, педагогам и другим специалистам целенаправленно влиять на развивающийся организм ребёнка, формировать у него положительные личностные качества, воспитывать физически и духовно гармонично развитого человека.

Биологическое и социальное в формировании растущего организма. На любом этапе своего развития человек является природным существом, а потому подчиняется биологическим закономерностям. Но если биологическое, природное есть и в человеке, и в животном, то в обоих случаях оно существенно разное, поскольку биология человека неразрывно связана с социальными условиями, сложившимися в процессе развития человечества как результат общения между людьми. Среда человека всегда имеет социальный характер и оказывает наиболее значительное влияние на растущий и развивающийся организм ребёнка. В настоящее время всем хорошо известен феномен акселерации, то есть рождение детей с большей массой тела, ростом, последующее ускоренное развитие их в течение всего периода детства. Это явление отмечается в последние 40-50 лет в СССР и в развитых странах. Учёные считают, что в основе этого феномена лежат прежде всего улучшение социальных условий существования человека, возросшая забота о женщине-матери и её ребёнке, достаточное употребление в пищу полноценных белков, витаминов и других биологических стимуляторов. Генетический материал, характерный для человека как биологического вида, остался прежним, но меняющиеся социальные условия вынуждают процессы роста и развития работать в ином ритме. Особенно активно можно воздействовать на растущий организм ребёнка с помощью таких социально управляемых факторов, как воспитание в семье и детском коллективе, соблюдение режима, рациональное питание, адекватные физические нагрузки, физкультура, закаливающие процедуры и т.д. Правильное использование перечисленных факторов может обеспечить гармоничное физическое и духовное развитие ребёнка и способствовать коррекции многих дефектов генетического характера. В ходе эволюции человека, в процессе трудовой деятельности совершенствовалось не только его тело, но и прежде всего кора головного мозга и центральная нервная система в целом. Человеческие особенности головного мозга закреплялись в генетическом материале и передавались по наследству. Однако психическое развитие человека как личности и сейчас возможно лишь в процессе воспитания, путём повседневного привития ребёнку чисто человеческих навыков. Если человеческое дитя даже с самыми «лучшими» структурными особенностями мозга попадает в условия изоляции от человеческого общества, то развитие его как личности прекращается. Это многократно подтверждено в случаях, когда дети раннего возраста попадали в стаи диких зверей или подвергались искусственной изоляции. Психическое развитие ребёнка как человеческой личности возможно лишь в окружении других людей при активном и пассивном обучении поведенческим навыкам.

Развитие социального поведения ребёнка происходит в процессе воспитания. В первые полгода жизни всё новое он усваивает в полном смысле слова с молоком матери. Ибо пищевой безусловный рефлекс способствует закреплению первых условных рефлексов. Дети, вскармливаемые материнским молоком и имеющие непосредственный повседневный контакт с матерью в течение первого года жизни, растут более спокойными, уравновешенными, лучше усваивают всё новое, в их характере преобладает доброта, сочувствие к другим людям. Во втором полугодии жизни ребёнок всё больше интересуется другими окружающими его людьми, сохраняя по-прежнему привязанность к матери. Развитие социального поведения ребёнка раннего возраста осуществляется не только с помощью целенаправленных мер воспитания. Чаще оно происходит на основе наблюдения ребёнка за поведением взрослых людей и более старших детей. В связи с этим важная роль принадлежит окружающим условиям. Ближайшим социальным окружением, в которое попадает ребёнок, становится, как правило, семейная микросреда — родители, бабушка, дедушка, братья, сестры. Не следует думать, что влияние микро-среды вступает в силу, лишь когда ребёнок заговорит. Уже в самые первые месяцы жизни характер заботы взрослых о детях в значительной степени определяет их психическое развитие. Упущенное в этот период трудно восполнимо в дальнейшем. Изоляция детей от родителей в раннем возрасте может привести при ограниченности, дефиците общения с окружающими к неблагоприятным изменениям в их развитии, к возникновению даже некоторых психопатических черт. Для формирования личностных качеств ребёнка значима та семейная атмосфера, в которой живёт ребёнок: занимают ли родители по отношению к нему единую позицию или разную, проявляют ли они к нему преимущественно строгость и требовательность или же нежность и предупредительность носят ли отношения в семье тёплый, дружественный характер или в них преобладают официальность, холодность и т.п. Замечено, что в тех семьях, где родители, не проявляя достаточного тепла к ребёнку, часто подменяют его навязчивым контролированием, назидательностью и морализаторством, допускают оскорбления и унижения, высмеивание и физические наказания за промахи и неудачи, дети вырастают неуверенными в себе, малоинициативными, с заниженной самооценкой и притязаниями. Эти качества мешают полноценному развитию ребёнка не только в дошкольные годы, но и в дальнейшей жизни. Дети, воспитанные в атмосфере доброжелательности и поддержки, имеют немало преимуществ — у них больше возможности для развития своей активности, самостоятельности, они чаще проявляют творческий подход, оригинальность, дружеские чувства, обнаруживают больше эмоциональности в своих взаимоотношениях, нежели их сверстники, живущие в условиях излишней строгости, дефицита теплоты, ласки. Именно такая семейная микросреда в наибольшей степени способна вызвать у ребёнка «чувство полной защищённости», что так важно для его психического здоровья. На здоровье ребёнка и развитие у него личностных особенностей большое влияние оказывает структура семьи и характер внутрисемейных отношений. Гармоничному развитию личности ребёнка часто мешают длительные конфликтные ситуации в семье, разводы родителей, воспитание «единственного» ребёнка и др. В таких семьях дети часто страдают неврозами, хуже учатся, отстают в физическом развитии, часто болеют различными общесоматическими заболеваниями. Если такой ребёнок заболевает, происходит дальнейшая астенизация организма, ведущая к снижению физической и психической активности, к ослаблению его реактивности в отношении других неблагоприятных внешнесредовых факторов и предрасполагающая к новым заболеваниям.

В сложном процессе формирования личности участвуют многие физические, биологические и социальные факторы. Длительное отрицательное влияние этих факторов на растущий и развивающийся организм ребёнка может привести к аномальному развитию личности и способствовать возникновению нервно-психических расстройств. Для воспитания гармоничной личности и предупреждения нервно-психических расстройств у детей огромное значение имеет социально-экономическая структура общества, система государственных и медицинских профилактических мероприятий.

2.2 Организация исследования и методы исследования

Весь экспериментальный материал, включенный в дипломную работу, был получен на базе МУЗ ЦГБ женской консультации и филиала детской городской поликлиники города Бузулука. В исследовании приняли участие женщины и их дети в возрасте до 3 лет. Эксперимент проводился с ноября 2008 года по март 2009 года. В нём приняли участие 282 женщины и 312 детей. В предварительной беседе с участниками эксперимента было получено их добровольное согласие. Было проведено анкетирование женщин с целью выявления факторов внешней среды, влияющих на их здоровье и их отношение к своему здоровью (Приложение А).

Выбор методов исследования определяется конкретными задачами научной работы. Метод предполагал изучение литературных источников, их описание и систематизацию по проблеме исследования. Главной задачей анализа литературных источников является определение того, что ранее сделано другими исследователями по теме, поставленной для разработки. Изучение влияния медико-социально-эколого-экономических факторов на здоровье населения было основной целью данной работы. По итогам изучения специальной научной литературы и документальных источников был сформирован основной материал для аналитического обзора состояния исследуемой проблемы. Анкетирование проводилось с целью выявления степени влияния различных факторов на здоровье человека. Оценивались такие показатели:

уровень физического развития;

уровень умственного развития;

уровень личностного развития;

показатели, характеризующие устойчивость, сопротивляемость, заболеваемость;

личностные факторы (биологические, поведенческие, режимные);

природная среда, социальная, семейная, профессиональная.

Оценка проводилась по пятибалльной шкале (критерии оценки: недопустимо — 1 балл, нежелательно — 2 балла, возможно — 3 балла, желательно — 4, обязательно — 5 баллов).

3 Результаты исследования

Сохранение чрезвычайно низких уровней рождаемости в России делает проблему здоровья будущих поколений особенно актуальной. На формирование здоровья ребенка оказывает влияние целый комплекс факторов, включая биологические, медицинские, семейные и социальные. Признавая ведущую роль биологических и медицинских факторов в здоровье детей, нельзя отрицать возможного позитивного или негативного влияния комплекса социально-бытовых условий, определяющихся образом жизни родителей и семьи в целом. Социальные условия могут как улучшить, так и ухудшить здоровье детей. Многие авторы отмечают, что на здоровье ребенка оказывают влияние уровень материального благополучия семьи, ее жилищные условия. К сожалению, родители не всегда осознают значение образа жизни семьи в формировании здоровья детей. Во многих семьях не выполняются рекомендации по уходу за ребенком и его лечению. С целью исследования влияния различных факторов на формирование здоровья детей первых лет жизни, мною было проведено комплексное ретроспективное социологическое исследование, в котором приняли участие 282 женщины, наблюдавшиеся во время беременности в женской консультации, ребенку которых на момент проведения исследования исполнилось 3 года. Одновременно велись выкопировки из медицинской карты беременной для внесения информации во 2-й раздел анкеты, касающийся состояния здоровья женщины и ребёнка. Один из вопросов анкеты звучал следующим образом: «От чего, по Вашему мнению, зависит рождение здорового ребенка?», женщинам было предложено оценить влияние ряда факторов (Приложение Б).

Результаты проведенного анализа показали, что по мнению опрошенных в наибольшей степени на здоровье ребенка влияет состояние здоровье родителей: матери и отца (с этим согласились 93,0% и 85,8% респонденток соответственно), а также соблюдение рекомендаций врача (по питанию, личной гигиене, режиму труда и отдыха, лечению (согласились — 83,7%), медицинское обследование и наблюдение во время беременности (согласились — 81,2%) и генетические факторы (наследственность) (согласились — 80,1%).

Вызывает озабоченность, что такие важные факторы, как наличие у женщины гинекологических заболеваний (согласились — 75,2%), перенесенные венерические заболевания родителей (согласились — 70,2%), осложнения настоящей и предыдущих беременностей (согласились — 68,1%) и перенесенные аборты (согласились — 63,1%) были поддержаны в качестве определяющих здоровье будущего ребенка значительно меньшим числом женщин. В то же время жилищные условия мало влияют на вынашивание и рождение здорового ребенка (согласились с этим только 36,5% женщин).

Также, только чуть больше половины опрошенных (55,3%) сочли, что на здоровье ребенка может повлиять соблюдение режима дня во время беременности.

Активно проводимая женскими консультациями работа по стимулированию грудного вскармливания дает свои положительные результаты. Так, 92,3% опрошенных собирались кормить своего ребенка грудью, а еще большее число женщин (93,8%) считают, что грудное вскармливание положительно влияет на здоровье ребенка.

В 47,9% случаев было проведено раннее прикладывание к груди (27,9% в первые 30 мин., 20,0% в первые 2 часа), что может препятствовать к развитию гипогалактии у матери, и таким образом, сохранению здоровья ребенка. По характеру вскармливания дети распределились следующим образом. Преимущественно на грудном вскармливании находились 59,9% младенцев, на смешанном вскармливании — 26,3% младенцев, на искусственном — 13,9%.

Интересно отметить, что семейное положение женщины в определенной мере оказывает влияние на мотивацию и приверженность грудному вскармливанию. Женщины состоящие в зарегистрированном браке были еще во время беременности мотивированы на более длительное грудное вскармливание по сравнению с состоящими в гражданском браке, одинокими и разведенными (Приложение В).

Так, планируемая длительность грудного вскармливания среди состоящих в зарегистрированном браке оказалась на 1,5 месяца больше по сравнению с остальными женщинами, принявшими участие в исследовании (в среднем 9,4 месяца против 7,9 месяца).

Основной причиной отказа от грудного вскармливания явилось отсутствие молока, на это было указано в 28,2% случаев. На втором месте оказались другие причины — 9,1% случаев, среди которых были указаны занятия в институте, болезнь матери, нежелание матери кормить грудью, незрелость матери, также были отказы от грудного вскармливания без каких-либо определенных причин.

Как было рассмотрено выше, самым малозначимым фактором для рождения ребенка женщины сочли жилищные условия семьи. В то же время, совместный анализ жилищных условий и числа простудных заболеваний ребенка на первом году жизни показал обратное (Приложение Г).

Итак, в семьях с числом комнат меньше или соответствующим числу членов семьи распределение детей по числу простудных заболеваний на 1 году жизни примерно одинаково (32,6% не болели, 36,5% болели 1-2 раза, 30,6% болели 3 и более раз).

В семьях, где количество комнат превышает число членов семьи, часто болевших детей не было вообще, а доля вообще не болевших составила более половины — 57,1%.

Столь же заметная разница наблюдается и при сравнении семей по уровню доходов (Приложение Д).

Результаты проведенного исследования свидетельствовали о том, что уровень заболеваемости (по обращаемости детей из бедных семей) составлял 154,7 на 100 детей. Он оказался в 1,2 раза ниже, чем аналогичный показатель у их сверстников из контрольной группы. Очевидно, это связано с низкой медицинской активностью и комплаентностью бедных семей. В структуре заболеваний по обращаемости основное место принадлежало болезням органов дыхания: 94% в основной и 93% — в контрольной группе. Следует подчеркнуть, что в основной и контрольной группах число детей, не болевших в течение года острыми респираторными вирусными инфекциями (или не обращающихся за медицинской помощью), составило соответственно 29,6 и 22,9%, по 2 острых заболевания в год было у 30,6 и 20,9%, по 3 — у 7,4 и 10,5%, по 4 заболевания — у 6,5 и 10,5%, 5 и более — у 5,6 и 8,6% обследованных.

Результаты углубленного медицинского обследования детей из бедных семей выявили тенденцию к увеличению уровня различных заболеваний в основной группе. Общий уровень отклонений в основной группе был в 1,2 раза выше, хотя достоверно и не отличался от показателей в группе сравнения (соответственно 193,5 и 162,9 на 100 осмотренных).

Обращает на себя внимание тот факт, что на 1-го ребенка в среднем приходилось 2,0 и 1,6 заболевания и (или) функциональных нарушения. Оценка структуры заболеваемости по данным углубленного осмотра показала, что главное место в основной группе принадлежало болезням костно-мышечной системы (27,3%).

Далее шли патология системы кровообращения (13,4%), эндокринной системы и нарушения обмена веществ (12,4%), заболевания органов дыхания (11,5%) и пищеварения (11,0%).

Удельный вес представленных классов заболеваний составлял 75,6%.

У детей из обеспеченных семей отмечалась иная структура заболеваний. На 1-м месте находились болезни органов дыхания (22,8%), на 2-м — костно-мышечной системы (13,4%), на 3-м — системы кровообращения и органов пищеварения (по 12,9%), на 4-м — эндокринной системы (11,1%), на 5-м — кожи (10,5%).

Удельный вес перечисленных классов заболеваний составлял 83,6%.

Болезни костно-мышечной системы в 2,4 раза чаще встречались у детей основной группы. Число заболеваний на 100 осмотренных равнялось в группах соответственно 52,8 и 21,9.

Болезни органов дыхания, напротив, чаще (в 1.7 раза) регистрировались в контрольной группе — соответственно в 37,1 и 22,2 случаев (на 100 детей).

В этой же группе достоверно чаще встречалась гипертрофия миндалин — соответственно в 20,0 и 11,1% случаев. Проведенный анализ показал, что наряду с преобладанием болезней органов дыхания в контрольной группе превалировали болезни кожи и подкожной клетчатки, составляя соответственно 17,2 и 7,4% (р < 0,05).

Достоверно чаще регистрировалась пищевая аллергия у детей с кожными проявлениями (10,5 и 1,9%).

При сопоставлении общей заболеваемости по результатам углубленного осмотра и обращаемости детей из бедных семей установлено, что этот показатель был в 1,25 раза выше в первом случае, чем во втором. Не следует забывать, что заболеваемость по обращаемости практически представлена только острой патологией. Проведенное исследование свидетельствовало о тенденции к более частой регистрации в бедных семьях дефицита массы тела у детей по сравнению с их сверстниками из обеспеченных семей (соответственно 12,0 и 5,7%; р > 0,05) и низкого роста (12,0 и 5,7%; р > 0,05).

Изучение определенных характеристик физического развития детей с помощью перцентильных таблиц показало отсутствие достоверных различий между сравниваемыми группами. Однако при оценке изучаемых параметров у мальчиков и девочек выявлено, что у первых достоверно чаще при нормальном росте регистрировался дефицит массы тела (9,8%).

Установлено также, что у мальчиков чаще, чем у девочек, определялся низкий рост при нормальной массе тела (14,6 и 4,5%; р < 0,05).

Немаловажным является изучение биологического возраста. Полученные мною результаты убедительно показали увеличение числа детей из бедных семей с отставанием биологического возраста от паспортного (каждый 10-й ребенок).

Распределение детей по группам здоровья показало, что хронические заболевания в стадии компенсации (III группа здоровья) были у 33,4% детей из бедных семей и 15,2% — из обеспеченных (р < 0,05).

Группу риска составляли 53,7% детей основной группы и 73,3% — контрольной (р < 0,05).

Следовательно, анализ показал, что у каждого третьего ребёнка из бедной семьи имелась хроническая патология, а у каждого второго диагностировалось морфофункциональное нарушение.

Обсуждая результаты развития детей раннего возраста в семьях, дифференцированных по доходу, обнаружены существенные различия. Но эти различия начинают формироваться раньше, в период полового созревания будущих матерей. В семьях с низким уровнем доходов 70,3% будущих матерей не получили от родителей информации о половой жизни до того, как они ее начали. В семьях же с высоким уровнем доходов таких чуть меньше половины (49,3%).

Несколько меньшие, однако вполне ощутимые, различия между семьями с разным уровнем доходов и по предоставлению девушкам информации о здоровье, венерических заболеваниях и правилах личной гигиены. По этим вопросам очень близкие пропорции в семьях со средним и выше среднего уровнем доходов. Около 60% девушек этих семей получили такую информацию в семьях до начала половой жизни и около 40% такой информации не получили. По семьям с низкими доходами — картина обратная. Информацию о здоровье, венерических заболеваниях и правилах личной гигиены получили около 40% девушек, а почти 60% — ее не получили.

Выводы.

по результатам анкетирования, высокий уровень, на котором сформированы все компоненты личностной культуры бережного отношения к своему здоровью, зрелость и активность механизмов сохранения и укрепления здоровья, определён общий смысл жизни, взаимоотношений, реализуются компоненты здорового образа жизни, составил 47,8%. Низкий уровень, на котором проявляется отсутствие отдельных компонентов формирования здорового образа жизни, отсутствие заботы о сохранении и укреплении своего здоровья, низкий уровень адаптации к условиям окружающей среды, низкая работоспособность, наличие болезней 23,1%;

по мнению опрошенных, по роли факторов, влияющих на рождение здорового ребёнка, на первом месте — состояние здоровья матери и отца; на втором месте — генетические факторы. На последние места (10,11, 12 и 13) опрошенные поставили питание, жилищные условия, доход, режим труда и отдыха соответственно. Анализ показал обратное. В действительности, наиболее приоритетными факторами, влияющими на здоровье ребёнка после рождения, оказались факторы, занимающие последние места, что говорит о малой степени информированности опрошенных по данному вопросу;

сходная картина наблюдается и при сопоставлении уровней доходов семьи: уровень заболеваемости по обращаемости из бедных семей в 1,2 раза выше, чем у детей из богатых семей; по физическому развитию у мальчиков чаще дефицит массы, а также при нормальной массе отставание в росте. Каждый третий ребёнок имеет хроническую патологию, каждый второй — морфофункциональные нарушения;

семейное положение женщины оказывает мотивацию и приверженность грудному вскармливанию.

Данное исследование показало, что социально положение женщины и семьи является очень важным фактором, влияющим на формирование здоровья. Заметную роль в здоровье малыша играет уровень доходов семьи.

Таким образом, результаты моего исследования подтверждают мнение современных авторов о том, что на формирование здоровья оказывают влияние различные социальные факторы.

Заключение

Состояние здоровья, а стало быть, и благополучия во многом связано с субъективно ценностным восприятием человеком этих категорий.

Подобное понимание, в свою очередь, формирует самосохранительные установки, к которым относится забота о своем здоровье и здоровье близких. Представления жителей России о здоровье традиционны: половина определяет это состояние лишь через негативные понятия — отсутствие или наличие серьезного заболевания. Считая здоровье основой благополучия, человек должен заботиться о нем, воспринимая здоровье через отсутствие болезни, обращает на него внимание лишь в случае недомогания. Давая здоровью множество интерпретаций, население указывает на его материальную основу и подтверждает, что необходимы инвестиции, связанные с ведением здорового образа жизни и потреблением качественных медицинских услуг. Россияне выводят здоровье в ранг основных ценностей, таких как свобода, справедливость, общение, труд и вознаграждение за него.

Население ассоциирует здоровье с набором возможностей, связанных с трудовой деятельностью и получением дохода, рассматривая его в качестве ресурса труда. Такое понимание приводит к максимальной конвертации здоровья в материальные блага. Ресурс для его восстановления требует возрастающих вложений как от индивида, так и со стороны государства. Вместе с тем здоровье находится в сфере влияния самосохранительного поведения, формирующегося под воздействием объективных и субъективных факторов, что позволяет включить в процесс его развития и сохранения не только активность населения, но и социальных институтов, государства и общества.

На здоровье одновременно оказывают влияние экономические, демографические и поведенческие факторы, причем одни могут усиливать или, напротив, снижать негативное воздействие других. Наиболее сильным фактором, влияющим на эмоциональное здоровье, является бедность. Но даже она может быть смягчена поведенческими характеристиками индивидов. Факторы образа жизни могут снижать отрицательное влияние объективных условий, однако они не способны полностью его устранить, поскольку человеческие ресурсы имеют предел. Самосохранительное поведение — отказ от вредных привычек, отдых, физическая активность, включенность в социальные связи — позитивно воздействует на самочувствие человека, при этом образ жизни женщин имеет больший самосохранительный эффект неблагоприятной ситуации.

Государство и общество должны учитывать факторы, воздействующие на здоровье населения (по силе и продолжительности разрушающего или положительного воздействия), включая управление ими и определяя приоритеты политики в области охраны здоровья.

Информация о динамике факторов, влияющих на здоровье, позволяет определить необходимые мероприятия по защите населения в определенные периоды экономической нестабильности и направить ресурсы государства, а также работодателя на поддержку населения, подверженного наивысшему риску. К таким категориям относятся неполные семьи с единственным кормильцем — участником рынка труда с низким уровнем дохода и высокой иждивенческой нагрузкой.

Важную роль в деле сохранения здоровья играет медицинская помощь, качество которой может быть повышено за счет ее оплаты, однако около половины граждан считают, что на получение адекватной медицинской помощи должны рассчитывать все категории населения независимо от дохода и социального положения, поскольку ее низкое качество является причиной уменьшения доступности и объективным ограничителем эффективности самосохранительного поведения.

Как пациенты, так и врачи не сводят реформы в здравоохранении лишь к оказанию медицинской помощи. Основной фокус должен быть нацелен на все сферы жизни, а в качестве ключевых необходимы меры по повышению уровня жизни населения, уменьшению неравенства, улучшению условий труда и занятости, экологической обстановки.

Однако самым сложным является изменение установок населения в отношении к своему здоровью, но некоторые мероприятия, проводимые в рамках национального проекта, могут мотивировать активность граждан в этом направлении. Чтобы определить эффективность инноваций в системе здравоохранения, необходим мониторинг получаемых результатов, включающий измерение уровня удовлетворенности населения различными сторонами организации и предоставления медицинской помощи, а также оценки составляющих компонент самосохранительного поведения населения.

Самосохранительное поведение имеет широкий контекст и находится в сильной зависимости от социального капитала. Кроме этого, в условиях экономического кризиса, резкого падения жизненного уровня население пренебрегает требованиями сохранения здоровья, конвертируя его в источник повышения материальной обеспеченности и используя как инструмент для выживания.

Существует набор важных факторов жизнедеятельности, определяемых государством и обществом, от которых зависит эффективность самосохранительного поведения в сфере труда, потребления, охраны здоровья, воспроизводства рабочей силы и реабилитации. Государство и общество не может (и не должно) ограничивать использование располагаемых им ресурсов лишь на поприще общественного здравоохранения, оно должно действовать шире, поскольку целесообразность государственных вложений определяется эффективностью мероприятий, направленных на улучшение потенциала здоровья, на борьбу с факторами негативного влияния, на активизацию поведения человека.

В сложном процессе формирования и укрепления здоровья много прямых и обратных связей взаимовлияния, которые требуют тщательного учета для максимизации здоровья всех граждан страны и каждого человека в отдельности.

Список использованных источников

1. Агеев B.C. Кросс-культуральная перспектива в развитии социально-психологического знания // Вопросы психологии. 1987. №6.

2. Александровский Ю.Л. Социально-стрессовые расстройства // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М. Бехтерева. 1992. №2.

. Алешина Ю.Е., Лекторская Е.В. Ролевой конфликт работающей женщины // Вопросы психологии, 1989. №5.

. Афанасьева., Гилннскпй Я. Девиантное поведение и социальный контроль в условиях кризиса российского общества. СПб., 1995.

. Глуховец Б.И. Семенова О.Н. Основные медико-биологические параметры городской популяции Петербурга (заболеваемость, смертность, структура летальности) / Качество населения Санкт-Петербурга / под ред. С.И. Голода, Н.Л. Русиновой, Б.М. Фирсова. СПб., 1993.

. Гордон Л.А. Социальная адаптация в современных условиях // Социологические исследования. 1994. №8-9.

. Жариков Н.М. Роль социально-культуральных и средовых факторов в полиморфизме эндогенных психических расстройств (обзор) // Журнал невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1990. Т. 90. Вып. 12.

. Калмыкова О.Л. Традиционная медицина Вьетнама // Советское здравоохранение. 1990. №6.

. Комаров Ю.М. Проблемы и тенденции здоровья населения России / / Здравоохранение Российской Федерации. 1991. №4.

. Кошта О.С. Психосоциальные факторы здоровья // Отношение населения к здоровью / Под ред. И.В. Журавлевой. М., 1993.

. Крылов А.А. Основные тенденции динамики заболеваемости населения Санкт-Петербурга / / Здравоохранение Российской Федерации. 1995. №6.

. Кузнецов В.Н. Городская среда и человек / / Биология, 2000, №21.

. Максимова Т.М. Особенности заболеваемости в различных группах населения / / Советское здравоохранение. 1991. №4.

. Ордабаева Д.А. Психологический стресс и иммунитет (обзор) / / Журнал невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1989. Т. 89. Вып. 7.

. Положий Б.С. Психическое здоровье как отражение социального состояния общества // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М. Бехтерева. 1993. №4.

. Рукавишников В.О. Социология переходного периода // Социологические исследования. 1994. №8-9.

. Сенявский А.Н. Российская урбанизация / / «История» 1998 г., №1

. Смольков В.В. Предпринимательство как особый вид деятельности // Социологические исследования. 1994. №2.

. Сычева В.С. Переходный период по оценкам населения (обзор социологических исследований) // Социологические исследования. 1993. №3.

. Хвиливицкнй Т.Я. Медико-психологическая ситуация в Ленинграде в 1941-1945 гг. (соматопсихические отношения) // Журнал невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1988. Т. 88. Вып. 5.

. Целыковская Н.Ю. Социально-гигиенические факторы здоровья детей / / «Гигиена», 2001 г.

. Чебарцева Н.Я. Медико-социальные аспекты состояния здоровья детей в современных условиях / / Автореф. дис. на соиск. мед. наук — Курск, 2006 г.

. Червяков В.В., Чередниченко В.А., Шапиро В.Д. Россияне о предпринимательстве и предпринимателях // Социологические исследования. 1992. №10.

. Эрман М.В. Социально-гигиенические аспекты влияния семьи на здоровье детей / / «Образование», 1999 г.

. Антоновский А. Здоровье, стресс и привыкание. Сан-Франциско, 1979.

. Бреннер М. Психические заболевания и эканомика. Кембридж., 1973.

. Каплан Р., Кобб С., Френч И., Требования к работе и здоровье рабочего, 1980.

. Каталано Р., Дули Д. Изменения в экономике влияют на поведение человека? Предварительный тест // Психическое здоровье и экономика / отредактированный Ферманом Л., Гордусом Д. 1979.

. Каталано Р., Дули Д. Эффекты здоровья экономической неустойчивости: тест гипотезы экономического напряжения / отредактировано Д. Линдбергом, П. Рейчердз. Берлин, 1983.

. Додж Д., Мартин В. Социальное напряжение и хронические болезни Нотр-Дам; Лондон, 1970.

. Хакман Д., Лаулер Е. Реакции служащего на особенности работы // Журнал прикладной психологии. 1971. Выпуск . 55. N3.

32. Лазарус Р. Псхологическое напряжение и процесс привыкания. Нью-Йорк, 1966.

. Маррис П. Потеря и изменение. Лондон, 1974.

. Мус Г. Болезнь, иммунитет и социальное взаимодействие. Нью-Йорк, 1973.

. Оплер М. Культурная индукция стресса / / Психологическое напряжение / Отредактировано М. Аппли, Р. Трамбал. Нью-Йорк, 1967.

. Парсонс Т. Определения здоровья и болезни в свете американских ценностей и социальной структуры // Пациенты, Врачи и Болезнь / отредактировано Е. Яко. Гленко., 1958.

. Стрампел В. Ответы на экономическую бедственную ситуацию: повестка дня для исследования в измененной окружающей среде // Экономические Средства для Потребностей человека / Ed . by B . Strumpel . Отредактировано А. Арбор, 1976

. Сзас Т. Миф психического заболевания. Нью-Йорк

39. Тотмэн Р. Социальные причины болезни. Лондон, 1979.

. Уаллас А. Психическое заболевание, биология и культура // Психологическая Антропология / Отредактировано Ф. Хсу. Хоумвуд., 1961.

. Вульф Х. Стресс и болезнь. Отредактировано Стрингфилдом., 1953